Разработка, создание и использование газоразрядных детекторов частиц для экспериментов в физике высоких энергий

Экспериментальное исследование сложных физических процессов и явлений в области физики высоких и сверхвысоких энергий автоматически подразумевает создание сложной и, как правило, всегда дорогостоящей экспериментальной установки, оптимально сочетающей в себе различные типы детекторов частиц. Основная проблема, которая в этом случае должна быть решена, заключается в правильном выборе методики ядерно-физического эксперимента. Базовым компонентом подобных экспериментальных установок являются трековые системы, созданные на базе газоразрядных детекторов частиц с различными методами съема информации. При этом, как правило, для получения физически красивых экспериментальных результатов требуется детально проанализировать и минимизировать влияние комплекса зачастую взаимно противоречивых факторов влияющих на работу этих детекторов, с целью реализации их предельно достижимых параметров.

Цель настоящей работы заключается в том, чтобы на примере нескольких физических экспериментов продемонстрировать методы (или, можно сказать, стратегию) создания и оптимизации сложных экспериментальных установок основным (или существенным) компонентом которых являются трековые газонаполненные детекторы частиц. Надежда на то, что эта цель может быть достигнута, базируется на многолетнем опыте успешной работы автора и его коллег по созданию трековых систем для различных экспериментов. Это — эксперименты Е-715, Е-761 и Е-781 в Лаборатории им. Э.Ферми (США) — эксперимент по изучению каналлирования протонов изогнутыми монокристаллами в ЛИЯФ (СССР), эксперимент L3 в ЦЕРНе (Швейцария) — эксперимент HERMES в DESY (Германия) и т. д. Речь идет о таких детекторах частиц, как:

— детекторы переходного излучения;

— пропорциональные камеры с анодным и катодным методами съема информации;

— дрейфовые камеры со съемом информации по времени дрейфа и методом деления зарядов;

Все эти детекторы являются одними из основных трековых приборов в современной физике высоких энергий. В ближайшем будущем, несмотря на появление нового поколения полупроводниковых и газовых микростриповых детекторов, они будут продолжать играть ключевую роль в современных экспериментальных установках на ускорителях как со встречными пучками, так и с фиксированными мишениями. Это обуславливает ряд требований, предъявляемых к трековым детекторам.

Во-первых, при высоких энергиях частицы мало отклоняются в ограниченном объёме магнитного поля экспериментальной установки. Поэтому для точного определения импульса регистрируемых частиц и знака заряда необходимо на большой базе обеспечить многократное измерение координат вдоль трека частицы с достаточно высокой точностью. Причём, учитывая высокую светимость современных коллайдеров (1031-г1034 см сек1), регистрация частиц должна осуществляться в условиях высокой загрузки (в том числе и фоновой), что налагает жёсткие требования на временное разрешение детектора.

Во-вторых, образование и последующий распад нестабильных частиц (например, гиперонов, т — лептонов, с и в — мезонов) приводит к появлению вторичных вершин, для реконструкции которых необходимо высокое двухчастичное и пространственное разрешение детектора в широком диапазоне углов вылета продуктов распада.

В-третьих, для работы детектора в экспериментальной физической установке в течение нескольких лет без доступа персонала требуются высокая надёжность и радиационная стойкость прибора в условиях длительного и интенсивного облучения.

Газонаполненные детекторы частиц, отличающиеся комплексом высоких рабочих характеристик, позволяют эффективно решать перечисленные выше проблемы и получать великолепные физические результаты. В частности:

— создание детектора переходного излучения, работающего в реальном физическом эксперименте, создало принципиальную возможность для проведения в 19 832 000 годах серии успешных экспериментов (Е-715- Е-761- Е-781 в лаборатории Fermi-lab, USA), в которых был получен ряд уникальных физических результатов (Глава 1).

— использование трековой системы с предельно высоким пространственным разрешением (сг<60 цш) позволило обнаружить эффект каналирования протонов с энергией 1 ГэВ изогнутыми монокристаллами, а также экспериментально продемонстрировать эффект угловой фокусировки каналирующих протонов (Глава 2).

