Метаболические типы реагирования организма на травму и выбор адекватной патогенетической терапии в эксперименте

ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Содержание

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
I. Патофизиологические нарушения при травматическом шоке в зависимости от типа реагирования организма на травму
- 1. 1. Гемодинамические расстройства — как показатель тяжести течения шокового процесса
- 1. 2. Анализ закономерностей метаболического ответа на травму
- 1. 3. Интенсивность нарушения парциальных функций почек и водно-солевого обмена при травматическом
II. Новый подход к использованию противошоковой фармакотерапии в зависимости от типа реагирования организма на травму
- 11. 1. Коррекция опиоидной и мелатониновой систем при травматическом шоке
- 11. 2. Патогенетическая терапия энергодефицита — как ключевого звена метаболических нарушений при шоке
- 11. 3. Исследование новых форм центрального аналгетика -просидола в комплексной противошоковой терапии

Метаболические типы реагирования организма на травму и выбор адекватной патогенетической терапии в эксперименте (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

АКТУАЛЬНОСТЬ ПРОБЛЕМЫ. Критические состояния, вызванные тяжелой механической травмой, занимают одно из ведущих мест среди причин смертности лиц трудоспособного возраста. Летальность от тяжёлых сочетанных и комбинированных травм, сопровождающихся шоком, составляет 25−35%, из которых около 24% пострадавших умирают, не будучи выведенными из него (Шапиро И.Я., 1995). «Эпидемия травмы» превосходит частоту сердечно-сосудистых и раковых заболеваний, причём, в последние годы отмечается устойчивая тенденция к росту травматизма, отягощенного шоком (Семенов В. Н., 1992; Shoemaker W.C. et al., 1994). Актуальность проблемы возрастает в промышленных регионах, где уровень травматизма намного выше среднестатистических показателей. Так например, производственный травматизм в угольной промышленности как по частоте, так и по тяжести повреждений занимает ведущее место: у 52−70% пострадавших отмечается развитие травматического шока различной степени тяжести (Лысый Л.Т., 1989; Можаев Г. А. с соавт., 1995). В этих условиях оптимальным является применение эффективных средств ранней профилактики и лечения шока (Неговский В.А., 1977; Крыжановский Т. Н., 1984; Reines H.D., et al., 1988; Брюсов П. Г. с соавт., 1994), изучение которых является приоритетным направлением в экспериментальной патофизиологии шока и в практическом здравоохранении.

Поиск новых противошоковых препаратов с широким спектром биологического действия должен основываться на знаниях молекулярных механизмов критических состояний и оценке адаптационных резервов организма, в целях их корректной терапевтической поддержки. Тяжелое системное расстройство при шоке выражается, прежде всего, в нарушении гемодинамики, которое обусловливает гипоксические и реоксигенационные повреждения, приводящие к срыву механизмов энергообеспечения. При их недостаточности или избыточности происходит трансформация физиологических реакций в патологические как на внутриклеточном уровне, так и на системном. Проблема фармакологической коррекции заключается в тончайшей сбалансированности между недостаточностью и чрезмерной избыточностью энергетических трат организма, которая бы обеспечила сохранение жизни пострадавшего (Слепушкин В.Д. с соавт., 1996). Это возможно при учете индивидуальных особенностей шокового процесса, прогнозирования его исхода и коррекции выявленных сдвигов.

Т ТЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. В эксперименте оценить степень гемодинамических, метаболических и функциональных нарушений в динамике травматического шока в зависимости от типа реагирования организма на травму и на этой основе разработать адекватную фармакологическую поддержку, эффективно дополняющую комплексную противошоковую терапию.

ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ:

1. Изучить возможности использования показателей ЧСС и оксигенации крови, полученных неинвазивными методами исследования гемодинамических нарушений, в качестве критериев тяжести течения травматического шока в эксперименте.

2. Выявить закономерности метаболического ответа при шоке на основе изучения процессов энергообразования, активности антиоксидантной системы и интенсивности перекисного окисления липидов, в зависимости от типа реагирования организма на травму у крыс.

3. Оценить степень функциональных нарушений в зависимости от резистентности организма, на примере изменения парциальных функций почек и водно-солевого обмена при экспериментальном травматическом шоке.

4. Изучить механизмы действия биорегулирющей фармакотерапии, модулирующей опиоидную и мелатониновую системы, при разном течении шокового процесса.

5. Исследовать возможности применения препаратов, активизирующих клеточный метаболизм (фосфокреатин, глюкагон, актовегин), в качестве противошоковой фармакологической поддержки у крыс с травматическим шоком.

6. Изучить влияние центрального аналгетика — просидола на течение травматического шока, с подбором оптимальной дозы и использованием различных форм введения препарата.

7. Разработать экспериментально обоснованную, адекватную метаболическим типам реагирования организма на травму, патогенетическую терапию травматического шока.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА РАБОТЫ. Впервые проведено сравнительное изучение наиболее значимых нарушений при травматическом шоке (гемодинамических, метаболических, морфологических, функциональных) в различных органах в зависимости от типа реагирования организма на травму.

Сравнительный анализ интенсивности этих нарушений позволил сделать вывод о существовании двух типов реакции на шокогенное воздействие, обусловленных исходным функциональным состоянием и резистентностью организма. У более устойчивых к шоку животных, с исходно гиперкинетическим типом гемодинамики, развивается гиперэргический тип реагирования на тяжелую травму с быстрым истощением энергообеспечивающей системы, а потому нуждающихся в подавлении чрезмерно завышенного уровня метаболических процессов. Менее устойчивые к шоку животные отвечают гипоэргической реакцией, с ярко выраженным энергодефицитом и более значительными отклонениями биохимических показателей от точки гомеостаза, что сопровождается глубокими функциональными нарушениями, развитием ОПН, необратимыми системными расстройствами и гибелью. Для этого типа реагирования впервые показано положительное действие одного из цитомединов простатилена на течение травматического шока посредством предотвращения наступления ренальной стадии ОПН.

На основе анализа закономерностей метаболического ответа в зависимости от резистентности организма разработана новая стратегия противошоковой терапии, при которой адекватная типу реагирования ранняя фармакологическая поддержка дает возможность скорейшего выхода пострадавшего из критического состояния.

Изучен механизм противошокового действия ряда препаратов, активизрующих клеточный метаболизм, и обоснована целесообразность их назначения пострадавшим с гипоэргическим типом развития травматического шока: рекомендовано использование фосфокреатина (неотона) в качестве базового средства леченияглюкагона и актовегина (с 10% глюкозой) — дополнительного к комплексу традиционной интенсивной терапии.

В работе изучены механизмы внутриклеточного действия биорегулирующей терапии на течение травматического шока. Впервые показана способность мелатонина улучшать энергетические процессы, нарушенные гипоксическими повреждениями, за счет активизации более выгодного аэробного окисления. Показана специфичность действия синтетического аналога лей-энкефалина — даларгина на подавление метаболизма у животных с гиперэргическим ответом на травму.

Впервые исследовано влияние синтетического аналгетика центрального действия — просидола на патогенез травматического шока. Определены: оптимальная доза, обеспечивающая противошоковый эффект и наиболее эффективные формы введения препарата (буккальная, назальная).

Полученные данные позволили сформулировать принципы фармакологической поддержки адекватной метаболическим типам реагирования организма на травму, являющиеся эффективным дополнением к традиционной комплексной противошоковой терапии.

ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ РАБОТЫ. Результаты исследований являются теоретической основой для более глубокого понимания механизмов нарушения клеточного метаболизма при травматическом шоке, которое позволяет оценить индивидуальный уровень энергодефицита в условиях катаболизма по концентрации субстратов окисления (глюкоза, СЖК), промежуточных продуктов (молочная кислота, пировиноградная кислота, АМФ) в зависимости от кислородного баланса, активности антиоксидантной системы (церулоплазмин, супероксиддисмутаза, глутатионредуктаза, пероксидаза), системы пероксидации липидов (диеновые конъюгаты, кето-триены) и, наконец, конечных продуктов, в частности — АТФ.

Понимание молекулярных основ патогенеза шока, адекватных исходному состоянию пострадавшего, дает возможность применить новую стратегию противошоковой терапии, обеспечивающую скорейший выход из критического состояния.

Теоретические положения диссертации используются при чтении лекций по патофизиологии и нормальной физиологии в Новокузнецком ГИДУВе, Кемеровской медицинской академии, Новокузнецком гос. педагогическом институте.

ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ РАБОТЫ. Разработанные, на основе метаболической неоднородности реагирования организма на травму, принципы противошоковой фармакологической терапии применяются для лечения больных, находящихся в критическом состоянии. В реанимационных отделениях Новокузнецкого филиала НИИ Общей реаниматологии РАМН используется в комплексе анестезиологической защиты даларгин в неотложной абдоминальной хирургии у больных с сопутствующей ИБС, стабилизируя гемодинамику и улучшая функциональное состояние миокарда.

При шахтовых авариях на угольных предприятиях Кузбасса в качестве аналитического компонента противошоковой терапии назначается просидол буккально) на догоспитальном и раннем госпитальном этапах у пострадавших с сочетанной и множественной травмой.

При гиповолемическом шоке с тяжестью от 4 до 8 баллов (по Revisid Trauma Scoke) эффективно применяется фосфокреатин (неотон) — в качестве мощного антиоксиданта — мелатонин.

Совместные исследования с научными сотрудниками Санкт-Петербургского медицинского института позволили обосновать клиническую эффективность использования простатилена при острой почечной недостаточности.

Экспериментальные и клинические данные свидетельствуют, что при дифференцированной терапии снижаются: время пребывания пострадавших в отделении реанимации, число осложнений, летальность.

Научные исследования по данной проблеме выполнены в соответствии с планом НИР «Разработка принципов дифференцированной терапии и анестезиологического пособия у больных с шоком различной этиологии» (госрегистрационный № 01.9.50.2 468) и одобрены на заседании Президиума СО РАМН (протокол № 1 от 29.01.97 г.). Часть диссертационных исследований выполнена по плану Целевой Областной программы «Система профилактики поражений шахтеров при чрезвычайных ситуациях и жизнеобеспечения их при авариях на шахтах Кузбасса», принятой 25.08.1997 г. Подана заявка в НИИ ГПЭ на изобретение «Способ интенсивной терапии травматического шока в условиях чрезвычайных ситуаций» с приоритетом № 98 120 225 от 13.11.1998 г.

Работа выполнена на базе экспериментальной лаборатории фармакологии и патофизиологии экстремальных состояний Филиала НИИ Общей реаниматологии РАМН в г. Новокузнецке, при сотрудничестве с Новокузнецким ГИДУВом, НИХФИ, Санкт-Петербургским медицинским институтом, НИИ Общей патологии и патофизиологии РАМН. Часть исследований, в частности, изучение трансэпителиального обмена электролитов у крыс при травматическом шоке, выполнена лично автором совместно с сотрудниками Фрайбургского института физиологии (Германия) под руководством профессора, доктора мед. наук И. О^ег.

ПОЛОЖЕНИЯ. ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ.

1. Существуют два основных типа реагирования организма на шокогенное воздействие, обусловленные исходным функциональным состоянием и резистентностью пострадавшего: гиперэргический и гипоэргический, отличающиеся различной степенью гемодинамических, метаболических, ферментативных и морфологических нарушений.

2. Степень функциональных нарушений зависит от типа реагирования организма на тяжелую травму. У животных с гиперэргическим ответом развивается преренальная форма острой почечной недостаточности, с гипоэргическим — тяжелая ренальная форма, которую можно предотвратить своевременным (на ранних стадиях шока) применением биорегулирующей терапии, в частности — введением простатилена.

3. Животным с гипоэргическим типом реагирования целесообразно назначение энергоемких препаратов или косвенных активаторов метаболизма: глюкагона, актовегина (с 10%-ой глюкозой) в качестве поддерживающей терапии и фосфокреатина (неотона) в качестве базового средства, нормализующего функциональные нарушения в организме, вызванные травматическим шоком.

4. Специфичностью действия, направленного на подавление завышенного уровня метаболизма при гиперэргическом типе реагирования на травматический шок, обладает синтетический аналог лей-энкефалинадаларгин, который предотвращает стадию позднего необратимого шока. Повышение устойчивости организма к травме в значительной степени связано с адекватным функционированием мелатониновой и опиоидной систем.

5. Важным компонентом противошоковой терапии является обезболивание. При травматическом шоке эффективным является применение буккальной и назальной форм центрального анальгетика — просидола в дозе ЭД50.

6. Новый подход к использованию противошоковой фармакотерапии, адекватной типу реагирования организма на травму эффективно дополняет традиционную комплексную терапию шока, обеспечивает обратимость критического состояния, снижает летальность. АПРОБАТШЯ РАБОТЫ. Основные положения работы доложены и обсуждены на Всероссийской конференции по фармакологии водно-солевого обмена (Чебоксары, 1993) — на региональных конференциях «Организация и лечебные аспекты медицины катастроф» (Новокузнецк, 1991; 1992; 1993; 1995; 1996) — на Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные вопросы медицины катастроф» (Новосибирск, 1995) — на проблемной конференции по организации мед. обеспечения населения при землетрясениях и совершенствования управления службы медицины катастроф (Хабаровск, 1995) — на VIII Европейском конгрессе по интенсивной медицине (Афины, Греция, 1995) — на Российских национальных конгрессах «Человек и лекарство» (Москва, 1995; 1996; 1998) — на V Всероссийском съезде анестезиологов и реаниматологов (Москва, 1996) — на 1-ом Российском конгрессе по патофизиологии (Москва, 1996) — на XI Всероссийском пленуме правления общества и федерации анестезиологов и реаниматологов (Омск,.

1997) — на III Международном конгрессе патофизиологов (Лахти, Финляндия;

1998) — на региональной научно-практической конференции «Фундаментальные аспекты медицины катастроф Сибири» (Новосибирск, 1998) — на VI Всероссийском съезде анестезиологов и реаниматологов (Москва, 1998) — на II Международной научно-практической конференции «Безопасность жизнедеятельности предприятий в угольных регионах» (Кемерово, 1998) — на Международном симпозиуме «Теоретические и клинические проблемы современной реаниматологии» (Москва, 1999).

По материалам диссертации опубликовано 40 работ. Подана заявка на патент.

Материалы и методы исследования.

В экспериментальной медицине широко используется моделирование патологических состояний и отдельных заболеваний. На лабораторных животных воспроизводится клинический процесс в той или иной мере сходный с соответствующим страданием у человека. Однако биологические модели, как бы близки ни были к патологии человека, никогда не исчерпывают все стороны изучаемых болезней. Поэтому для наиболее полного раскрытия механизмов патогенеза необходимо применять модели, характеризующие основные патогенетические звенья, наиболее выраженные для изучаемой патологии. Это дает возможность выяснить особенности становления механизмов компенсации и адаптации к возмущающему фактору (Андреев C.B., 1973).

