Понятие болезни и её восприятие в IV книге «Этимологий»

Исидор Севильский, описывая болезни, различает термины morbus, aegritudo, passio, и dolor. Словом morbus он обозначает собственно болезнь. По его словам, ещё древние использовали этот термин, чтобы указать им на силу смерти (mors), которая как раз таки рождается из болезни. Isidori. Etym. IV. 5.2: «Morbi generali vocabulo omnes passiones corporis continentur; quod inde veteres morbum nominaverunt, ut ipsa appellatione mortis vim, quae ex eo nascitur, demonstrarent». Противоположностью болезни он называет здоровье — целостность тела, при котором его тепло и влага находятся в балансе. Isidori. Etym. IV. 5.1: «Sanitas est integritas corporis et temperantia naturae ex calido et humido, quod est sanguis; unde et sanitas dicta est, quasi sanguinis status». Средним звеном между здоровьем и болезнью Исидор называет лечение (curatio), которое, если не подобает болезни, не приводит к здоровью. Isidori. Etym. IV. 5.3: «Inter sanitatem autem et morbum media est curatio, quae nisi morbo congruat, non perducit ad sanitatem». Задача медицины, по словам Исидора — восстанавливать утраченное здоровье и оберегать тело от возможных болезней и ранений. Isidori. Etym. IV. 1.1: «Medicina est quae corporis vel tuetur vel restaurat salutem: cuius materia versatur in morbis et vulneribus».

Как пишет Севилец, все болезни (morbi) рождаются от четырех жидкостей — крови и желчи, черной желчи и слизи. Isidori. Etym. IV. 5.3: «Morbi omnes ex quattuor nascuntur humoribus, id est ex sanguine et felle, melancholia et phlegmate». Каждая из этих жидкостей олицетворяет собой один из природных элементов: кровь — воздух, желчь — огонь, черная желчь — землю, слизь — воду. Isidori. Etym. IV. 5.3: «Sicut autem quattuor sunt elementa, sic et quattuor humores, et unusquisque humor suum elementum imitatur: sanguis aerem, cholera ignem, melancholia terram, phlegma aquam». В зависимости от их комбинаций внутри организма и внешнего воздействия природы, формируются недуги (aegritudines). Isidori. Etym. IV. 5.7: «Dum enim amplius extra cursum naturae creverint, aegritudines faciunt». В этом случае Исидор отождествляет термины morbi и aegritudines, то есть болезнь и недуг. На протяжении всей книги он использует их как синонимы, в их употреблении нельзя найти какой-либо закономерности.

Можно было бы предположить, что под morbus (из-за этимологии от mors) Исидор подразумевает тяжелую болезнь, как с точки зрения протекания, так и лечения, а под aegritudo — нечто менее серьезное. Аналогичным образом в русском языке разграничиваются термины «болезнь» и «недуг». Однако уже воспаление лёгких он называет aegritudo, что никак нельзя назвать болезнью, которая легко лечится и проходит. Isidori. Etym. IV. 6.9: «Peripleumonia est pulmonis vitium cum dolore vehementi et suspirio. Graeci enim pulmonem рлеэмпнб vocant, unde et aegritudo dicta est». Крайнее истощение (cacexia), характеризующееся страшными болями, у Исидора тоже описано как aegritudo. Isidori. Etym. IV. 7.26: «Cacexia nomen sumpsit a corporis iniuria [vel habitu]. кбчеоЯбн enim malam vexationem Graeci vocaverunt. Fit autem haec passio intemperantia aegrotantis, vel curatione mala medicaminis; aut post aegritudinem tarda resumptio». Иными словами, можно заключить, что епископ использует эти термины как синонимы, с целью разнообразить свой слог.

В схожих между собой случаях Исидор употребляет термины passio и dolor. Согласно «Этимологиям», кровь и желчь выступают причиной появления острых страданий под названием ?оЭб (острых болезней). Isidori. Etym. IV. 5.7: «Ex sanguine autem et felle acutae passiones nascuntur, quas Graeci? оЭб vocant». Слизь и чёрная желчь являются причинами тех, что называют чсьнйб (хронических болезней). Isidori. Etym. IV. 5.7: «Ex phlegmate vero et melancholia veteres causae procedunt, quas Graeci чсьнйб dicunt». В рассмотренном случае Исидор употребил как страдания термин passiones, и, как мы видим, в отличном от слова «болезнь» смысле. Passio Исидор называет и страдания, которые человек испытывает при мигрени. Isidori. Etym. IV. 7.2: «Cephalea ex causa vocabulum habet. Capitis enim passio est, et Graeci caput кецбл? н vocant». Словом dolor, в свою очередь, Исидор обозначает боль. Так, например, при ангине человека душит боль в горле. Isidori. Etym. IV. 6.6: «Synanchis a continentia spiritus et praefocatione dicta. Graeci enim ухнЬгчейн continere dicunt. Qui enim hoc vitio laborant, dolore faucium praefocantur». Существенной разницы между ними нет ни в контексте «Этимологий», ни с точки зрения русского языка. Главный вывод, который можно из этого сделать, заключается в том, что passio и dolor не могли означать самостоятельные болезни, они — их непосредственные спутницы.

О каком же восприятии болезни в Толедском королевстве VII столетия может поведать IV книга «Этимологий»? В своей работе о колдунах и святых Ю. Е. Арнаутова отметила, что современные представления о болезни разительно отличаются от тех, что были у средневековых обывателей. В современном мире она воспринимается как расстройство организма, в то время как для средневекового человека болезнь была ослаблением жизненной силы, поражающим не только тело, но и душу. Как пишет исследовательница, «В семантическом поле слов „болезнь“, „больной“ обязательно присутствует значение „бессилие“, „потеря сил“ от ран ли, от старости, вследствие колдовства или внутреннего недуга». Арнаутова Ю. Е. Указ.соч. С. 47.