— созданный в ПИЯФ торцевой координатный детектор FTC для экспериментальной установки L3, с помощью которой на ускорителе LEP в ЦЕРНе изучались уникальные физические процессы рождающиеся в е+е" столкновениях при энергиях 5 -т- 200 ГэВ. Детектор участвовал в наборе статистики и успешно использовался в анализе данных на протяжении всего десятилетнего периода работы установки L3. Разработан и применен алгоритм оптимизации всех рабочих параметров дрейфовых камер в условиях внешних ограничений. Разработан метод электростатической защиты электрических полей в дрейфовых камерах от внешних разрушающих воздействий. (Глава 3).

— исследование импульсного и углового разрешения «коротких» треков с помощью спектрометра на базе пропорциональных камер, размещенного внутри магнита установки HERMES (DESY), дало возможность анализировать события с рождением А° - гиперонов (Глава 4).

— значительный объем диссертации посвящен результатам изучения физики газового разряда в различных типах детекторов частиц, работающих в интенсивных полях излучений (Глава 5).

Показано, что метод ядерных реакций является очень эффективным при исследовании механизмов старения детекторов. Он позволил впервые в мировой практике получать количественную информацию о поверхностном и глубинном распределении легких элементов, входящих в состав плазмо-химических радикалов, которые образовались в газовых лавинах, и «пришли» на электроды детекторов частиц. Тем самым разработан и реализован новый метод исследования и оптимизации физических процессов, протекающих в детекторах частиц, работающих в интенсивных радиационных полях.

Проведен широкий комплекс исследований по изучению физических механизмов развития старения газоразрядных детекторов частиц в интенсивных полях излучений. Обнаружен принципиально новый тип старения, который был нами назван — эффект распухания анодных проволочек. Показана ключевая роль кислорода в развитии распухания проволочек. Предложена физическая модель развития явления, в основе которого лежат плазмо-химические процессы образования вольфрамо-кислородных соединений. Показано, что в ряде случаев процессы, приводящих к распуханию проволочек, могут идти столь интенсивно, что вольфрамо-кислородные соединения просто «выбрасываются» изнутри проволочки на ее поверхность и распространяются далеко за пределы зоны облучения.

Результатом комплексного исследования старения прототипов мюонных пропорциональных камер для проекта CMS (ЦЕРН) была выработка таких решений, реализация которых позволила гарантировать надежную работу гигантского мюонного спектрометра в течении ЗСН-50 лет в условиях максимальной светимости LHC. Показано, что рекомендованная к работе газовая смесь обладает уникальными свойствами: позволяет накапливать экстремально высокие дозы облучения (13 Кулон/см) и полностью блокирует предельно негативное влияние кремнийорганических соединений на работу камер.

5.7. Основные результаты из Главы 5, выносимые на защиту.

1. Разработана и реализована методология исследования и оптимизации радиационной стойкости детекторов частиц, позволяющая анализировать воздействие как отдельных факторов (состав газа, материал электродов, условия облучения, скорость продува газа и т. д.), так и конструкции детектора в целом на его радиационную стойкость. Проведен широкий комплекс исследований по изучению радиационной стойкости детекторов частиц, которая в эпоху ЬНС стала ключевым параметром детекторов.

1.1. Предложено и продемонстрировано, что метод ядерных реакций является очень эффективным инструментом при исследовании механизмов развития радиационной стойкости детекторов. Впервые в мировой практике использован метод ядерных реакций для количественных измерений распределения легких элементов (кислород, углерод, азот), приходящих из газовой лавины на анодную проволочку вдоль ее поверхности, а также проследить динамику движения этих элементов в глубину проволочки и их обратное движение в составе новых химических соединений на поверхность проволочки.

1.2. Впервые обнаружен и исследован принципиально новый механизм старения анодных проволочек, который назвали — «эффектом распухания» проволочек.

1.2.1. Принципиальным отличием обнаруженного «эффекта распухания» от ранее известных «полимеризационных» механизмов старения состоит в том, что силы, вызывающие деформацию анодной проволочки, развиваются внутри проволочки, разрывая её золотое покрытие изнутри.

1.2.2. Экспериментально было доказано, что кислород играет ключевую роль в развитии процесса старения при больших накопленных дозах облучения. Показано, что существует прямая корреляция между величиной диаметра проволочки и распределением концентрации кислорода вдоль проволочки.

1.2.3. Впервые экспериментально обнаружено, что при определенных условиях плазмохимические процессы, вызывающие «распухание» проволочки, могут идти столь интенсивно, что вызывают выход значительного количества вновь образованных химических соединений, содержащих кислород и вольфрам, изнутри проволочки на поверхность ее золотого покрытия.