Наиболее распространенным объектом для экспериментального изучения шока являются белые лабораторные крысы (Кулагин В.К., 1978; Штыхно Ю. М., 1980; Селезнев С. А., 1981; Нигуляну В. И., 1983). Наши эксперименты проведены на белых лабораторных нелинейных крысах-самцах массой 180−200г в зимний период. Животные содержались в стандартных условиях вивария, без ограничения потребления воды, на обычном пищевом рационе, согласно нормативам Министерства здравоохранения СССР от 10 октября 1983 г (приказ № 1179).

Исходя из задач исследований по поиску новых противошоковых препаратов и их корректного использования, применялась под легким эфирным наркозом модель синдрома длительного сдавливания (СДС) мягких тканей обеих бедер задних конечностей в течение 6ч и силой компрессии 6кг/см2, вызывающая развитие травматического шока (ТШ). Данная модель использовалась многими исследователями (Кулагин В.К., 1978; Нигуляну В. И., 1983; Самсоненко P.A. с соавт., 1990; Ельский В. Н. с соавт., 1994). Указанное время сдавления сопровождается крайне тяжелым состоянием и и высокой летальностью пострадавших — до 75−85% (Брюсов П.Г. с соавт., 1994). Выбранная экспериментальная модель оправдана и частотой этой патологии в производственном травматизме.

Для первичного отбора применялись препараты группы центральных опиатов (даларгин, просидол), гормональные активаторы клеточного метаболизма (мелатонин, глюкагон), цитомедины (простатилен), высокоэнергетические препараты актовегин и неотон (экзогенный фосфокреатин). Исследуемые препараты вводились сразу после декомпрессии, так как клинические проявления СДС достигают своей выраженности после освобождения пострадавшего от сдавления. Эта особенность была отмечена еще в 1916 г. Кеню, описавшего это состояние как «синдром освобождения». Декомпрессия поврежденных тканей резко ухудшает состояние больного, что связано в первую очередь с восстановлением усиленной болевой импульсации на фоне запредельного торможения при шоковом состоянии (Данилов М.Г., 1959; Криворучко Б. И., 1963), со снижением иммунологической реактивности организма в этот период (Вознюк Д.И., 1989) и, наконец, раздавленные ткани являются источником токсемии (Кузин М.И., 1953; 1959; Крук И. Н., 1970; Крейнес В. М., 1982; Кричевский А. Л., 1991; Брюсов П. Г. с соавт., 1994). Применение препаратов для первичного противошокового отбора именно в этот острый период может показать эффективность его действия на течение шока. Кроме того, очень важно выявить возможный противошоковый эффект в период первичных реакций организма на тяжелую травму. Поэтому декомпрессионный период наблюдения за животными проводился в стадию раннего шока: через 1ч после реперфузии и 24ч с момента травматизации (18ч после реперфузии).

По данным П. Г. Брюсова с соавт.(1994) в течении СДС клинически четко проявляются три периода:

— ранний, длительностью 24−28ч, с характерными проявлениями ТШ;

— промежуточный период с 3 до 14 суток, характеризующийся развитием острой почечной недостаточности (ОПН), углублением шокового состояния с гнойно-септическими осложнениями. При неэффективном лечении может наступить смерть;

— период восстановления с 3-й недели. Длительность этого периода находится в прямой зависимости от обратимости местных изменений в конечности.

Эффективность фармакологического воздействия оценивали по выживаемости травмированных животных, по гемодинамическим показателям (пульс, оксигенация), биохимическим параметрам крови и мочи, метаболическим и гистологическим изменениям внутренних органов (головной мозг, сердце, скелетные мышцы, печень, почки).

Для каждой серии опытов использовалась контрольная группа (1 группа) и крысы с ТШ (2 группа). Третью группу составляли животные с ТШ на фоне поддерживающей терапии одним из вышеуказанных препаратов. Количественное распределение животных по экспериментальным группам представлено в таблице 1. Результаты контрольных и групп с ТШ суммировались для максимальной достоверности. Общее количество использованных животных, с учетом летальности, составило 1170 крыс. В статистическую обработку вошли данные 632 крыс.

В результате выборки данных во 2-й группе отчетливо определились две подгруппы: более устойчивые и, относительно их, менее устойчивые к шоковой травме. Первоначально эти две подгруппы выразились по гемодинамическим и визуальным характеристикам, затем по биохимическим показателям крови и мочипо степени метаболических и морфологических нарушений внутренних органов и, наконец, по длительности выживания после травмы.

В патогенезе шока различной этиологии нарушения кровообращения играют главную роль (Кулагин В.К., 1978; Неговский В. А. с соавт., 1979; Кочетыгов Н. И., 1984; Дерябин И. И., Насонкин О. С., 1987). Минутный объем кровообращения зависит от ударного объема (УО) и частоты сердечных.

Количественное распределение животных по экспериментальным группам.

Серия Группы животных ПогибВыживОбщее п/п эксперимента шие шие количество крысы крысы животных.

1 2 3 4 5 6.

1. Изучение влияния — контрольная — 20 20.

ТШ на показатели — крысы с ТШ 60 20 80 пульсоксиметрии — крысы с ТШ+ 4 12 16 и ритмографии просидол в дозе.

ЭД50 буккально.

2. Изучение — контрольная — 10 10 противошоковой — крысы с ТШ через — 20 20 активности 1ч реперфузии мелатонина — крысы с ТШ через 60 20 80.

18ч реперфузии.

— крысы с ТШ+ - 20 20 мелатонин в дозе 5 мг/кг буккально, забор через 1ч реперфузии.

— крысы с ТШ+ 8 24 32 мелатонин в дозе 5 мг/кг буккально, забор через 18ч реперфузии.

3- Изучение — контрольная — 10 10 противошоковой — крысы с ТШ через 40 10 50 активности 18ч реперфузии даларгина — крысы с ТШ+ 10 40 50 даларгин в дозе.

1 ООмкг/кг внутрибрюшинно контрольная + - 10 10 даларгин для гистологического анализа тканей.

— контрольная + леи- - 20 20 энкефлин для изучения гормонального статуса.

1 2 3 4 5 6.

4. Изучение проти- - контрольная — 10 10 вошоковой актив- - крысы с ТШ через 60 20 80 ности актовегина 18ч реперфузии.

— крысы с ТШ + 12 8 20 актовегин 1,5мг/кг внутрибрюшинно крысы с ТШ + 14 26 40 актовегин с 10% глюкозой.

5. Изучение проти- - контрольная — 10 10 вошоковой актив- - крысы с ТШ через — 20 20 ности неотона 1ч реперфузии экзогенного — крысы с ТШ через 40 10 50 фосфокреатина) 18ч реперфузии — крысы с ТШ + неотон в дозе 10 мг/кг внутрибрюшинно, забор через 1ч реперфузии — 20 20 крысы с ТШ + 4 36 40 неотон в дозе 10 мг/кг внутрибрюшинно, забор через.

18ч реперфузии.

6. Изучение — контрольная — 10 10 противошоковой — крысы с ТШ через 60 20 80 активности 18ч реперфузии глюкагона — крысы с ТШ + глюкагон в дозе 20 мкг/кг внутрибрюшинно 8 24 32.

7. Изучение — контрольная — 10 10 противошоковой — крысы с ТШ через 40 10 50 активности 18ч реперфузии простатилена.

— крысы с ТШ + 14 26 40 простатилен в дозе.

0,5 мг/кг внутрибрюшинно.

1 2 3 4 5 6.

8. Изучение — контрольная — 10 10 противошоковой — крысы с ТШ через 40 10 50 активности 18ч реперфузии просидола — крысы с ТШ + просидол в дозе ЭДюо подкожно 36 4 40.

— крысы с ТШ + 14 26 40 просидол в дозе.

ЭД50 подкожно.

— крысы с ТШ + 10 40 50 просидол в дозе.

ЭД50 буккально.

— крысы с ТШ + 2 18 20 просидол в дозе.

ЭДюо назально.

— крысы с ТШ + 2 18 20 просидол в дозе.

ЭД50 назально контрольная + -, 10 10 просидол в дозе.

ЭД50 буккально для гистологических исследований.

Всего 538 632 1170 сокращений (ЧСС). В условиях снижения объема циркулирующей крови существует лишь один путь поддержания необходимой производительности сердца — увеличение частоты его сокращений, что обусловливает необходимость постоянного контроля за ЧСС при шоке. Большинство экстремальных состояний человека требует также контроля за насыщением крови кислородом. По степени полезности пульсовая оксигемометрия находится на первом месте среди систем неинвазивного мониторинга при тяжелом состоянии пациента, и частота пользования этим прибором составляет от 33 до 48% от всех случаев мониторинговых систем (Леонов Г. Н., Свидлер В. Н., 1993).

В настоящей работе впервые предпринята попытка применения пульсоксиметрии в эксперименте на модели травматического шока.

Причиной использования неинвазивного метода определения пульса и оксигенации явилась высокая смертность травмированных животных, у которых инвазивные методы определения этих характеристик вызывали сложность реализации и ухудшение состояния. Для определения оксигенации (8рОг, %) использовался пульсоксиметр марки «0р^ш-420», ЧСС (уд/мин) определяли методом ритмографии на ритмографе «Кардион-01». Показатели регистрировались с хвостовой вены. Временной интервал измерения начинался до начала травматизации животных (контрольная группа), затем сразу после декомпрессии и через 24ч, 30ч, 48ч, 58ч с момента травматизации. Результаты показали достаточную информативность использования неинвазивного метода анализа крови и сердечной деятельности в эксперименте на животных.

Для определения влияния ТШ на биохимические параметры собирали в обменных клетках суточную пробу мочи, кровь и ткани забирали после декапитации. Кровь стабилизировалась 3% этилендиаминтетраацетатом (ЭДТА) в объеме 1:10 с последующим центрифугированием 1,5 тыс. об/мин в течение 15 мин. Для исследования метаболических изменений внутренних органов готовили гомогенаты сердца, головного мозга, скелетных мышц, печени и почек после мгновенной заморозки в жидком азоте (декапитированную голову крысы замораживали целиком, затем извлекали мозг). В целях определения ферментной активности тканей образцы взвешивали и гомогенизировали на охлажденном трис-НС1-буфере (рН=7,4) в соотношении 1:4 (массаюбъем) — для определения адениловых нуклеотидов органы после замораживания и взвешивания растирали, постепенно прибавляя 5% раствор трихлоруксусной кислоты (ТХУ) в соотношении 1:10 (масса: объем) до получения снегообразной массы. Приготовленные гомогенаты центрифугировали при 8 тыс. об/мин. в течение 15 мин. Все операции проводились на холоду (I = - 4°С). Для анализа использовали супернатант.

Методы определения биохимических показателей крови, тканей и мочи представлены в таблице 2.

Парциальные функции почек рассчитывались по общепринятым формулам (табл. 3) (Наточин Ю.В., 1977; Орехов К. В. с соавт., 1984).

Для характеристики тканевых водно-солевых депо использовались формулы, предложенные А. Г. Руммелем и А. Ф. Баженовой (1967):

— содержание процента воды в тканях на 1 ООг сухого веса определялось по разнице влажного (Рь мг) и сухого (Р2, мг) веса:

РР -1-«100%.

Р1.

— содержание натрия и калия в тканях (Стк.) рассчитывалось по формуле:

Сшк *д*100 Стк. =-!-(лшоль /1 ООг сухого веса) где: Ска, к — концентрация натрия и калия в надосадочной жидкости (ммоль/л).

Я — степень разведения.

Р2 — сухой вес ткани (мг).

100 — переводный коэффициент.

Статистический анализ проводился на основе расчета средних арифметических (М) и их ошибок (±-ш) генеральных совокупностей.

Методы биохимических исследований.

Показатели Единицы МатеМетод Прибор Литерап/п измерений риал турная ссылка.

1 2 3 4 5 6 7.

1. Монограмммоль/л плазма ионоселекиономер ма моча тивный ЭЦ-59 натрий, ммоль/100г ткани пламенной (Россия) калий) фотометрии ПФ;

2. Фосфор ммоль/л плазма фотоколоанализатор Болотов неорг. моча риметриFP-901M М.П., мкмоль/г тк ткани ческий (Финляндия) Каретников П. В., 1965.

3. Мочевина ммоль/л плазма моча уреазный FP-901M Шс^епсИ Я., 1971.

4. Креатинин ммоль/л плазма моча кинетический по цветной реакции Яффе FP-901M Меньшиков В. В., 1987.

5. Осмолярмосм/л плазма криоскоосмометр ность моча пический «Advanced Osmometer» (США).

6. Глюкоза ммоль/л плазма глюкоок-сидазный анализатор «Эксан-Г» Литва.

7. Молочная ммоль/л плазма энзиматиFP-901M кислота мкмоль/г тк ткани ческий.

8. Пировино-градная ммоль/л цельная спектро-фотометспектрофотометр кислота (ПВК) кровь рический (^Ме^оп) СФ-46 (Россия).

9. Лактатде-гидрогена-за (ЛДГ) мккат/л плазма унифицированный метод по оптимизированному оптическо му тесту FP-901M.

1 2 3 4 5 6 7.

10. Аденозинмкмоль/л цельспектроFP-901M трифосная фотометфорная кровь рический с кислота мкмоль/г тк ткани использо;

АТФ) ванием наборов фирмы.

Sigma" .

США).

11. Продукты ед.опт.плот/ плазма спектроспектрофо Гаврилов перекисномл фотометтометр В .Б., Мего окислерический СФ-26 шкарудния липиная М.И., дов: 1982 изолирова ед.опт.плот/ ткани иные 100 г двойные связи.

НДС) при.

А,=220нм, диеновые конъюгаты.

ДК) при.

А-=232нм, кето диены и триены.

КиТ) при.

1=278нм.

12. Церуломг/л плазма фотометспектроКолб плазмин рический фотометр В.Г., унифициСФ-26 Камышрованный ников.

B.C.,.

13. Суперокус.ед./мл эритрофотоколоFP-901M Брусов сиддисмуус.ед./мг циты риметриО.С., с таза (СОД) белка ткани ческий соавт.,.

Продолжение табл.2.

1 2 3 4 5 6 7.

14. Общая пеМЕ/л эритрофотокалоFP-901M Портяная роксидаз-ная активциты риметрический Н.И., Осипенко ность Б.Г., 1990.

15. Глутатионредуктаза (ГР) МЕ/л МЕ/г белка эритроциты ткани спектро-фотометрический FP-901M Прохорова М. И., 1982.

16. Антидиуретический гормон (АДГ) пг/мл плазма биологический метод с использованием стандарта ар-гинин-ва-зопрессин («Serva» -США).

17. Альдосте-рон пг/мл плазма радиоиммунный с использованием наборов фирмы «Sea Sonn» гаммасчетчик LKB (Швеция).