Исходя из заданных критериев, к болезни можно отнести и старость. Несмотря на то, что свои выводы Ю. Е. Арнаутова делает на основе анализа литературы средневековой Франции, Германии и Скандинавии, они вполне характеризуют восприятие болезни в раннесредневековой Испании. Свидетельством тому может послужить тот факт, что в XI книге «Этимологий», описание старения человеческого организма находится в одном ряду с разнообразными физическими отклонениями.

О том, каково было восприятие болезней в Толедском королевстве VII столетия IV книга «Этимологий» говорит нам немногое. Этимология, данная термину епископом (morbus от mors) свидетельствует о том, что для Исидора болезнь является одним из прямых путей к смерти. С этой точки зрения, болезнь приобретает негативные коннотации и довольно мрачные ассоциации. Однако описание Исидором болезней, располагающихся на поверхности тела, наталкивает на мысль о том, что к некоторым из них он относится определенной долей поэтизма. Проказу, несмотря на её жуткие последствия, Исидор описывает как «шероховатость кожи, похожую на изящную траву», Isidori. Etym. IV.8.11: «Lepra vero asperitas cutis squamosa lepidae herbae similis, unde et nomen sumpsit: cuius color nunc in nigredinem vertitur, nunc in alborem, nunc in ruborem». в то время как желтуху отождествляет с радугой. Isidori. Etym. IV.8.13: «Hunc morbum Latini arcuatum dicunt, a similitudine caelestis arcus». Подобные сравнения не состыкуются с теми негативными коннотациями, которые сопровождают термин «болезнь». Можно предположить, что интерес Исидора к таким заболеваниям был вызван их редкостью. Трудно представить, что кто-либо стал бы описывать тяготы и страдания больных с неприкрытым любопытством, столкнувшись с ними в реальной жизни. Скорее всего, Исидор никогда не наблюдал эту болезнь, а просто переписал её характеристики у Скрибония, восхитившись её яркостью. Можно заключить, что болезни, будь они как-нибудь необычны, несмотря на свою опасность, вызывали к себе неподдельный интерес.

Многие болезни уподоблялись Исидором огню. Острая желудочная инфекция, приводящая к лихорадке, по его словам, будто зажигает человека. Isidori. Etym. IV. 6.7: «Unde et dicta est цлегмпнЮ, ?р? цлЭгей, id est inflammans». Красноту, вызванную злокачественным надрывом, Исидор сравнивает с огнем, который со временем чернеет, превращаясь в «затухающий уголь». Isidori. Etym. IV. 6. 16: «Carbunculus dictus, quod in ortu suo rubens sit, ut ignis, postea niger, ut carbo extinctus». Чума, по его словам, уничтожает людей как пламя. Isidori. Etym. IV. 6.18: «Dicta autem pestilentia, quasi pastulentia, quod veluti incendium depascat». В этом случае он сравнивает с огнем не развитие болезни и не её внешние признаки, а её скорость и уничтожающую силу. Кожный зуд уподобляется Исидором сгоранию из-за ощущений: натирая до ран кожу, человек ощущает жар в пораженном месте. Isidori. Etym. IV.8. 7: «Prurigo vocata est a perurendo et ardendo».

В представлениях о болезнях велика роль божественного и сверхъестественного участия. Болезни в понимании Исидора являются проявлением участия Бога в жизни людей. Так, например, чума наступает только по воле божьей, а этимология бешенства, по его словам, могла происходить от слова «божественность» (a divinatione). Isidori. Etym. IV. 7.8: «Nam Graecorum vetustas furorem мбнйкЮн appellabant, sive ab iniquitate, quam Graeci рmanieр vocaverunt, sive a divinatione, quia divinare Graece мбне? н dicitur». Некоторые болезни, по его мнению, — происки нечистых сил. Так, эпилепсия, несмотря на то, что велика и божественна, сопровождается кознями демонов.Isidori. Etym. IV.7.6: «Hos etiam vulgus lunaticos vocant, quod per lunae cursum comitetur eos insidia daemonum. Item et larvatici. Ipse est et morbus comitialis, id est maior et divinus, quo caduci tenentur». Вероятно, такая страшная болезнь пугала представителей Средневековья не столько физической, сколько религиозной составляющей.

Появление у человека болезни и её лечение Исидор воспринимает как борьбу, причем зачастую борьбу со смертью. Об этом свидетельствуют многочисленные отсылки к ситуациям, где болезнь выступает средством для атаки со стороны смерти. Например, апоплексию он описывает как смертоносный удар. Isidori. Etym. IV. 6.10: «Dicta autem apoplexia, quod ex letali percussu repentinus casus fiat». Бубоны, в свою очередь, являются такой же ударной силой, которой чума прокладывает людям путь на тот свет. Isidori. Etym. IV.6.18: «Ipsa et inguina ab inguinum percussione». Более того, сама этимология бубонов, согласно Исидору, происходит от слова «удар». Боль в боку, по словам епископа, сравнима с той, что наносит меч, пронзающий тело. Isidori. Etym. IV.6.13: «Dictum autem ita a medicis, quod dolore corpus transverberet, quasi gladius». Именно этим абстрактным мечом смерть поражает больного, чтобы потом забрать его.