1.3. Проведены детальные исследования процессов развития старения прототипов «мюонных камер» для установки CMS в ЦЕРНе.

1.3.1. Эксперименты показали, что применение газовой смеси 40%Ar+50%C02+10%CF4 позволяет накапливать экстремально высокие дозы облучения — вплоть до 13 кулон на сантиметр длины анодной проволочки практически без заметного падения величины КГУ.

1.3.2. Найденная газовая смесь оказалась настолько эффективной, что практически полностью блокировала экстремально негативное влияние паров кремнийсодер-жащих материалов, применяемых в технологии изготовлении детекторов частиц, на их работу. Экспериментально было доказано, что ключевую роль в механизме блокирования играет фреон CF4. В частности, при его отсутствии в составе газовой смеси, камера выходила полностью из строя уже при накопленной дозе менее 0.1 кулона/см длины анодной проволочки. Причиной этого явилось интенсивное оседание кремнийсодер-жащих осадков на анодные проволочки.

1.3.3. Получены результаты были реализованы в финальной конструкции полномасштабных камер, что позволило гарантировать их надежную работу в течение I.

30 лет в условиях номинальной светимости ускорителя LHC.

5.2.4.

Заключение

.

Метод ЫКА имеет следующие принципиальные преимущества.

1. Возможность исследовать без разрушения тонкие поверхностные слои различных веществ. Метод позволяет осуществлять количественный анализ легких элементов и их распределение их концентрации по глубине.

2. Этот метод позволяет оценить содержание легких элементов не только в золотом покрытии, но и в вольфраме анодной проволочки.

3. Чувствительность метода к углероду, кислороду и азоту — не хуже 5*10″ 2%.

4. Точность количественной оценки наличия элементов зависит от точности знания дифференциальных сечений для каждой ядерной реакции, которая не хуже 5%.

5. Применяя метод N1^. в комбинации с 8ЕМ/ХЕМ анализом, мы получаем значительно более точную и полную информации о развитии процессов старения в детекторах.

6. Использую данные, полученные методом МЫЛ в ходе наших исследований процессов старения, мы получили ряд принципиально важных данных. В частности:

— была однозначно продемонстрирована ключевая роль кислорода в механизме развития процессов распухания проволочек (см. раздел 5.3).

— метод дал нам возможность детектировать заранее не предсказуемые распределения концентрации кислорода и других легких элементов вдоль анодных проволочек — см., например, [107].

5.3. Эффект распухания анодных проволочек — принципиально новый механизм старения газоразрядных детекторов частиц при больших дозах облучения.

Обычно эффекты старения вызывают деградацию поверхности как анодных, так и катодных электродов, которая возникает в виде «осадков» [121]. Эти отложения, как правило, представляют собой какие-то виды полимеров или, в отдельных случаях, могут быть элементарным углеродом. Другим типом деградации проволочной (или катодной) поверхности является химическая коррозия на их поверхностях, возникающая под воздействием специфических химических соединений, формируемых в лавине газа. Это может иметь место для непокрытых золотом проволок, которые содержат химически активные элементы в поверхностном материале проволоки [99,100].

Объяснения обоих этих механизмов можно найти в рамках химии плазмы. Дело в том, что различные типы химических радикалов и ионов, формируемых в лавине газа вблизи анодной проволоки, могут вызывать плазмохимические реакции. Полимеры, получающиеся в результате реакций этих радикалов, могут осаждаться и покрывать поверхности соответствующих электродов камеры и даже формировать новые химически различные вещества после взаимодействия с материалом электродов.

Несколько лет тому назад новый механизм старения анодной проволоки — рас/ пухание проволоки при больших накопленных дозах, впервые был обнаружен и описан в ходе исследований [101], выполненных Отделом трековых детекторов ПИЯФ РАН. Эти работы имели своей целью исследовать радиационную стойкость счетчиков типа «straw», на базе которых проектировался детектор TRT для проекта ATLAS (ЦЕРН). В качестве базовой газовой смеси детектора использовалась смесь 70%Хе+10%C02+20%CF4.