Таблица 3.

Формулы расчета парциальных функций почек.

Показатель Обозначение Формула расчета Единицы измерения.

1. Диурез (скорость мочеотделения) V D*100r M*t мл/100гч.

2. Скорость клубочковой фильтрации (СКФ) F HcriY Per мл/100гч.

3. Экскретируемая фракция жидкости EFH20 V*100% F %.

4. Экскреция натрия uNa*v UNa*V мл/100гч.

5. Экскреция калия UK*V UK*V мл/100гч.

6. Экскретируемая фракция натрия EFNa UNa*V*100% F*PNa %.

7. Экскретируемая фракция калия EFK uK*v*ioo% F*PK %.

8. Осмотический концентрационный индекс Uosm P A osm IJ -^?osm P osm.

Обозначения: D — количество мочи в мл, собранной за время (t) М — масса тела (г).

UNa, K~ концентрация катионов в моче (ммоль/л) Рыа, к~ концентрация катионов в плазме (ммоль/л) Ucrконцентрация креатинина в моче (ммоль/л) Рсгконцентрация креатинина в плазме (ммоль/л) Uosmосмолярность МОЧИ (мОСм/л) Posm ~ осмолярность плазмы (мосм/л).

Различия показателей по сравнению с фоном и между группами определялись методом вариационной статистики по — критерию Стъюдента и Фишера и считались достоверными при р < 0,05 (Лакин Г. Ф., 1978).

Гистологическому исследованию подверглись наиболее жизненноважные органы: головной мозг, сердце, печень, почки, селезенка и скелетные мышцы. Образцы органов и тканей фиксировались 12%-ым нейтральным формалином и подвергались парафиновой проводке: через спирты возрастающей концентрации — 70°, 80°, 96°, абсолютный. Далее материал пропитывался в смеси спирта и ксилола в равных соотношениях, ксилоле, в смеси ксилола и парафина при температуре 37° и 58 °C. Готовили срезы толщиной 5−7 микрометров. Депарафинированные срезы окрашивали гематоксилином и эозином по методу Ван-Гизона.

Ткань головного мозга и скелетных мышц дополнительно подвергались гистохимическому изучению. Для этого кусочки мозга фиксировали в смеси равных частей 12%-ого нейтрального формалина и 96° спирта. В последующем срезы окрашивали толуидиновым голубым по методу Ниссля. Кусочки скелетных мышц фиксировали в спирте, проводили через пропитывающие среды. Срезы окрашивали по методу Шабадаша с целью выявления в них гликогена. Сердечную и скелетную мышцы исследовали с помощью поляризованного света. Все ткани подвергали микроскопическому анализу и детальному описанию*. Искренне благодарим ст. н. с. центральной научно-исследовательской лаборатории Новокузнецкого Института Усовершенствования врачей, кандидата биологических наук А. К. Арефьеву за большую помощь в выполнении гистологических исследований.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ.

1.ПАТОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ НАРУШЕНИЯ ПРИ ТРАВМАТИЧЕСКОМ ШОКЕ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТИПА РЕАГИРОВАНИЯ ОРГАНИЗМА НА ТРАВМУ.

Выводы.

1. Исходное функциональное состояние и резистентность организма определяют степень гемодинамических, метаболических, морфологических и функциональных нарушений, вызванных травматическим шоком, и формируют тип реакции животного на тяжелую травму.

2. Показатели ЧСС и оксигенации крови, полученные неинвазивными методами (пульсоксиметрия, ритмография) являются важным предварительным критерием тяжести течения травматического шока в эксперименте.

3. На ранней стадии травматического шока характер метаболических нарушений не зависит от резистентности организма и проявляется в генерализованном энергодефиците, обусловленном нарушением микроциркуляции, тканевой перфузии и гипоксией.

4. В более поздние сроки развития патологического процесса (в течение первых суток) формируется различный тип реагирования животных на тяжелую травму. Основным критерием, определяющим тип реакции организма на шокогенное воздействие, является степень метаболических нарушений: уровень энергодефицита, ферментной активности антирадикальной защиты, интенсивности перекисного окисления липидов.

5. Более устойчивые к травме животные характеризуются гиперэргическим типом реагирования, но с быстрым истощением макроэргов, а потому нуждаются в некотором подавлении системы энергообразования. Умеренные дозы (100 мкг/кг) синтетического аналога лей-энкефалина-даларгина, назначенные на ранней стадии травматического шока пострадавшим с гиперэргическим ответом на травму, подавляют завышенный уровень метаболизма, предотвращая стадию позднего необратимого шока и увеличивая выживаемость животных в 2 раза.

6. Для животных с гипоэргическим типом реагирования на травматический шок целесообразно применение глюкагона, актовегина (с 10%-ой глюкозой) в качестве поддерживающей метаболизм терапии. В качестве базового средства, ликвидирующего энергодефицит, эффективным является экзогенный фосфокреатин, нормализующий функциональные нарушения, вызванные травматическим шоком, и повышающий выживаемость животных до 90%.

7. Гормон эпифиза — мелатонин обладает противошоковым действием, которое опосредуется его мощным антиоксидантным эффектом и способностью в критических состояниях модулировать механизм активации аэробного пути окисления, который подавляется гипоксией в условиях шока.

8. Степень функциональных нарушений зависит от типа реагирования организма на травму. У животных с гиперэргической реакцией развивается преренальная форма ОПН, с гипоэргической — тяжелая ренальная форма, которую можно предотвратить своевременным применением биорегулирующей терапии, в частности — введением простатилена в дозе 0,5 мг/кг.

9. Для уменьшения болевого компонента на травматическое воздействие эффективно назначение синтетического анальгетика центрального действия — просидола, который в среднеанальгетической дозе (ЭД50) оказывает противошоковое действие с наилучшим эффектом при интраназальном введении.

10. Новый подход к использованию противошоковой фармакологической терапии адекватной метаболическим типам реагирования организма на травму эффективно дополняет традиционную комплексную терапию шока: сокращает летальность, обеспечивая обратимость критического состояния.

В заключение выражаю глубокую благодарность научному консультанту доктору медицинских наук, профессору Виталию Дмитриевичу Слепушкину за постоянную поддержку и помощь в работе.

Искренне благодарю научного консультанта доктора биологических наук Юрия Владимировича Архипенко за ценные советы при написании и оформлении диссертации.

Выражаю признательность старшему научному сотруднику, кандидату биологических наук Д. В. Фоменко, научному сотруднику, кандидату биологических наук Е. В. Улановой, а также всем сотрудникам экспериментальной лаборатории патофизиологии и фармакологии экстремальных состояний, диагностической лаборатории, докторам клинических лабораторий Новокузнецкого филиала НИИ Общей реаниматологии РАМН за совместную плодотворную работу.

Заключение

Ведущими патогенетическими факторами травматического шока являются: болевая импульсация с очага повреждения, нарушение гемодинамики и, как следствие, тканевой перфузии с глубокими метаболическими расстройствами, эндогенная интоксикация. Степень перечисленных патологических изменений зависит от исходного состояния пострадавшего (его резистентности), фазы шокового процесса, времени с момента развития критического состояния. Все это формирует тип реагирования организма на тяжелую травму и, прежде всего, его индивидуальные гемодинамические характеристики (гипо-, нормоили гиперкинетические), определять которые в условиях шока целесообразно неинвазивными методами.

Пострадавшие с гипокинетическим типом гемодинамики отвечают на шокогенное воздействие гипоэргической реакцией и являются менее устойчивыми по сравнению с больными с исходно гиперкинетической гемодинамикой и, соответственно, с гиперэргическим ответом на травму. В зависимости от типа реагирования организма выявляются различия в направленности и интенсивности метаболических нарушений при шоке, основой которых является гипоксия и связанные с ней процесы энергообразования.

Анализ изменений содержания АТФ в динамике травматического шока позволяет заключить — выраженность и характер нарушений энергетического обмена в различных органах зависит не только от их значимости, но, прежде всего, от степени резистентности организма. На ранней стадии шока механизм метаболических нарушений не зависит от устойчивости пострадавшего: гипоксия, вызванная нарушением тканевой перфузии, влечет падение синтеза АТФ в печени и почках в 4 раза, в сердце в 3 раза на фоне интенсивного накопления неорганического фосфора. Не изменившийся уровень молочной кислоты в этих органах свидетельствует о том, что энергодефицит в этот период травматического шока обусловлен именно нарушением микроциркуляции, а не недостаточностью топливных молекул. В скелетных мышцах синтез АТФ снижается с меньшей интенсивностью на фоне некоторого снижения неорганического фосфора и молочной кислоты, что указывает на их использование в ранний период шока, видимо, за счет запаса кислорода в мышечной ткани (Kreuzer F., 1979; Araki К. et al., 1983). В головном мозге уровень энергообеспеченности сохраняется в физиологических пределах за счет преимущественной циркуляции при шоке и активизации более устойчивых дыхательных ферментов (сукцинатдегидрогеназы, восстановленного глутатиона и аскорбиновой кислоты) (Нигуляну В.И., 1983).

Различный тип реагирования на тяжелую травму четко прослеживается в более поздние сроки развития патологического процесса (в течение первых суток после травмы). У более устойчивых развивается гиперэргический ответ, выражающийся повышением в 1,5 раза уровня АТФ в головном мозге и сердцев 1,3 раза — в печени и почках по сравнению с контрольными значениями и не изменившимся содержанием АТФ в скелетных мышцах. Одним из механизмов такой реакции является максимальная интенсификация скорости метаболической цепочки: гликолиз-глюконеогенез-глюкозакак основного источника энергии.

У менее устойчивых организмов тяжелая компрессионная травма сопровождается энергодефицитом во всех основных органах и тканях, за исключением головного мозга. Обращает на себя внимание инертность процессов биохимического превращения глюкозы у этой группы животных.

Биохимические параметры крови отражают метаболические изменения в органах и тканях, которые наиболее глубоки при гипоэргическом типе реагирования на травматический шок. Одним из индикаторов тяжести его протекания является активизация процессов ПОЛ, вызванная нарушением антирадикальной защиты. В ранний период шока, независимо от степени устойчивости организма к травме, происходит снижение активности наиболее общего клеточного генератора перекиси водородасупероксиддисмутазы, на фоне повышения активности фермента его (Н2О2) косвенной утилизации — глутатионредуктазы, что свидетельствует о разбалансированности антиоксидантной системы. Связано это, в первую очередь, с гипоксией, поскольку индикатором СОД является кислород. Дисбаланс функционирования АОС способствует интенсивному накоплению продуктов ПОЛ, уровень которых увеличивается в основных жизненно важных органах в два раза.

По мере развития шокового процесса у животных с гиперэргическим типом метаболизма ферментная активность АОС повышается и показатели пероксидации липидов на некоторое время нормализуются. У животных с гипоэргической реакцией на шок антирадикальная защита резко снижается, а накопление продуктов ПОЛ достигает критических значений, несовместимых с жизнедеятельностью органов и систем. Скорее всего, разная устойчивость к гипоксии обусловлена исходно не одинаковой активностью АОС и процессов ПОЛ тканей, которая начинает проявляться в критических для организма состояниях.

Таким образом, травматический шок, на ранней стадии своего развития, вызывает гиперфункцию адаптационных механизмов не зависимо от степени резистентности пострадавшего, которая проявляется в преобладании катаболических процессов. Далее наступает «анаболическая фаза» у резистентных к шоку животных, проявляющаяся активацией синтеза нуклеиновых кислот и белков, в том числе и антиоксидантных. В основе этой адаптации лежит специфика регуляции системы митохондриального окисления, обеспечивающая гиперэргический ответ на тяжелую травму. Однако, необходимо научиться управлять послешоковой гиперэргической реакцией, так как длительный реактивный синдром дисгармоничен и очень быстро истощает организм, являясь энергетически расточительным.

С другой стороны, не целесообразно блокировать центральные и клеточные реакции на повреждающие действия всем без исключения пострадавшим, половина из которых, с уже заниженным метаболическим ответом (гипоэргическим), нуждается в его повышении, а не подавлении. Поэтому, новая стратегия противошоковой терапии должна базироваться на основе патофизиологического анализа метаболического ответа в зависимости от типа реагирования организма на травму, при которой адекватная, ранняя фармакологическая поддержка даст возможность скорейшего выхода из критического состояния.

Специфичностью действия в отношении метаболизма при гиперэргическом типе реагирования на травматический шок обладает синтетический аналог лей-энкефалина — даларгин, который, выступая в качестве органопротектора, способен предотвращать стадию позднего необратимого шока. Даларгин, подавляя не эффективный анаэробный путь дыхания, способствует сохранению аэробных процессов на несколько сниженном, но оптимальном уровне, позволяющем пережить самый острый период шока. Корректность применения опиоида заключается в назначении умеренных доз (100 мкг/кг) на ранних стадиях травматического шока для пострадавших с гиперэргической реакцией на тяжелую травму.

Опиоидная система относится к быстрореагирующей и непосредственно модулирующей гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую систему в критических состояниях и объединяется в единую регуляторную системумелатонин-опиоидную (Титиевский A.B., 1991; Rohde В.Н. et al., 1993). Повышение устойчивости организма к травме в значительной степени связано с адекватным ее функционированием, и именно с предупреждением ее перенапряжения и истощения, а также с устойчивостью регуляторных связей с ГГНС.

Помимо вовлеченности мелатонина в предотвращение окислительного напряжения в организме, обусловленное его способностью интегрировать свободнорадикальное окисление липидов за счет мощного антиоксидантного эффекта, он устраняет дисбаланс между анаэробными и аэробными способами дыхания и синтеза АТФ, всегда имеющего место при гипоксии. Гормон эпифиза — мелатонин, введенный в дозе 5 мг/кг на ранней стадии травматического шока, оказывает защитное действие, прежде всего, на наиболее жизненно важные органы — головной мозг и сердце, выражающееся в достаточном синтезе АТФ, протекании процессов ПОЛ на физиологическом уровне, активации и сбалансированности ферментов АОС. В паренхиматозных органах механизм действия мелатонина иной: на фоне двукратного повышения синтеза АТФ и активного образования СОД в печени и почках, патологическое перекисное окисление липидов в них сохраняется в процессе развития шока. Вероятно, эти органы, особенно печень, используются в качестве источника антирадикальной защиты всего организма.

Таким образом, защитный механизм, который запускается введением модуляторного гормона — мелатонина, принципиально отличается в зависимости от степени важности органов, типа ткани и времени шокового процесса.

Наибольший противошоковый эффект гормона проявляется у пострадавших с гипоэргической реакцией, хотя и не усугубляет течение шока при гиперэргическом типе реагирования на травму. Нормализация и даже интенсификация энергетических и антиоксидантных процессов под действием мелатонина основана на его способности в критических состояниях запускать механизмы активации более выгодного аэробного пути окисления, который блокируется гипоксией в условиях травматического шока.