Это было новое, неожиданное явление, вызывающее существенное ухудшение параметров газовых детекторов. Проведенные исследования показали. Что принципиальное различие между обнаруженным явлением «распухания» анодной проволоки и хорошо известным полимеризационным механизмом старения, связано с тем, что при разбухании золотое покрытие разрушается под влиянием сил, действующих изнутри проволочки. В результате такого процесса диаметр проволоки увеличиваетсяРис. 5.12. При этом также наблюдается интенсивная концентрация кислорода на открытой поверхности вольфрама.

5.3.1. Экспериментальная установка и условия старения.

Экспериментальная установка подробно описана в разделе 5.1.1.

5.3.2. Результаты SEM/XEM анализа.

На Рис. 5.12 представлены результаты SEM/XEM анализа, полученные для различных для различных координат вдоль проволочки после накопления заряда Q = 9Кулон/см. Такой анализ проводился как в центре зоны облучения (X = 0 см), так и далеко за ее пределами (см. со стороны входа газа при X = -14 см). Как можно видеть, золоченная поверхность проволоки вне зоны облучения остается гладкой, неповрежденной и без осадков. В центре же зоны облучения золотое покрытие разрушено и диаметр проволоки увеличился на 20% (с 35мкм до 42мкм).

Рис. 5.12а. Край проволочки. Необлу-ченная зона, Х= -14cm. Diameter — 35 цт.

Рис. 5.126. Центр проволочки. Центр облученной зоны. Х= Ост. Diameter — 42 fjm.

X-RfiV! 0−10 KeU Lives 1005 Presets Real: 131s 2ЧУ.

100s Remai rii ng! Dead.

О Au.

W i w w ы JJ L————————- i. .1 5.172 keV.

FS= ЧК ch 527= 161.

МЕРИ8POS С, REP 0, R WIRE, 15/0/SP.

X-RRY: 0 — 10 k"U.

Live: 100s Preset) 100s Remai ni rigs.

Real: 137s 27V. Dead.

4.952 keU 10.1 > FS= 4K ch 505″ 147 cts MFM1iEDX 2. REF UIRE 1. IN. 2C/T/SP.

Золотой слой #1.2 цт.

Рис. 5.12. Эффект распухания анодной проволочки. Масштаб показан в виде белой линии (ее длина — 20цш) отображенной в верхней части Рис. 5.12а и Рис. 5.126. Две стрелки на спектрах указывают на места, где ожидаются пики от углерода. SEM анализ поверхности проволочки позволил провести прямое измерение толщины золотого покрыта поволочки, которое оказалось раавным 1,2мкм.

SEM/XEM анализ поверхности золотого покрытия проволоки показал присутствие только золота. Никаких видимых следов других элементов (например, фтора и углерода), которые могли бы входить в состав радикалов образующихся в процессе развития газовой лавины и осаждающихся на анод, не наблюдалось ни на золотом покрытии, ни на поверхности вольфрама. Однако открытая вольфрамовая поверхность содержала интенсивный пик кислорода (Рис. 5.126).

Поскольку мы не наблюдали никаких заметных полимерных отложений на поверхности золотого покрытия проволоки, то это означает, что мы не можем объяснить увеличение диаметра проволоки в рамках общепринятых механизмов старения.

Полученные экспериментальные данные позволили нам высказать предположение, что в режиме интенсивного облучения (приблизительно, 1.7 мкА/см и доза 9 Кл/см на проволоку) в анодных проволоках имеет место новый механизм старенияраспухание проволоки, приводящее к повреждению её поверхности.

Результаты БЕМ/ХЕМ исследования поверхности анодной проволоки, как внутри, так и за пределами зоны облучения, представлены на Рис. 5.12 — 5.14, соответственно. Как можно видеть, в зоне облучения | X | < 1 см золотое покрытие разрушается, и диаметр проволоки возрастает, достигая максимального значения 42 мкм в центре облучаемой зоны (X = 0 см). Слой золота в результате облучения становиться сильно пористым, как это можно видеть на Рис. 5.14, где показан БЕМ-снимок облученной поверхности анодной проволоки. Диаметр проволоки уменьшается до начального диаметра проволоки, равного 35 мкм, за пределами зоны облучения (см. Рис. 5.12).

Некоторое количество осадков наблюдалось, но только за пределами зоны облучения (Рис. 5.13). Концентрация осадков распределяется вдоль проволоки, но асимметрично по отношению к направлению газового потока: самая высокая концентрация — по направлению к выходу газа из пропорционального счетчика. Следовательно, можно предположить, что радикалы и полимеры образовались в зоне облучения и затем распространялись вдоль проволоки вместе с потоком газа, создавая осадки на ее поверхности.