Отдавая приоритет комплексному подходу в лечении критических состояний, необходимо рассматривать процессы внутримитохондриального энергообеспечения системообразующим фактором патологических реакций и на этой основе формировать комплекс лечебных мероприятий с позиции модулирующего воздействия фармакологических средств. В этой связи целесообразно использование энергоемких препаратов или косвенных активаторов метаболизма эндогенной природы с высокой биодоступностью, широким спектром действия, не нарушающим иммунитет.

При травматическом шоке может иметь место назначение глюкагона, актовегина (с 10% глюкозой) в качестве поддерживающей метаболизм функции, а в качестве базового средства при энергодефиците имеет смысл применять фосфокреатин (неотон), поскольку он играет центральную роль в системе энергоснабжения. В условиях гипоксии клетка прекращает функционировать, когда заканчиваются запасы фосфокреатина при еще достаточном уровне АТФ, так как повреждение систем транспорта АТФ часто опережает нарушение систем ее образования. Значение креатинфосфата заключается не в том, чтобы способствовать большей выработке АТФ, а в том, чтобы последний нашел свое применение, в том, чтобы клетка могла использовать АТФ для выполнения своих физиологических функций.

Экзогенно введенный фосфокреатин, в ранние сроки травматического шока пострадавшим с гипоэргическим типом реагирования на травму, полностью покрывает энергодефицит в жизненно важных органах, видимо, нормализуя транспортную систему доставки АТФ к местам потребления. Это способствует возможности органам выполнять свои основные функции, несмотря на некоторую нестабильность их метаболической картины, которая, тем не менее, становится значительно лучше по сравнению с нелеченными неотоном животными. Значительные антиоксидантные возможности препарат проявляет на уровне эритроцитов, улучшая их гемореологические характеристики, и головного мозга, защищая его от гипоксических повреждений. При назначении неотона не наблюдаются признаки полиорганной недостаточности: улучшаются показатели гемодинамики (работа сердца), восстанавливаются парциальные функции почек, ни в одном органе не обнаруживаются обширные некротические зоны, за исключением небольших очаговых.

Введение

неотона имеет больший эффект в критическом состоянии, чем большие дозы АТФ, которые, поступая в организм, не реализуются из-за поломки транспортных энергетических систем. Можно думать, что именно это звено корректируется экзогенным фосфокреатином и, как следствие, улучшением функциональных показателей, обратимостью шока и значительным сокращением летальности.

Важным компонентом лечения пострадавших с травматическим шоком является обезболивание. Действие большинства центральных аналгетиков сопровождается угнетением дыхания. Внутримышечные инъекции, как правило, малоэффективны вследствие расстройства микроциркуляции. Поэтому, исследования по разработке буккальных и назальных аналгетических лекарственных форм в мире идут достаточно широко.

Для уменьшения болевого компонента на травматическое воздействие эффективно применение, по возможности наиболее раннего, отечественного синтетического аналгетика центрального действия — просидола в умеренных дозах (ЭД5о). Особо привлекает в эффектах этого препарата его положительное действие на показатели гемодинамики, что очень важно при шоке.

Более удобной формой просидола является буккальная, сопровождающаяся лучшим эффектом действия.

В настоящее время ведутся исследования по созданию назальной формы, экспериментальное апробирование которой проведено, показано ее высокое аналгетическое действие при травматическом шоке, возможность проведения управляемой аналгезии как на догоспитальном этапе, в том числе (что очень важно) в условиях чрезвычайных ситуаций, так и во время операции и в послеоперационный период. Для широкого применения интраназальной формы просидола необходимо поставить ее производство на промышленную основу.

Результаты представленной работы дают возможность предложить экспериментально обоснованную схему комплексной терапии шока, в основе которой лежит патофизиологический анализ гемодинамических, метаболических и функциональных нарушений при травматическом шоке в зависимости от типа реагирования организма на травму.

Данная схема не является гипотетической и уже нашла применение для лечения больных, находящихся в критическом состоянии, в клиниках филиала НИИ Общей реаниматологии РАМН.

Получены положительные результаты использования даларгина для лечения больных с тяжелым травматическим шоком (Слепушкин В.Д., 1994; Растопыров С. А., 1994). В ходе наркоза у больных с сопутствующей ишемической болезнью сердца, под воздействием даларгина происходит увеличение доли аэробного окисления глюкозы, угнетение процессов ПОЛ. В комплексе анестезиологической защиты в неотложной абдоминальной хирургии у больных с сопутствующей ИБС, даларгин в дозе 45±5,0 мкг*кг*час стабилизирует системную гемодинамику и улучшает функциональное состояние миокарда (Васильев C.B., 1993).

При шахтовых авариях на угольных предприятиях Кузбасса в качестве аналитического компонента противошоковой терапии назначается просидол (буккально) на догоспитальном и раннем госпитальном этапах у пострадавших с сочетанной и множественной травмой. Разовая доза таблетированной защечной формы составляет 0,02−0,03 грамма. Хороший обезболивающий эффект отмечается у 95% обследованных больных, у которых нет необходимости переходить на использование наркотических аналгетиков морфинового ряда. Кроме того, отсутствует угнетение дыхания при использовании буккальной формы введения просидола, отмечаются стабильные показатели сатурации гемоглобина, значения сердечного индекса, ударного объема сердца, уменьшается степень периферической вазоконстрикции (Муллов А.Б. с соавт., 1998).

Схема комплексной терапии травматического шока.

Больным с гиповолемическим шоком назначаются глюкагон (внутривенно в дозе 1 мг на фоне инфузионной терапии), актовегин с 10%-ой глюкозой, улучшающие метаболизм и, как следствие, функциональные показатели сердечно-сосудистой системы (Mikhailova N.N. et al., 1995; Слепушкин В. Д., 1996).

При очень тяжелых формах травматического шока с тяжестью от 4 до 8 баллов (по Revisid Trauma Score) и с наличием гиподинамического типа кровообращения у больных в составе комбинированной фармакотерапии применяется экзогенный фосфокреатин (неотон) болюсно в дозе 40−50 мг/кг с началом проведения противошоковой терапии. В последующем инфузируются 60−70 мг/кг в течение 30−40 минут. Ведение фосфокреатина больным с травматическим шоком улучшает параметры гемодинамики, стабилизирует уровень свободнорадикальных реакций, уменьшает энергодефицит и нормализует метаболические процессы в организме (Фомкин О.Г. с соавт., 1997; 1998).

В качестве мощного антиоксиданта у больных с шоком используется мелатонин в дозе 5 мг/кг буккально и в виде спрея (Слепушкин В.Д., Егоров И. В., 1998).

Высокой клинической эффективностью у больных с травматическим шоком, отягощенного острой почечной недостаточностью, обладает препарат простаты — простатилен, использование которого при лечении устраняет необходимость катетеризации мочевого пузыря (Горбачев А.Г. с соавт., 1995).

Таким образом, экспериментальные и клинические данные показывают, что при дифференцированной терапии, эффективно дополняющей традиционную комплексную противошоковую терапию, уменьшается число осложнений, время пребывания пострадавшего в отделении реанимации, предотвращается необратимость критического состояния, сокращается летальность.

Показать весь текст

Список литературы

Акоев Г. Н. с соавт. // Физиол. журн. СССР. 1989. — т.75. — № 1. — с.33−37.
Александер Дж. Фармакологические аспекты лечения боли // В кн.: «Lecture Curse» Israel. 1994. — с. 19−26.
Алекминская JI.A., Лишманов Ю. Б., Слепушкин В. Д., Титов М. И. Энкефалины и состояние симпатоадреналовой системы при острой ишемии миокарда//Бюл. экспер. биол. мед. 1985. -№ 5. -с.535−537.
Андреев A.A., Картавенко В. И., Давыдов Б. В., Голиков П. П. Состояние перекисного окисления липидов и антиоксидантной системы у больных с политравмой. Гипоксия: механизмы, адаптация, коррекция (Сб. Тез. Всерос. конф.) — М. — БЭС и М. -1997. — с.5−6.
Андреев A.A., Давыдов Б. В. Состояние процесса ПОЛ и АОС у больных с тяжелой сочетанной травмой. Тез. VI Всерос. съезда анест. и реаниматологов. — М. — 1998. — с.56.
Андреев C.B. Моделирование заболеваний. М.: Медицина. — 1973. — 336с.
Антонов A.C., Бакалкин Г. А. Взаимосвязь пинеальной железы с гипоталамо-гипофизарным комплексом. 1997. — с.51−55.
Арефьева А.К., Козлов Д. В., Михайлова H.H. и др. Влияние даларгина на патоморфоз экспериментального травматического шока // В сб.: Передовые рубежи анестезиологии и интенсивной терапии в медицине катастроф. Новокузнецк. — 1996. — с.9−10.
Арушанян И. Участие эпифиза в анти-стрессовой защите мозга // Успехи физиол. науки. 1996. — 27(3). — с.31−50.
Ю.Архангельская М. И. // Бюл. экспер. биол. мед. 1994. — т.117. — № 6. — с.566−568.
П.Архипенко Ю. В. Пределы адаптируемости миокарда к гипоксии. Роль свободнорадикальных процессов. Гипоксия: механизмы, адаптация, коррекция (Сб. Тез. Всерос. конф.) — М. — БЭБ и М. — 1997. — с.7−8.
Арчаков А.И. Микросомальное окисление. М. — Наука. — 1975. — 327с.
Атясов Н.И., Беляев А. Н., Козлов O.A. и др. Патогенетическая коррекция нарушений оксигенации периферических тканей при комбинированной травме в эксперименте // Реаниматология на рубеже 21 века. М. — 1996. -с. 192−193.
И.Афанасьев В. В. Влияние некоторых антигипоксантов, холиномиметиков и аналгетиков на профилактику и терапию травматического шока // Структурно-функциональные аспекты исследования клеток, органов и тканей. Л. — 1979. — с.62−63.
Афанасьев С.А., Алексеева Е. Д., Лишманов Ю. Б. Опиатергические механизмы кардиотропного действия острого охлаждения // Бюл. экспер. биол. мед. № 12. — с.582.
Афонская Н.И., Самаренко М. Б., и др. Защитное действие фосфокреатина на миокард // Вестник АМН СССР. 1986. — № 12. — с.50−58.
Ашмарин И.П. Перспективы практического применения и некоторых фундаментальных исследований малых регуляторных пептидов // Вопр. мед. химии. 1984. — № 3. — с.2−7.
Бажанов H.H., Лабазанов A.A. Даларгин в комплексном лечении больных с флегмонами челюстно- лицевой области // ТОП Медицина. — 1997. -№ 6. — с.31−32.
Бакалкин Г. Я., Таборко М. М. Нейропептиды: история изучения и перспективы применения в медицине // Бюлл. Всесоюз. кардиолог, научн. центра АМН СССР. 1981. — № 2. — с. 100−105.
БашмаковА.И., Чимбаев Т. Е., Маркова Е. Т. Оценка адекватности центральной анальгезии просидола // В кн.: Синтез фармакол. и клинич. аспекты новых обезболивающих средств. Новгород. — 1991. — с. 169−171.
Березовский В.А., Бойко К. А., Клименко К. С. и др. Гипоксия и индивидуальные особенности реактивности // Под ред. В. А. Березовского. -Киев.- 1978.
Берхин Е.Б. Фармакология почек и ее физиологические основы. М. -1978.-333с.
Биленко М.В. Биологические аспекты аллотрансплантации почки. М. — Медицина. — 1978. — 384с.
Биленко М.В. Биоантиокислители в регуляции метаболизма в норме и патологии.-М.- 1982.-с. 195−213.
Биленко М.В. Ишемические и реперфузионные повреждения органов. -М, — 1989.-350с.
Бобков А.И., Семенов В. В. // Бюл. ВКНЦ АМН СССР. 1986. — № 2. -с.59−60.
Бойко Н.И., Корнюшенко О. Н. Изучение антимикробной активности препарата простаты //Пептидные биорегуляторы цитомедины. — С-Петербург. — 1992. — с.32−33.
Болотов М.П., Каретников П. В. Фотоколориметрическое определение минерального фосфора // Лаб. дело. 1965. — № 1. — с.30−33.
Бохински Р. Современные воззрения в биохимии. М. — 1987. — 543с.
Бояринов Г. А., Военнов О .В., Поваляшко Н. Ю., Райков П. Н. Влияние актовегина на контрактильную функцию миокарда у больных с острым инфарктом миокарда по данным ЭХО-кардиографии Тез. VI Всерос. съезда анест. и реаниматологов. — М. — 1998. — с.67.
Брагин Е.О., Яснецов В. В. Опиоидные и моноаминовые механизмы регулирования функций организма в экстремальных условиях. М. -1991, — 135с.
Бредихин А.Ю. Стабилизация вегетативного гомеостаза даларгином в преднаркозном периоде // Материалы 4-го Всероссийского съезда анестезиологов и реаниматологов. М. — 1994. — с. 126.
Брусов О.С., Герасимов A.M., Панченко Л. Ф. // Бюл. экспер. биол. и мед. -1976.-№l.-c.33−35.
Брюсов П.Г. и др. Организация медицинской помощи пострадавших с механическими травмами в мирное и военное время. Томск.- 1994. -235с.
Брюзгин В.В., Стрелкова P.M. К вопросу о медикаментозном лечении боли у онкологических больных в домашних условиях // В кн.: Синтез, фармакол. и клинические аспекты новых обезбол. средств. Новгород. -1991. — с.164−166.
Брянская А.П. Лечение хронического болевого синдрома просидолом у больных с ишемическими болями в нижних конечностях: Автореф. дис.. канд. мед. наук. С-Петербург. — 1995. — 18с.
Будаев A.B. Влияние изменений распределения сердечного выброса на восстановление тканевого кровотока и функций мозга у животных перенесших клиническую смерть: Автореф. дис.канд. мед. наук-Кемерово. 1996. — с.20.
Булаев В.М. Рецепторы опиатов и их лиганды. М. — 1982. — с. 101−144.
Бурлакова Е.Б., Алесенко A.B., Молочкина Е. М. и др. Биоантиоксиданты в лучевом поражении и злокачественном росте. М. — Наука. — 1975. — 211с.
Бурлакова Е.Б. с соавт. Биоантиокислители в регуляции метаболизма в норме и патологии. М. — 1982. — с. 113−140.
Васильев C.B. Механизм кардиопротективного действия даларгина в неотложной анестезиологии у больных с сопутствующей ишемической болезнью сердца: Автореф. дис.. канд. мед. наук. Кемерово. — 1993. -22с.
Виноградов В.А. с соавт. // Бюл. экспер. биол. мед. 1987. — т.51. — № 7. -с.89−91.
Виноградов В.А., Полонский В. М. // Тер. арх. 1988. — № 8. — с.147−153.
Виноградов В. М, Лемус В. Б. Нейротропные вазоактивные средства в профилактике и лечении шока // Центр, регуляция кровообращения при травме и кровопотере. Л. — 1983. — с. 146−180.
Вишневский A.A., Шрайбер М. И. Травматический шок. Синдром длительного раздавливания // Военно-полевая хирургия. — М. Медицина. — 1975. — с.92−109.
Владимиров Ю.А., Арчаков P.M. ПОЛ в биологических мембранах. М. — Наука, — 1972.-252с.
Владимиров Ю.А., Оленев В. М., Суслов Т. Б. и др. // Итоги науки и техники. Сер. Биофизика. Молекулярная патология мембранных структур. -М. 1975. -Т.1. -с.56−117.
Вознюк Д.И. Прогнозирование течения и исходов СДР: Автореф. дис.. канд. мед. наук. Томск. — 1989. — 24с.
Волчков В.А., Страшнов В. И. Послеоперационная эпидуральная аналгезия просидола и его комбинацией с клофелином у урологических больных. -Тез. VI Всерос. съезда анест. и реаниматологов. -М. 1998. — с.82.
Воскресенский О.Н., Жутаев И. А., Бобырев В. Н., Безуглый Ю. В. Антиоксидантная система, онтогенез и старение (обзор) // Вопросы мед. химии. 1982. — т.28. — вып.1. — с. 14−22.
Гаврилов В.Б., Мешкорудная М. И. // Лаб. дело. 1982. — № 3. — с.33−36.
Герман C.B. Мелатонин у человека // Клиническая медицина. 1993. -№ 3. — с.22−30.
Гоженко А.И. Некоторые общие закономерности формирования патологического процесса в почках // VIII Всесоюзная конференция по физиологии почек и водно-солевого обмена. Харьков. — 1989. — 50с.
Голанов Е.В., Парин С. Б., Сучков В. В. Влияние различных доз налоксона на лечение геморрагического шока у крыс // Бюлл. экспер. биол. и мед. -1983. -№ 10.-с.70−73.
Горбачев А.Г., Короходкина М. В. Влияние комплекса полипептидов, выделенных из предстательной железы животных, на агрегацию тромбоцитов // Механизмы нарушения тромбоцитарнососудистого гомеостаза. Л. — 1988. — с. 106−110.
Горбачев А.Г., Новиков B.C., Слепушкин В. Д. и др. Применение простатилена при лечении травматического шока и острой задержки мочи // Медицина катастроф. № 3−4. — с. 101−106.
Горизонтов П. Д. Гомеостаз. М. — Медицина. — 1976.
Горюнов Ю.Г., Камаров Ю. В. Пути нормализации энергетического обмена при тяжелых травмах // Анестезия и реанимация в хирургии и травматологии. Саратов. — 1974. — с.55−57.
Горячев А.Н., Туршева И. Г. Позиционное сдавление конечности // Вест, хирургии им. И. И. Грекова. 1976. — т.117. — № 12. — с.93−97.
Горячев И.А., Живов A.B. Применение органопрепарата простаты в комплексной терапии хронического простатилена // Пептидные биорегуляторы-цитомедины. С-Петербург. — 1992. — с.45.
Гречко А.Т. с соавт. Изучение кардиомодулирующего действия различных групп низкомолекулярных пептидов // Бюл. экспер. биол. мед. 1996. -№ 7. — с.43.
Гринев М.В., Цибин Ю. Н., Опушнев В. А. Полиорганная недостаточность как компонент травматической болезни // Полиорганная недостаточность при шокогенных травмах острых хирургических заболеваний органов брюшной полости. С-Петербург. — 1992. — с.4−8.
Гришин В.В., Трекова H.A., Яворский А. Г. и др. Общая анестезия сиспользованием нубаина и клофелина при операциях реваскуляризации миокарда // Анестезиол. и реаниматол. 1996. — № 4. — с.25−30.
Грязнова В.П., Бова Е. Д. Морфологические изменения внутренних органов и головного мозга при длительном раздавливании мягких тканей конечностей // Травматология (Укр. НИИ ортопедии и травматологии). -Вып.1. 1965. — с.306−312.
Гулак П.В., Дудченко A.M., Зайцев В. В. и др. Гепатоцит: Функционально-метаболические свойства. М. — Наука. — 1985. — 270с.
Гусев В.А. Исследование супероксиддисмутазы крови при гипероксии: Автореф. дис.. канд. мед. наук. М. — 1978. — 16с.
Гуткин Д.В., Петрович Ю. А. // Бюл. экспер. биол. 1982. — № 1. — с.33−35.
Денисенко П.П., Долгушина А. Т., Дорошенко В. А. Роль М-холинреактивных систем в формировании биоэлектрической активности мозга и развитие травматического шока // Патол. физиол. и экспер. терапия. 1973. — № 5. — с.36−41.
Дерябин И.И., Рожков A.C., Чернов Э. В. Профилактика и лечение гнойных осложнений тяжелой механической травмы // Вестник хирургии им. И. И. Грекова. 1981. — № 7. — с.70−73.
Дерябин И.И., Насонкин О. С. (ред) Травматическая болезнь. Л. -Медицина. — 1987. — 304с.
Добромыслова О.П., Устрафеев A.C. Афферентная импульсация из различных рецепторных зон при экспериментальном травматическом шоке // Патол. физиол. и экспер. терапия. — 1977. № 1. — с.68−70.
Долгих В.Т. с соавт. Коррекция карнозином, фосфокреатином и даларгином ишемических и реперфузионных повреждений миокарда при терминальных состояниях // Актуальные проблемы и перспективы развития современной реаниматологии. М. — 1994. — с. 107.
Долгов A.M. Изменение ПОЛ в мозге и сердце под влиянием даларгина при церебральной ишемии // Актуальные проблемы и перспективны развития современной реаниматологии. М. — 1994. — с.20−21.
Долинин В.А., Виноградов В. М. Основные направления исследований в области профилактики травматического шока с помощью фармакологических средств // Воен.-мед. ж. 1982. — № 11. — с.22−26.
Дубинин Н.П. Потенциальные повреждения в ДНК и мутации. Молекулярная цитогенетика. -М. Наука. — 1978. — с.246.
Дубицкий А.Г., Семенов И. А., Чепкий Л. П. Медицина катастроф. Киев. — Здоровье. — 1993. — 462с.
Дудченко A.M. Активность ферментом митохондрий и содержание метаболитов энергетического обмена в коре головного мозга крыс, обладающих различной чувствительностью к гипоксии: Автореф. дис.. канд. мед. наук. М. — 1976. — 18с.
Дудченко A.M. Энергетический метаболизм и функциональная активность клеток при гипоксии. Гипоксия (механизмы, адаптация, коррекция) // Материалы Всерос. конф. М. — БЭБиМ. — 1997. — с.37.
Дьячкова С.Я. Адаптация рецепторов спленоцитов к кислородномурежиму при экспериментальном шоке. Гипоксия. — М. — БЭБиМ. — 1997.- с. 38.
Дьяченко П.К. Споры о травматическом шоке и клиническая практика // Вестник хирургии. 1985. — т. 134. — № 2. — с. 127−133.
Дьяченко П.К. Хирургический шок. М. — Медицина. — 1968. — 271с.
Евтушенко С.К. Мелатонин и его роль в экспериментальной и клинической нейроиммунологии // Неврология и психиатрия им. С. С. Корсакова. 1994. — т.94. — вып.З. — с.93−99.
Ельский В.Н. Функция гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы и обмен биогенных аминов при шоке от длительного раздавливания мягких тканей: Автореф. дис.. докт. мед. наук. Донецк.- 1976.-32с.
Ельский В.Н., Сергеева Л. А., Самсоненко P.A. Роль опиоидных пептидов в осуществлении функции гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы в норме и при шоке // Нейропептиды: их роль в физиологии и патологии. Томск. — 1985. — с.53−54.
Ельский В.Н. с соавт. Роль липосом в защите биомембран клеток мозга при синдроме длительного раздавливания // Осложнения шокогенной травмы и травматической болезни. С-Петербург. — 1994. — с.26−28.
Еремина С.А., Бойченко А. Е., Белякова Е. И. и др. Инициальный периодстресса и его роль в адаптации // Стресс, адаптация и функц. нарушения. — Кишенев. 1984. — с.85−86.
Еремина С.А., Межера Э. П., Друян Л. Э., Богомолова Е. И. Состояние симпато-адреналовой системы при шоке // Механизмы некоторых патологических процессов. 1967. — Вып. 1 — 4.1. — с. 165−171.