Присутствие некоторого количества осадков вблизи входа газа является результатом диффузии радикалов от зоны облучения в обоих направлениях вдоль трубок пропорционального счетчика. Это легко представить, учитывая маленькую скорость движения газа при расходе 0.2см3/мин (скорость 1.6 см/мин). ХЕМ-спектр, полученный в нескольких точках вдоль проволоки, показывает, что отложения за пределами зоны облучения содержат интенсивные пики вольфрама и кислорода, а также следы фтора (Рис. 5.13).

Я-RRV: 0 — 10 keU.

Live: 100 г Preset: 100s Remainin9: 0s Real: 131s 245: Dead.

Au -.0 2.542 keU 5.1 > FS= 4K eh 264= 170 ct, s MFM1: b I. IPF, PIV-. i, RFP. ri-Q-'-.F.

0 42 fim.

Рис. 5.13г. Здесь представлены результаты ХЕМ-анализа осадков проведенного в зоне № 1 (Рис. 5.13в). Аналогичные спектры были обнаружены и в других различных точках вдоль анодной проволочки, находящихся за пределами зоны облучения.

0 38 цш в) Х= + 1 cm, по направлению к выходу газа.

Рис. 5.13. Результаты SEM/XEM анализа поверхности анодной проволочки. б) Центр зоны облучения.

Так как единственным источником вольфрама в «straw» является материал анодной проволочки, мы предполагаем следующий механизм образования вольфрамо-содержащих соединений: атомный кислород и другие активные радикалы, распространяются вдоль проволочки с газовым потоком, далее проникают через дефекты золотого покрытия и затем вступают в реакцию с вольфрамом. Вещества, получившиеся в результате этих реакций, «выходят» сквозь золото наружу. Как именно происходит этот процесс пока еще не ясно, и это требует дальнейших исследований. Более детально возможный механизм развития подобных процессов обсуждается ниже в разделе 5.5.

Рис. 5.14. SEM микрофотография поверхности анодной проволочки в центре зоны облучения — см. Рис. 5.13 В (зона № 1) Масштаб показан в виде белой линии (ее длина — 5цт) отображенной в верхней части рисунка. Диаметр микропор — менее 0.2 цш.

5.3.3. Результаты, полученные методом ядерных реакций.

8ЕМ/ХЕМ анализ результатов старения проволочек дает только качественную картину распределения элементов непосредственно на исследуемых поверхностях. Это не позволяет накопить достаточное количество экспериментальных данных для построения модели развития старения и выработать рекомендации по повышению радиационной стойкости детекторов частиц. Поэтому, чтобы получить количественную оценку распределения легких элементов как вдоль поверхности проволочки, так в глубину золотого покрытия, мы применили метод ядерных реакций (МЯА), детальное описание которого приведено ранее в разделе 5.2.

Полученные результаты представлены на Рис. 5.16 и 5.17 для различных точек вдоль проволочки. Как можно видеть из энергетического распределения протонов, золотое покрытие необлучаемой проволоки содержит некоторое количество кислорода, азота и углерода. После облучения проволоки количество кислорода и углерода значительно возрастает. Можно видеть, что пики увеличиваются и расширяются в сторону более низких энергий.

Из этого можно сделать вполне однозначный вывод, что кислород и углерод проникли внутрь золотого покрытия проволоки. С учетом сечений для 12C (d, p)16C и 160(d, p)170 реакций [105], из полученных данных (Рис. 5.16) можно сделать вывод, что концентрация кислорода внутри золотого покрытия более чем в 10 раз выше концентрации углерода. А это дает основания считать, что кислород играет наиболее существенную роль в процессе распухания проволочки, и поэтому далее мы будем в первую очередь анализировать данные, касающиеся кислорода. Распределение по глубине проволоки концентрации кислорода можно оценить (Рис. 5.17) из анализа спектра протонов из (p, d) реакции (Рис. 5.16). Как демонстрирует Рис. 5.17, с увеличением накопленной дозы кислород глубже проникает в слой золота, и его общее количество резко возрастает.