Ерюхин И.А., Жирновой В. М., Хрункин Б. И. // Вест. хир. 1990. — т.45. -№ 8. — с.53−58.
Жоголев К.Д. с соавт. Изучение эффективности пептидных биорегуляторов при раневой инфекции // Пептидные биорегуляторы-цитомедины. С-Петербург. — 1992. — с.57.
Журавлев А.И. Биоантиокислители. М. — 1975. — с. 15−29.
Журавлев А.И. Биоантиокислители в регуляции метаболизма в норме и патологии. М. — 1982. — с.3−36.
Жюнод А. Эндотелий и свободные радикалы. В кн.: Акт. проблемы анестезиологии и реаниматологии. Арх. Тромсе. — 1997. — с.251−253.
Забродин О.Н. Роль симпатико-адреналовой системы в патогенезе травматической болезни // Пат. физиол. и эксперим. терап. 1994. — № 3. -с.59−61.
Заец Т.Л., Сологуб В. К., Майзелис М. Я. и др. // Бюл. экспер. биол. мед. -1986. -т.101. № 1.-с.10−11.
Зимина Л.Н., Цепляев Г. И., Звездина М. В. Морфология СДР у пострадавших от землетрясения в Армении // Матер, межд. конф. «Медицина катастроф». М. — 1990. — с.286.
Золоев Г. К. с соавт. Влияние энкефалинов на функцию кальцийрегулирующих эндокринных желез // Пробл. эндокринол. 1985. — т.31. — № 1. — с.42−44.
Золоев Г. К., Слепушкин В. Д. Влияние энкефалинов на функцию кальцийрегулирующих эндокринных желез при шоке // Бюл. экспер. биол. и мед. 1986. — № 3 с.284−287.
Золоев Г. К. // Бюл. экспер. биол. и мед. 1990. — т.109. — № 3. — с.231
Золоев Г. К. с соавт. Соотношение между метаболическими изменениями в регионарной крови и тканях при ишемии конечностей // Пат. физиол. и эксперим. терап. 1992. — № 5−6. — с.34−35.
Золотокрылина Е.С. Кислотно-щелочное равновесие и состояние кровообращения у больных с массивной кровопотерей и травмой // // Пат. физиол. и эксперим. терап. 1976. — № 5. — с. 11−16.
Золотокрылина Е.С. Метаболические нарушения в постреанимационном периоде у пострадавших с массивной кровопотерей и травмой // Современные проблемы реаниматологии. М. — 1980. — с.166−175.
Золотокрылина Е.С. Вопросы патогенеза и лечения полиорганной недостаточности у больных с тяжелой травмой, массивной кровопотерей в раннем постреанимационном периоде // Анестизиол. и реаниматол. -1996. -№ 1.-с.9−13.
Ш. Зорькин A.A., Нигуляну В. И. Гипофизарно-адреналовая система и метаболизм при шоке. Кишенев. — Штиинца. — 1977. — 132с.
Ильинский О.Б. с соавт. // Фармакол. и токсикол. 1987. — т.50. — № 4. -с.64−66.
Каныпина Н.Ф. Острая почечная недостаточность (патогистология и патоморфоз). Морфология шока и диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови. Новокузнецк. — 1993. — 15с.
Каныпина Н.Ф. Острая почечная недостаточность (патогистология и патоморфоз). Новокузнецк. — 1988. — 56с.
Каныпина Н.Ф., Ожиганова И. Н., Евдокимов Е. В. Данные морфологического исследования почек и легких при бактериальном шоке.- В кн.: Актуальные вопросы медицины в Кузбассе. Новокузнецк. -1984. — с.245−249.
Каныпина Н.Ф., Ожиганова И. Н., Шафран Ю. Л. Особенности нарушения микроциркуляции и их последствия в легочной и панкреатической дольке при шоке. Л. — 1986. — с.8−10.
Каныпина Н.Ф., Осна Э. М. Клинико-анатомические предпосылки поражения почек при менингококцемии В кн.: Акт. проблемы нефрологии и урологии. — Л. — 1982. — с.25−27.
Каркищенко H.H. Фармакологические основы терапии. М. — Медицина.- 1996.-c.25.
Карли Фр. Метаболический ответ на острый стресс. В кн.: Актуальные проблемы анестезиологии и реаниматологии. — Архангельск. — Тромсе. -1997.-с.31−34.
Коваленко Н.Я., Мациевский Д. Д. Системная гемодинамика, органный кровоток и микроциркуляция у крыс с различной устойчивостью к циркуляторной гипоксии. Гипоксия: механизмы, адаптация, коррекция.- М. БЭБиМ. — 1997. — с.54.
Колб В.Г., Камышников B.C. // Справочник по клинической химии. -Минск. 1982. — с.290−291.
Колесниченко Л.С., Манторова Н. С., Шапиро Л. А. и др. // Вопросы мед. химии. 1987. — т.ЗЗ. — № 3. — с.85−88.
Комахидзе М.Э., Джавахишвили H.A., Цагарели З. Г. и др. Структурные изменения в области травмы и сердечной мышцы при СДР мягких тканей в эксперименте // АН Груз. ССР. сер. биол. 1978. — т.4. — № 2. — с.115−121.
Коновалова Г. Г., Литвицкий П. Ф., Шершатов К. С. и др. // Бюл. экспер. биол. мед. 1984. — № 9. — с.271−272.
Корнеев A.A. Исследование некоторых кислородзависимых процессов на изолированном сокращающемся сердце при гипоксии: Автореф. дис.. канд. мед. наук. М. — 1985. — 16с.
Король Л.Н. с соавт. Перспективы лечения острой холодовой травмыдаларгином // Передовые рубежи анестезиологии и интенсивной терапии в медицине катастроф. Новокузнецк. — 1996. — с.ЗО.
Короткина Р.Н. с соавт. // Пат. физиол. и эксперим. терап. 1990. — № 4. -с.42−44.
Короткина Р.Н. с соавт. К вопросу о некоторых молекулярных механизмах антиоксидантного действия даларгина на печень в условиях холестаза в эксперименте // Бюл. экспер. биол. мед. 1992. — № 1. — с.38.
Костерлиц Г. В., Хьюс Д. Развитие концепции опиатных рецепторов и их лигандов // Эндорфины. М. — Мир. — 1981. — с.43−45.
Кочетыгов Н.И. Кровезаменители при кровопотере и шоке. Л. -Медицина. — 1984.
Краймейер У. Применение гипертонического раствора NaCl при геморрагическом шоке // В кн.: Актуальные проблемы анестезиологии и реаниматологии. Архангельск. — Тромсе. — 1997. — с.283−291.
Крейнес В.М. Нарушения кардио- и гемодинамики при СДР и некоторые варианты их коррекции: Автореф. дис.. канд. мед. наук. Кемерово. -1982.-24с.
Криворучко Б.И. О патогенезе и профилактике шока, вызванного сдавлением мягких тканей, и особенностях его течения: Автореф. дис.. канд. мед. наук. М. — 1963. — 20с.
Криворучко Б.И., Смирнов A.B. Экспериментальное изучение противошоковой активности наркотических аналгетиков при тяжелых травмах // В-м академия им. С. М. Кирова. С-Петербург. — 1994. — с.139.
Кричевский A.JI. Тяжелая компрессионная травма конечности и ее эфферентная терапия. Томск. — 1991. — 263с.
Крузе Дж.А. Клиническое значение определения лактата крови // Анестезиология и реаниматология. 1997. — № 3. — с.77−83.
Крук И.Н. Роль токсемического фактора в патогенезе СДР: Автореф. дис.. .докт. мед. наук. Львов. — 1970. — 30с.
Крыжановский Г. Н. Роль пептидов в патологии нервной системы //
Вопр. мед. химии. 1984. — № 3. — с.68−73.
Крыжановский Г. Н., Слепушкин В. Д., Золоев Г. К., Ельский В. Н., Титов М. И. Опиоидные пептиды и шок // Пат. физиол. и экспер. тер. 1987. -№ 6. — с.47−51.
Крыжановский Г. Н. Нарушения механизмов регуляции и их коррекция -М. 1989. — с.2−3.
Кузин М.И. Клиника, патогенез и лечение синдрома длительного раздавливания. М. — 1959.
Кузин М.И. Синдром длительного раздавливания: Автореф. дис.. докт. мед. наук. М. — 1953. — 24с.
Кулагин В.К. Патологическая физиология травмы и шока. Л. -Медицина. — 1978. — 296с.
Кулагин В.К. Роль коры надпочечников в патогенезе травмы и шока. -Л. 1965.- 188с.
Куроласов А.К. // Извест. АН Каз. ССР. Сер. биол. 1979. — № 4. — с.79−82.
Лабори А. Регуляция обменных процессов. М. — Медицина. — 1970. -с.250.
Лаврищева Г. И., Тургунов Н. Т. // Мед. журн. Узбекистана. 1989. — № 3. -с.70−71.
Лакин Г. Ф. Биометрия. М. — 1978.
Ларионов Н.П. Кальмодулин. Томск. — Изд-во Том. ун-та. — 1984. -82с.
Лебедева Л.И., Кузнецова Л. А., Пимакин В. А. и др. О сравнительной информативности параметров биоэлектрической активности и кровообращения мозга при оценке тяжести экспериментального шока // Матер, симп. Л. — 1977. — с.98−100.
Легеза В.П., Кощеев А. Г., Коновалова Л. Н. // Патол. физиол. экспер. терап. 1995. — № 4. -с.45−48.
Лемус В.Б. Центральная регуляция кровообращения при травмах икровопотере. Л. — 1983. — 240с.
Леонов Г. Н., Свндлер В. Н. // Медицинские технологии. 1993. — № 1. -с.16−18.
Лишманов Ю.Б. Роль опиоидных нейропептидов в регуляции гомеостаза в норме и при экстремальных состояниях // Мат-лы 1-й научной сессии СФ ВКНЦ АМН СССР. Вып 1. Томск. — 1982. — с.80−83.
Лишманов Ю.Б., Ласукова Т. В., Алекминская Л. А. Энкефалины и гормонально-метаболические реакции при различных по тяжести видах стресса в эксперименте // Бюл. экспер. биол. мед. 1985. — № 3. — с.269−271.
Лишманов Ю.Б., Маслов Л. Н. Опиоидные нейропептиды, стресс и адаптационная защита сердца. Томск. — 1994. — 352с.
Лишманов Ю.Б. с соавт. Опиатергические механизмы антиаритмического эффекта адаптации // Бюл. экспер. биол. мед. 1996. -№ 9. — с.276.
Лопатин А.Г. Состояние печени в раннем периоде СДР при оценке методов санации травмированной конечности: Автореф. дис.. канд. мед. наук. Кемерово. — 1980. — 28с.
Лопаткин H.A., Лопухин Ю. М. Эффективные методы в медицине. М. -Медицина. — 1989. — 345с.
Лукьянова М.С., Васильева В. Ф. Влияние просидола на артериальное давление и дыхание экспериментальных животных. Биологически активные вещества. Алма-Ата. — Наука. — 1989. — с.35−41.
Лукьянова Л.Д., Балмуханов Б. С., Уголев А. Т. // В кн.: Кислородзависимые процессы в клетке и ее функция М. — 1982. — с.301.
Лукьянова Л.Д. // В кн.: Молекулярные механизмы и регуляция энергетического обмена Пушино. — 1987. — с. 153−161.
Лукьянова Л.Д. Фармакологическая коррекция гипоксических состояний. М. — 1989. — с.5−44.
Лукьянова Л.Д. Клеточные механизмы резистентности организма к гипоксии // Гипоксия: механизмы, адаптация, коррекция (Сб. тез. Всерос. конф.). М. — БЭБиМ. — 1997. — с.74−75.
Лукьянова Л.Д. Биоэнергетическая гипоксия: понятие, механизмы и способы коррекции // БЭБиМ. 1997. — № 9. — с.244−254.
Лучкин Ю.Н. с соавт. Нарушения водно-электролитного обмена при синдроме длительного сдавления в эксперименте // Физиология почки и водно-солевого обмена. Новосибирск. — 1995. — 54с.
Лызлова С.Н., Стефанов В. Е., Тааме Н. // Метаболизм миокарда. М. -1981. — с.107−116.
Лысый Л.Т. Ранние реакции организма на тяжелую травму. Кишинев. — 1989.- 159с.
Лыткин В.М., Рукавишников В. М. Использование биорегуляторов для реабилитации больных с посттравматическими стрессовыми расстройствами // Пептидные биорегуляторы цитомедины. — С-Петербург. — 1992. — с.91.
Мазуркевич Г. С. К определению понятия «Шок» // Общие и частные вопросы патогенеза травматического шока. Л. — 1981. — с. 11−25.
Макаревич О.П., Голиков П. П. // Лаб. дело. 1983. — № 6. — с.24−27.
Макаренко Е.В., Козловский И. В. // Терапевтич. архив. 1989. — т.61. -№ 9. -с.115−117.
Макаров А.Ю., Киселев В. Н., Лобода Е. Б. // Невропатология и психиатрия. 1977. — № 12. — с.1814−1817.
Мальцева Л.Ф., Фильцанова Г. А., Шиповская Л. А., Сиринова H.A. Изучение мутагенной активности просидола // В кн.: Биологически акт. вещества. Алма-Ата. — 1989. — чЛ. — с.42−45.
Маслов Л.Н., Крылатов A.B., Лишманов Ю. Б. Антиаритмические действия агонистов ц-опиатных рецепторов при адреналовых аритмиях: роль вегетативной нервной системы // Бюл. экспер. биол. мед. 1996. -№ 7. — с.25.
Марголина A.A. Ишемическое прекондиционирование в комплексе защиты миокарда при коронарной реваскуляризации у больных ИБС: Автореф. дис.. канд. мед. наук. М. — 1998. — 20с.
Марри Д, Греннер Д., Мейес П., Родуэлл В. Биохимия человека. М. -Мир. — 1993. — т1. — с. 192−223- т.2. — с.263−265.
Мартинчик А.Н., Бондарев Г. И. Активность глутатионредуктазы и глутатион S — арилтрансферазы в печени крыс в зависимости от содержания глутатиона // Вопросы мед. химии. — 1986. — т.32. — вып.2. -с.39−42.
Машковский М.Д. Фармакология и токсикология. 1988. — № 2. — с.5−15.
Меерсон Ф.З., Каган В. Е., Архипенко Ю. В. и др. // Кардиология. 1981. — № 12. — с.55−60.
Меерсон Ф.З. Патогенез стрессорных и ишемических повреждений сердца. -М. 1984.
Меерсон Ф.З., Явич М. П. Роль цитоплазматических факторов в постстрессорных изменениях синтеза РНК в сердце и печени // Вопр. мед. химии. 1987. — № 2. — с.90−96.
Меерсон Ф.З. Адаптационная медицина: концепция долговременной адаптации. М. — Дело. — 1993. — 138с.
Меньшиков В.В. Лабораторные методы исследования в клинике. М. -Медицина. — 1987. — 364с.
Мережинский М.Ф. Здравоохранение Белоруссии. 1961. — № 9. — с.21−24.
Мид Дж. Свободные радикалы в биологии. М. — 1979. — т.1. — с.68−70.
Михайлова C. JL, Семушкина Т. М., Бетякова H.A. // Кардиол. 1991. -т.1. — с.13−15.
Можаев Г. А., Заболотный В. Н., Дьяконов В. П., Малыш И. Р. Неотложная мед. помощь пострадавшим при авариях и катастрофах. Киев. -Здоровье. — 1995.-285с.
Моисеева JI.M., Хлиенко Ж. Н., Куриленко В. М., Пагнуева C.B. Фармакологическое изучение новой лекарственной формы просидола для буккального применения // В кн.: Патофизиология и фармакология боли. -М.- 1993.-c.142.
Мороз В.В. Пути коррекции гипоксии при критических состояниях // Дис.. докт. мед. наук в виде научн. доклада. М. — 1994. — 48с.
Мороз В.В. Принципы коррекции гипоксии критических состояний. Гипоксия: механизмы, адаптация, коррекция // Сб. тез. Всерос. конф. М. — БЭБиМ. — 1997. — с.82−83.
Морозов В.Г. Механизмы действия цитомединов в патологии // Пептидные биорегуляторы-цитомедины. С-Петербург. — 1992. — с. 105.
Мотин В.Г., Яснецов В. В. // Фармакол. и токсикол. 1986. — № 3. — с. ЮЗ
Мравян С.Р. Физиологические и молекулярные механизмы действия эндогенных опиоидных пептидов // Пат. физиол. и эксперим. терап. -1993. -№ 3.-с.58- 60.
Муллов А.Б., Слепушкин В. Д., Михайлова H.H. и др. Опыт применения буккальной формы просидола на догоспитальном этапе в подземных условиях шахты у пострадавших с травмой и шоком // Тезисы VI съезда анестезиологов и реаниматологов. М. — 1988. — с.256.
Мхитарян В.Г., Агадженов М. И., Геворкян Д. М. и др. // Вестник АМН СССР. 1982. — № 9. — с.5−19.
Мысловатый Б.С., Заиров Д. К., Чеботарев A.A. и др. // Бюл. экспер. биол. и мед. 1982. — № 7. — с. 19−22.