Можно видеть, что необлученная зона проволоки содержит кислород, который уже проник с поверхности проволоки вглубь слоя золота до 1 мг/см2 (глубина 0.52 мкм). Предполагая, что плотность золота от краев зоны облучения (IX | > 2.0см) до концов проволоки постоянна, коэффициент преобразования [мг/см2] в [мкм] составляет к = 0.52 мкм/мг/см2. Глубина проникновения в [мкм] рассчитывается из уравнения: h = d /(expo) = kxd /с, (5.20) где h — глубина проникновения кислорода в (мкм) — d — глубина проникновения кислорода в (мг/см2) — ро — плотность золота (ро = 19.3 г/см3) — к = 0.52 мкм/мг/см2, если плотность золота является постоянной величиной (ро) — (expo) — эффективная плотность поврежденного золота и с — коэффициент, который учитывает уменьшение плотности золота из-за появления дефектов после облучения. Для бездефектной проволоки с = 1.

Аналогичные измерения производились для чистых проволок, прежде чем вставлять их в пропорциональные счетчики. Средняя концентрация кислорода в проволоке после изготовления и перед началом облучения составляла 1×1021 ат/см3.

Рис. 5.16. Протонный спектр от реакции (<1,р), происходящей на проволочке-мишени.

0.5.

1.5 2 2.5.

Энергия протонов, МэВ.

3.5.

Рис. 5.17. Распределение концентрации кислорода как функция глубины золотого покрытия в различных точках вдоль анодной проволочки.

1.20Е+22 1.

1.00Е+22.

8.00Е+21.

6.00Е+21.

4.00Е+21.

2.00Е+21.

О.ООЕ+ОО.

Х= 0 см, центр зоны облучения. Х= + 2 см, край зоны облучения. Х= - 4 см, по направлению ко входу газа. Х= + 4 см, по направлению к выходу газа. Х=- 14 см, необлученная проволочка. 0.

0.5.

1.5 2 2.5.

Глубина, мг/см2.

3.5.

Распределение по глубине кислорода, измеренное в непосредственной близости к краям зоны облучения (X = +2см), имеет один пик, и содержание кислорода значительно больше, чем его содержится в не облучаемой зоне. Как видно из Рис. 5.17, при увеличении накопленной дозы (качественная оценка порядка 2−3 Кл/см), глубина проникновения кислорода также увеличивается и достигает значения 1.5мг/см2, что соответствует примерно Ь=0.9мкм. Однако эта глубина все еще меньше, чем толщина золотого покрытия (1.2 мкм).

Распределение по глубине концентрации кислорода в зоне облучения (X = Осм) имеет два пика, и быстрое падение при 2.1мг/см. Трудно оценить точно глубину проникновения кислорода (в мкм) как в золото, так и в вольфрам из-за присутствия дефектов и микротрещин, которые видны на Рис. 5.136 и 5.14, и которые снижают среднюю плотность каждого из этих материалов. Визуальное исследование золотой поверхности, показанное на Рис. 5.136, позволяет оценить, что трещины покрывают порядка 15% всей площади золотой поверхности. Это означает, что в первом приближении, в уравнении (5.20) следует использовать коэффициент с < 0.85. Таким образом, положение второго пика (1.8 мг/см2) соответствует глубине около 1.1 мкм. Это значение хорошо согласуется с результатами, полученными с помощью ЭЕМ/ХЕМ метода, представленными в Рис. 5.12б, где можно прямо измерить толщину слоя золота — 1.2 мкм. Это дает нам основание сделать вывод, что второй пик в графике распределения кислорода (Рис. 5.17) соответствует границе золото/вольфрам, и может быть прямо связан с процессом образования различных кислородосодержащих соединений вольфрама.

Следует отметить, что в центре зоны облучения общее количество кислорода, собранного в золоте, увеличивалось более чем в 20 раз по сравнению с не облучаемой зоной. Кроме того, максимальное значение концентрации кислорода увеличилось почти в 10 раз, достигнув очень высокого значения порядка 1×1022 ат/см3.

Видно (Рис. 5.17), что концентрация кислорода, измеренная вблизи конца проволочки со стороны выхода газа, существенно больше, чем концентрация, измеренная на конце проволочки со стороны входа газа. Это хорошо совпадает с результатами, полученными при БЕМ/ХЕМ анализе (Рис. 5.15). Очевидно, что явление старения, описанное в разделе 5.3.2, может быть объяснено присутствием кислорода, участвующего в процессе старения, при высоких накопленных дозах. С учетом этих результатов мы предложили новый механизм старения анодной проволоки, описанный в разделе 5.5.