Насонкин О.С., Пашковский Э. В. Нейрофизиология шока. Л. -Медицина. — 1984. — 150с.
Наточин Ю.В. Ионорегулирующая функция почки. Л. — Наука. — 1976.
Наточин Ю.В. Физиология почки: формулы и расчеты. Л. — 1977. -с.60.
Науменко Е.В. Серотонин и мелатонин в регуляции эндокринной системы. Новосибирск. — 1975.
Неговский В.А. Основы реаниматологии. Т. — Медицина. — 1977. -с.600.
Неговский В.А., Гурвич A.M., Золотокрылина Е. С. Постреанимационная болезнь. М. — Медицина. — 1979. — 213с.
Недашковский Э.В., Рассмагин И. В. О создании и деятельности ассоциации врачей анестезиологов и реаниматологов Архангельскойобласти // Вестник интенсивной терапии. М. — 1994. — с.3−4.
Нечаев Э.А., Раевский А. К., Савицкий Г. Г. Синдром длительного сдавления. М. — Медицина. — 1993. — с.208.
Нигуляну В.И. Роль гипоталамо-гипофизарно-адреналовой системы в механизме нарушений обмена веществ в различных органах при тяжелой механической травме: Автореф. дис.. докт. мед. наук. Казань. — 1983. -38с.
Нигуляну В.И., Ельский В. Н., Криворучко Б. И. и др. Синдром длительного раздавливания. Кишенев. — Штиинца. — 1984. — 222с.
Никода В.В. Применение отечественного аналгетика просидола в послеоперационном периоде // Анестезиология и реаниматология. 1997. — № 5.-с. 102−103.
Николаев В.Е. Патофизиологический анализ закономерностей метаболического ответа на травму: Автореф. дис.. докт. мед. наук. -Ростов-на-Дону. 1986. — 45с.
Новиков B.C., Смирнов B.C., Хавенсон В. Х. Биорегуляция в медицине катастроф. С-Петербург. — Наука. — 1992. — с.46.
Орехов К.В. с соавт. Возрастные аспекты исследования водно-солевого обмена и функции почек у человека с помощью водной и водно-солевых функциональных проб (методические рекомендации). Новосибирск. -1983.- 11с.
Осипова Н.И., Черкасова Т. Д., Гиршович М. Ю. и др. // Бюл. экспер. биол. 1990. -Т.109. — № 2. — с.156−158.
Павленко B.C. с соавт. Влияние энкефалинов на течение изадринового некроза миокарда у кроликов в эксперименте // Кардиол. 1981. — № 12. -с.94−97.
Павлов С.А., Янкин Ю. М., Ракитин В. А. Применение просидола для купирования боли при острых формах ишемической болезни сердца на догоспитальном этапе. Актуальные проблемы спинально-эпидуральной анестезии. Екатеринбург. — 1996. — с.56.
Пак С.Г., Никитин Е. В. // Клинич. мед. 1991. — т.69. — № 9. — с.54−56.
Папин A.A., Карелин A.A. Опиатные рецепторы, эндорфины и их антагонисты // Анестез. и реаниматол. 1984. — № 3. — с.52−61.
Патрикеев С.А. Опыт применения даларгина у больных токсикологического профиля. Тез. VI Всерос. съезда анест. и реаниматологов. М. — 1998. — с. 197.
Пашинский В.Г., Слепушкин В. Д. Участие эпифиза в стрессорных реакциях при экспериментальной травме. В кн.: Механизмы адаптации и компенсации физиологических функций в экстремальных условиях. -Томск. — 1977.-с.168−169.
Пашутин С.Б. Терапия кардиодепрессивного действия бактериального и токсического шока регуляторным опиоидным пептидом даларгином у крыс // Патол. физиол. и экспер. терапия. 1991. — № 4. — с. 18−20.
Петрищев H.H., Михайлова H.A., Горбачев А. Г. и др. Влияние комплекса полипептидов, выделенных из предстательной железы животных, на тромбообразование // Патол. физиол. и экспер. терапия. -1991. -№.-с.З-6.
Петрова В.В. Синтетические аналгетики нового поколения в современной анестезиологии // Анестез. и реаниматол. 1991. — № 2. -с.69−73.
Полочек Э. Нефрология детского возраста. Прага. — 1980. — с.28−36.
Попов A.A. с соавт. Использование даларгина для коррекции кровообращения в первые часы шока // Передовые рубежи анестезиологии и интенсивной терапии в медицине катастроф. Новокузнецк. — 1996. -с.42−43.
Портяная Н.И., Осипенко Б. Г. Биохимические исследования втоксикологическом эксперименте Иркутск. — 1990. — 213с.
Приказ № 1179 от 10.10.83. Об утверждении нормативов затрат кормов для лабораторных животных в учреждениях здравоохранения. М. — 1983. -58с.
Прохорова М.И. Методы биохимических исследований. Л. — 1982. -272с.
Пшенникова М.Г. // Патол. физиол. и экспер. терапия. 1987. — № 3. -с.85−90.
Райхлин Н.Т., Кветной И. М., Смирнова Е. А., Андерс В. Н. // Актуальные вопросы современной эндокринологии: Нейробиологические аспекты. -М.- 1981.-С.124−140.
Рейнхард К. Зависимость потребления от доставки кислорода миф или реальность? // В кн.: Актуал. проблемы анестез. реанимат. — Архангельск. — Тромсе. — 1997. — с.44−47.
Реттиг Р., Рашер У., Унгер Т., Гантен Д. Пептиды мозга и регуляция кровяного давления // Успехи физиол. наук. 1983. — № 3. — с.98−117.
Рожинский М.М., Жижкин В. Г., Катковский Г. Б. Основы травматологической реанимации. М. — Медицина. — 1979. — 159с.
Романова Т.В., Прокина В. В., Мальцева Л. Ф. Экспериментальное изучение аллергизирующих свойств просидола // В кн.: Биол. активные вещества. Алма-Ата. — Наука. — 1989. — ч.1. — 45−49.
Руденко М.И. Даларгин дополнительное средство защиты организма при хирургических операциях // Матер. 4-го Всероссийского съезда анестезиологов и реаниматологов. — М. — 1994. — с.257.
Руммель А.Г., Баженова А. Ф. Методика определения натрия, калия и хлора в биологических жидкостях и тканях // В кн.: Кортикостероиднаярегуляция водно солевого гомеостаза. — Новосибирск. — Наука. — 1967. -с.234−243.
Рябов Г. А. Особенности патологии поражения, диагностики и оказания экстренной медицинской помощи населению при стихийных бедствиях и других катастрофах (частные вопросы медицины катастроф). М. — 1993.- с. 95.
Рябов Г. А. Синдромы критических состояний. М. — Медицина. — 1994. -368с.
Савченко В.Д. Калиемия при травматическом шоке, ее метаболические связи и возможности коррекции: Автореф. дис.. канд. мед. наук. Рига.- 1976.-18с.
Сакс В.А., Струмия Э. Фосфокреатин (неотон): обобщенный обзор фармакологических и клинических данных. Милан. — 1990. — 46с.
Сакс В.А. // Успехи биол. химии. М. — 1983. — т.24. — с.40−64.
Саноцкая Н.В., Мациевский Д.Д, Сафонов В. А. Зависимость индивидуальной устойчивости к острой гипоксии от реактивностисердечно-сосудистой системы // Гипоксия: механизмы, адаптация, коррекция (Сб. тез. Всерос. конф.). М. — БЭБиМ. — 1997. — с. 107.
Селезнев С.А. Патогенез циркуляторных гипоксий // Патол. физиол. и экспер. терапия. 1981. -Вып.4. — с. 16−21.
Селезнев С.А., Худайберенов Г. С. Травматическая болезнь (актуальные аспекты проблемы). Ашхабад. — 1984.
Селезнев С.А., Шапот Ю. Б. Возможности приложения концепции полиорганной недостаточности к патогенезу травматического шока (аргументы и факты) // Множественная и сочетанная травма, сопровождающаяся шоком. Л. — 1990. — с.69−75.
Семенов В.Н. Реанимация и интенсивная терапия в условиях стихийных бедствий и технологических катастроф // Терминальные состояния и постреанимационная патология организма: патофизиология, клиника, профилактика и лечение. М. — 1992. — с. 133−142.
Серняк П.С. с соавт. Острая почечная недостаточность. Киев. -Здоровье. — 1989. — 14с.
Сильченко В.И. с соавт. О значении нарушений водно-электролитного обмена в патогенезе травматического шока // Клин. хир. 1996. — № 7. -с.11−15.
Слепушкин В.Д., Еропалова С. Х., Милыптейн М. И. и др. Диагностика и патофизиологические механизмы водно-электролитных нарушений при шоке (клинико-экспериментальное исследование) // Ортопедия, травматол., протезир. 1979. — № 2. — с.24−27.
Слепушкин В.Д. Роль эпифиза в патогенезе нарушений водно-солевого обмена при травмах, шоке и охлаждении: Автореф. дис.. докт. мед. наук. Прокопьевск. — 1979. — 340с.
Слепушкин В.Д., Пашинский В. Г. Эпифиз и адаптация орагнизма. Изд-во Томского универ-та. — Томск. — 1982. — 210с.
Слепушкин В.Д. с соавт. Современные представления о механизме развития общего адаптационного синдрома // Бюл. СО АМН СССР.1983. № 6. — с.91−100.
Слепушкин В.Д., Золоев Г. К., Хавинсон В. и др. Экспериметальное обоснование возможности использования пептидов в качестве антиатерогенных средств // Тез. докл. международн. конф. по проф. кардиологии. М. — 1985. — с.238.
Слепушкин В.Д., Золоев Г. К., Виноградов В. А., Титов М. И. Нейропептиды. Их роль в физиологии и патологии. Томск. 1988. — 142с.
Слепушкин В.Д. с соавт. Эпифиз, иммунитет и рак. Томск. — 1990. -147с.
Слепушкин В.Д. Применение биорегуляторов в реаниматологии // Пептидные биорегуляторы-цитомедины. С-Петербург. — 1992. — с. 127.
Использование нейропептидов в клинике. Новокузнецк. — 1993. — 22с.
Слепушкин В.Д., Михайлова H.H., Муллов А. Б. и др. Принципы дифференцированной метаболической терапии экстремальных состояний // Материалы 1-го Всероссийского конгресса патофизиологов. М. — 1996. — с.307.
Слепушкин В.Д. Седация и нейровегетативная защита всегда ли необходимы? // Тез. Всерос. пленума правления общества и федерации анестезиологов и реаниматологов. — Омск. — 1997. — с.207.
Слепушкин В.Д., Егоров И. В. Влияние мелатонина на активностьантиоксидантной системы и процессы ПОЛ в динамике травматического шока // Вестник интенсивной терапии. М. — 1998 (в печати).
Смагин В.Г., Виноградов В. А., Булгаков С. А. Лиганды опиатных рецепторов. М. — Наука. — 1983. — 210с.
Смирнов A.B., Криворучко Б. И. Гипоксия и ее фармакологическая коррекция одна из ключевых проблем анестезиологии и интенсивной терапии // Анестезиология и реаниматология. — № 3. — 1997. — с.97−98.
Смолягин А.И., Фролов Б. А. Некоторые иммунологические механизмы протективного эффекта адаптации к периодическому действию гипоксии // Гипоксия. М. — БЭБиМ. — 1997. — с.113.
Соколов B.C., Чуракова Т. Д., Булгаков В. Г. и др. // Биофизика. 1981. -т.26. -Вып.1. — с. 147−149.
Соколова H.A., Ашмарин И. П. // Пат. физиол. и эксперим. терап. 1992.- № 4. с.78−82.
Солун Н.С., Мартынов Л. А., Волынский Б. Г. Влияние морфина и промедола на чувствительность животных к гипоксии // Актуальные проблемы современной патофизиологии: Матер, конф. Киев. — 1981. -с.332−334.
Страйер Л. Биохимия. М. — Мир. — 1985. — т.2. — с. 122−123, 291−293.
Страшнов В.И., Дубикайтис А. Ю., Брянская А. П. Опыт использования просидола у больных с ишемическими болями в нижних конечностях // Актуальные проблемы спинально-эпидуральной анестезии. -Екатеринбург. 1996. — с.77−78.
Тару сов Б.М. Физико-химические основы авторегуляции в клетках. М.- 1968. с.61−273.
Тарусов Б.М. Надежность клеток и тканей. Киев. — 1980. — с. 16−18.
Титиевский A.B. Влияние бета-карболинов на коррекцию функции мелатонин-опиоидной и гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой систем при травматической болезни в эксперименте: Автореф. дис.. канд. мед. наук. Львов. — 1991. — 21с.
Титов М.И. Химический синтез нейропептидов //Итоги науки и техники: Сер. Фармакология. Химиотерапевтические средства. М. — ВИНИТИ. -1982. — т. 13. — с.50−80.
Ткачук В.Н., Горбачев А. Г. Лечение препаратом простаты некоторых болезней мочеполовых органов // Пептидные биорегуляторы -цитомедины. С-Петербург. — 1992. — с.135−136.
Трещинский А.И. с соавт. Основные принципы и особенности интенсивной терапии шока, обусловленной травмой // Клин. хир. 1987. -№ 4. — с.21−24.
Тюкавин А.И., Крецер И. В. Некоторые адренергические механизмы восстановления кислородного баланса организма при шоке // Пат. физиол. и эксперим. терап. 1993. — № 1. — с.28−32.
Удовиченко В.И. Экспериментальная разработка комплексной патогенетической терапии шока: Автореф. дис.. докт. мед. наук. М. -1993.-75с.
Удовиченко В.И., Воложин А. И. Патофизиология шока (этиология, патогенез, принципы коррекции). М. — 1995. — 62с.
Фомкин О.Г., Михайлова H.H., Уланова Е. В., Фоменко Д. В., Проничев Е. Ю., Воеводин C.B., Слепушкин В. Д. Применение фосфокреатина у больных с травматическим шоком // Новое в хирургии и эндоскопии. -Новокузнецк. 1997. — с.43−46.
Фомкин О.Г. Изучение гемодинамики и метаболизма у больных с травматическим шоком под действием экзогенного фосфокреатина: Автореф. дис.. канд. мед. наук. Новокузнецк. — 1998. — 18с.
Хавинсон В.Х., Морозов В. Г. Препараты эпифиза и тимуса в геронтологии. С-Петербург. — 1992. — 49с.
Хачатурьян М.Л., Гукасов В. М., Комаров П. Г. и др. Показатели перекисного окисления липидов органов крыс с различной устойчивостью к гипоксии // Бюл. экспер. боил. мед. 1996. — № 1. — с.26−29.
Хелемский A.M. Эпифиз. — М. — 1969.
Хилл Р.Ц., Ремер Д., Бюшер X. Некоторые фармакологические свойства FK-33 824, стабильного, активного при пероральном введении аналога мелатонин-энкефалина // Эндорфины: Пер. с англ. М. — Мир. — 1981. -с.212−216.
Хлиенко Ж.Н., Моисеева JI.M., Куриленко В. М. Изучение фармакологической активности проксидола. Биологически активные вещества. Алма-Ата. — Наука — 1989. — с.23−25.
Хлиенко Ж.Н., Моисеева Л. М. Просидол новое аналитическое лекарственное средство. Фармакология, клиника // В кн.: Патофизиология и фармакология боли. — М. — 1993. — с. 149.
Храпов A.B., Кургузкин A.B., Минакев В. А. Первый опыт применения просидола в анестезиологической практике // В кн.: Синтез, фармакология и клинические аспекты новых обезболивающих средств. Новгород. -1991. — с.148−150.
Хромов В.Н., Маркин Б. А., Федонюк В. П. Изучение аналгетической активности полимерных лекарственных форм просидола. С-Петербург. -НИИ военной медицины МО РФ. — 1994. — с.150.
Худайберенов Г. С. Нарушения в обмене калия у пострадавших в раннем постшоковом периоде травматической болезни // Множественная и сочетанная травма, сопровождающаяся шоком. Л. — 1992. — с. 106−111.
Цыбин Ю.Н., Гальцева И. В. Современные тенденции в определении тяжести шокогенной травмы // Травматический шок. Л. — 1980. — с. 16−25.
Цыбуляк Г. Н., Самохвалов И. В. Полиорганная недостаточность при тяжелых механических повреждениях. Полиорганная недостаточность при шокогенных травмах и острых хирургических заболеваниях органовбрюшной полости. С-Петербург. — 1992. — с.8−13.
Цыбуляк Г. Н. Травматический шок. Шок как синдром гипоциркуляции //Вестн. инт. терапии. 1993. — № 1. — с.50−53.
Чазов Е.И., Исаченков В. А. Эпифиз: место и роль в системе эндокринной регуляции. М. — 1974.
Чернобаева Г. Н. Особенности регуляции окислительного метаболизма мозга животных с различной индивидуальной чувствительностью к кислородной недостаточности: Автореф. дис.. канд. биол. наук. М. -1984.-20с.
Чиченков О.Н. Аналгетические свойства различных лигандов опиоидных рецепторов // Анестезиология и реаниматология. 1994. — № 4. — с.5−8.
Чичерин И.Н. Применение препарата актовегин у кардиохирургических больных. Тез. VI Всерос. съезда анест. и реаниматологов. — М. — 1998. -с.256.
Чотий Е.В. Патогенез начальных этапов формирования острой почечной недостаточности в постравматический период: Автореф. дис.. канд. мед. наук. Ростов-на-Дону. — 1992. — 21с.
Чурляев Ю.А. с соавт. Использование даларгина в комбинированной анестезии у больных с опухолями головного мозга // Передовые рубежи анестезиологии и интенсивной терапии в медицине катастроф. -Новокузнецк. 1996. — с.68.
ЗП.Чукаев С. А. Оптимизация режимов коррекции антиоксидантного статуса организма при гипоксии с помощью мексидола и пробукола: Автореф. дис.. канд. мед. наук. М. — 1993. — 16с.
Шапиро И .Я. Профилактический и лечебный противошоковый эффект даларгина при тяжелой механической травме: Автореф. дис.. канд. мед. наук. С-Петербург. — 1995. — 17с.
Шарапов В.И., Грек O.P. Активность монооксигеназной системы печени у низкоустойчивых и высокоустойчивых к гипоксии крыс // Бюл. экспер. биол. и мед. М. — 1996. — том 122. — с.291−294.
Шарапов В.Г. и др. Защитное действие ишемии миокарда экзогенным фосфокреатином (неотоном) // Биохим. мед. 1986. — № 35. — с. 101−114.
Шахов C.B., Дроздов A.A., Погодин П. П. Повышение уровня нейровегетативной защиты при анестезии с использованием даларгина. -Тез. VI Всерос. съезда анест. и реаниматологов. М. — 1998. — с.261.
Шерман Д.М. с соавт. К механизму действия антагонистов опиатов при экспериментальном травматическом шоке // Фармакол. и токсикология. -1990. № 2. — с.64−66.
Шерман Д.М., Трач В. М. Влияние внутривенного введения даларгина на течение и исход реакции организма на острую массивную кровопотерю // Пат. физиол. экспер. терап. 1995. — № 2. — с.30−32.
Шиманко И.И. Развитие острой почечной недостаточности при краш-синдроме и методы комплексной терапии // Советская медицина. 1989. -№ 10. — с.22−26.
Шлозников В.М., Карелин A.A. // Пат. физиол. 1990. — № 4. — с.42−44.
Штыхно Ю.М. Особенности нарушений микроциркуляции и транскапиллярного обмена при травматическом и ожоговом шоке. М. -1976.-с.316−324.
Штыхно Ю.М. Сравнительное изучение прижизненной микроциркуляции и гемореологических изменений после ожоговой травмы разной степени тяжести у крыс // Бюл. экспер. биол. и мед. 1979. — № 9. — 284−286.
Штыхно Ю.М. Микроциркуляция при шоке: Автореф. дис.. докт. мед. наук.-М.- 1980.-31с.
Шустер Х.П., Шенборн X., Лауэр X. Шок. Возникновение. Контроль. Лечение.-М.- 1981.
Шутеу Ю., Бодиллэ Т. и др. Шок. Бухарест. — 1981. — 600с. 325. Энзингер X. Системный и региональный метаболические эффектыадренергических средств // В кн.: Акт. проблемы анестезиологии и реаниматологии. Архангельск. — Тромсе. — 1997. — с.40−43.
Юшков В.В., Серый С. В. О противовоспалительной и аналгетической активности органопрепаратов // Пептидные биорегуляторы-цитомедины. -С-Петербург. 1992. — сЛ 50−151.
Яковлев Г. М., Морозов В. Г., Хавинсон В. Х. Пептидные биорегуляторы-цитомедины: итоги экспериментального и клинического изучения // Пептидные биорегуляторы-цитомедины. С-Петербург. — 1992. — с.4−6.
Яковлева Е.И., Мухина И. В., Рогачевский В. В. Влияние актовегина на состояние аэрогематического барьера в постреанимационном периоде после острой кровопотери // Гипоксия. М. — БЭБиМ. — 1997. — с. 142.
Aduek J., Bernstein W.K., Khastir Т. et al. // J. A. M. A.- 1994.- Vol. 272.- p. 1678- 1785.
Axelrod J., Weissbach H.//J. Science.- I960.-Vol.131.-p. 1312−1318.
Araki K., Tamura M., Yamaraki J. // Circulat. Res.- 1983.- Vol. 53.- № 4.- p. 448- 456.
Barton R., Cerra F.B. The hypermetabolism of multiply organ failure syndrom. Chest.- 1989.- 96.-p. 1153−1160.
Bernard G., Luel J., Spring C. et al. // New Engl. J. Med.- 1987.- Vol. 317.-№ 25,-p. 1565−1570.
Better O.S., Stein J.H. Early management of shock and prophylaxis of acute renal failure in traumatic rhabdomyolysis // New Engl. J. Med.- 1990.- Vol. 332.-№ 12.-p. 825−829.
Better O.S., Rubinstein I., Winaver J. Recent insights into pathogenesis and early management of the cruch syndrom // Semin. Nephrol.- 1992, — Vol. 12.-№ 2.- p. 217−222.
Betz E., Schlote W., Chamahl W.F. Schock und Gehizn // Verhandlungen Dtsch. Ges. fur pathol. Stuttgart.- 1978.- № 62.- p. 147−163.
Bihari D. J. Society of Critical Care Medicine.- 1989.- p. 25−36.
Bond R., Jonson I. // Circulat. Shock.- 1984.- Vol. 12.- № 1.- p. 9−24.
Bradford B.U., Marotto M., Lemasters J.J. // J. Pharmacol, exp. Ther.- 1986.-Vol. 236.- p. 236−269.
Bubis M., Anis Y., Zisapel N. Enchancement by melatonin of GTP exchange and ADP ribosylation reactions. // Mol-Cell-Endocrinol.- 1996.- 123(2).- p. 139−148.
Cannon W.B. Traumatic Shock.- D.- Appletor Co.- New York.- 1923.
Cannon W., Bayliss R. Medical research counsil // Report of the Special Invest on Surgical Shock.- London.- 1919.- p. 26−27.
Cagnassi A. Melatonin in relation to physology in adult humans // J.- Pineal.-Res.- 1996,-21(4).-p. 200−213.
Capel J.D., Dorell H.M., Smollwood A.E. // J. Toxicol. Environm. Heth.-1983.- Vol.11.- № 3.- p. 425−436.
Cardinali E.P. // Endocr. Rev.- 1981.- Vol.2- p. 327−354.
Carr d. Ja. //J. Endocr.- 1989.-Vol.122.-p. 161−168.
Cerra F.B. Hyperbolism, organ failure, and metabolic support. // Surgery.-1987.- 101.-p. 1−14.
Chan T.Y., Tang P.L. Characterisation of the antioxidant effects of melatonin and related indoleamines in vitro // J.- Pineal- Res.- 1996.- 20(4).- p. 187- 191.
Change K., Cuatrecasas P. Multiple opiate reseptors // J. Biol. Chem.- 1979.-Vol.254.- p. 2610−2618.
Chen J.C., Smith E.R., Cahill M. et al. The opioid rezeptor binding of dezocine, morphine, fentanil, butorphanol and nalbuphine // Lafe- Sei.- 1993.-№ 4.- p. 389−396.
Chen H.J., Brainard G., Reiter R. // Neuroendocrinology.- 1980.- Vol.31.- p. 129−132.
Claustrat B., Geoffriau M., Brun J., Chazot G. Melatonin: from hormon todrug? // Pathol- Bios- Paris.- 1996.- 44(7).- p. 645−653.
Cormier J.M., Legrain M. L’hyperkalemie complication gravissime des syndromes d’ischemie aique des members // J. Chir.- 1962.- Vol.83.- p. 473 483.
Corr P.B., Lee B.E., Sobel B.E. // Acta Medica Scandinavica.- 1981.-Vol.210.- Supplementum 651.- p. 59−68.
Corr P.B., Gross R.W., Sobel B.E. // Circulat. Res.- 1984.- Vol.55.-№ 2.- p. 135−154.
Cox B., Opheim K., Teschemacher H. A peptidelike substanse from pituitary that acts like morphine // Life Sei.- 1975.- Vol.16.- p. 1777−1782.
Curtis M., Lefer A. Beneficial action of naloxone in splanchnic artery occlusion shock // Experientia.- 1981.- Vol.37.- p. 403−404.
Dalgaard O.Z. An Electron Microscopic Study on Glomeruli in Renal Biopsies from Human Shock Kidneys // Lab. Invest.- I960.- 9(2).- p. 364−370.
Daniels W.M., van- Rensburg S.J., van- Zyl J.M., van- der- Walt B.J., Taljaard J.J. Free radical scavenging effects of melatonin and serotonin: possible mechanism//Neuroreport- 1996.-7(10).-p. 1593−1596.
De Palma R.G., Levey S., Halden W.D. Ultrastructure and Oxidative Phosphorylation of Liver Mitochondrian Experimental Haemorrhagic Shock // J. Trauma.- 1970.- № 10.- p. 122−134.
Dick W. Schocktherapie Medikamente fur den Notfall // Musik Med.-1979.-№ 8.- p. 16−26.
Dirks R.S., Faiman M.D., Huyser E.S. // Toxicol, appl. Pharmacol.- 1982.-Vol.63.- p. 21−28.
Dirksen R., Wood G., Nijhuis G. Mecanism of naloxone therapy in the treatment of shock: a hypothesis // Lancet.- 1981.-№ 14.- p. 607−608.
Ebadi M. The Pineal Gland // Ed. R. J. Reiter.- New York.- 1984, — p. 40−86.
Emilsson A., Gudbjarnason S. Changes in fatty acyl chain composition of rat heart phospholipids induced by noradrenaline // Biochim. Biophys. Acta.-1984.-Vol.664.-p. 82−86.
Fabber J.L., Chien K.R., Mittnacht S. // Amer. J.Path.- 1981.- Vol.102.- p. 271−281.
Farsang C., Kapocsi J., Vajola L. et al. Reversal by naloxon of the antihypertensive action of clonidine: involvenunt of the sympathetic nervous system. Circulation.- 1984.- Vol.69.-№ 3.- p. 461−467.
Fischer H. Zur Patthophysiologie des Schocks. Literaturiibersicht // Akt. Traumatol.- 1980.- Vol. l0.-№ 3.- p. 41−44.
Fizel A., Fizelova H. Cardiac hypertrophy and heart failure dynamica of changes in high energy phosphate compounds glycogen and lactic acid. // J. Moll. Cell. Cardiol.- 1971.- Vol.2.- p. 187−192.
Fortney S.R., Lynn W.S. // Arch. Biochem.- 1964.- Vol. l04.-№ 2.- p. 241 247.
Freye E. Opioid Agonists, Antagonists and Mixed Narcotic Analgesics. // Berlin.- 1987.-p. 73−74.
Gilad E., Cuzzocrea S., Zingarelli B., Salzman A., Szabo C. Melatonin is a scavenger of peroxynitrite // Life- Sci.- 1997.- 60(10).- p. 169−174.
Gilbert D.L. Radiat. Res.-1963.- Suppl. 3.- p. 44−51.
Goldstein A., Lowrey L., Pal B. Stereospecific and nonspecific interaction of the morphine cogener levorphanol in subcellular fractions of the mous brain // Proc. Nat. Acad.Sci. USA.- 1971.- Vol.68.- p. 1742−1745.
Goldstein A., Tackibana S., Lowney L. et al. Dynorphin- (1−13), an extraordinaru potent opioid peptide // Proc. Nat. Acad.Sci. USA.- 1979.-Vol.76.- p. 6666−6670.
Golombek D.A., Pevet P., Cardinali D.P. Melatonin effects on behaviour: possible mediation by the central GABAergic system. Neurosci- Biobehav-Rev.- 1996.-20(3).-p. 403−412.
Gutteridge J.M.C. // Biochem biophys. Res. Communs.- 1977.- Vol.77.- p., 379.
Hara M., Abe M., Suzuki T., Reiter R. Tissue changes in glutathione metabolism and lipid peroxidation induced by swimming are partiallyprevented by melatonin // Pharmacol- Toxicol.- 1996.- 78(5).- p. 308−312.
Hasselgrer P., Jennishe E., Fornander J., Hellman A. // Acta chir. scand.-1982.-Vol.148.-p. 601−607.
Holaday J.W. Cardiovascular effects of endogenous opiate system // Annual. Rew. Pharmacol. Toxicol.- 1983.- Vol. 23.- p. 541−594.
Holden W.D., DePalma R.G., Drucker W.E. McKalen F. Ultrastructural changes in haemorraghic shock.- Electron microscopic study of Liver, Kidney and Triated miscle cells in rats // Ann. Surg.- 1965.- 162, (3).- p. 517−536.
Jones R.N., Reimer K.A., Hill M. Z et al. // J. Molec. Cell. Cardiol.- 1982.-Vol.14.- Supp. l.-p. 123−130.
Kagan V.E., Savov V.M., Serbinova E.A. // Acta Physiol, Pharmacol. Bulg.-1984.- Vol.10.- № 2.- p. 73−89.
Kalsbeek A., Rikkers M., Vivien- Roels B., Pevet P. Vasopressin and vasoactive intestinal peptide infused in the paraventricular nucleus of the hypothalamus elevate plasma melatonin levels // J.- Pineal- Res.- 1993.- 15(1).-p. 46- 52.
Kar N.C., Pearson C.M. // Clin. Chim. Acta.- 1979.- Vol.94.- p. 277.
Katz A.I. Renal Na-K-ATPase- its role in tubular sodium and potassium transport // Am. J.Physiol.- 1982.- 242.- p. 207−219.
Kirshenbaum L.A., Singal P.K. // Lab. Invest.- 1992.- Vol.67.- № 6.- p. 796 803.
Kirshenbaum L.A., Singal P.K. // Can. J. Physiol. Pharmacol.- 1992.-Vol.70.- № 10.- p. 1330−1335.
Kreuzer F. // Resp. Physicol.- 1970.- Vol.9.- № 1.- p. 1−30.
Kumar V. Melatonin: a master hormon and a candidate for universal panacea // Indian- J.- Exp.- Biol.- 1996.- 34(5).- p. 391−402.
Laborit H. Reaction organique a l’agression et choc.- Masson.- Paris.- 1955.
Laborit H., Baron C. Effects de la monosemicarbozone de la beta-naphatoquinone dans le choc hemorragique experimental // Agressol.- 1971.-12(1).-p. 25−30.
Lang V., Kamemark M. Aubert M.L. et al. // J. clin. Endoer.- 1981.- Vol.53.-p. 654−650.
Latash L., Christ R. // Anaesthesist- 1986, — Bd. 35.- № 2.- p. 55−65.
Law P. Y, Wu J, Koehler J.E. et al. // J.Neurochem.- 1981.- Vol.36.- p. 18 341 836.
Lerner A.B., Casse J. D, Takahashi Y. et al. // J.Amer. ehem. Soc.- 1958.-Vol.80.- p. 2587−2589.
Lezoualch F, Skutella T, Widman M, Behl C. Melatonin prevents oxidative stress- induced cell death in hippocampal cells // Neuroreport.- 1996.- 7(13).- p. 2071−2077.
LewyA.J, Neusome D.A. // J. clin. Endoer.- 1983.- Vol.56.- p. 1103−1107.
Li C. Lipotropin- a new active peptide from pituitary glands // Nature.- 1964.-Vol.201.- p.924−925.
Liebmann P.M., Wolfer A, Felsner P, Hofer D, Schauenstein K. Melatonin and the immune system // Int-Arch-Allergy-Immunol.- 1997.- 112(3).- p. 203 211.
Lippartiti M, Franceschini D, Zanoni R, Gusella M, Giusti P, Cagnoli C. M, Kharlamov A, Manev H. Neuroprotective effects of melatonin // Adv-Exp-Med-Biol.- 1996, — 398.-p. 315−321.
Magruder M. R, Christofforetti R, Difazio C. Balanced with nalbuphine hydrochlorid // Anest. Rew.- 1980.- № 7.- p. 25−29.
Maronde E, Middendorff R, Teigmann R, Muller D, Hemmings B, Tasken K, Olcese J. Melatonin synthesis in the bovine pineal gland is regulated by type cyclic AMP-dependent protein kinase. // J.- Neurochem.- 1997.- 68(2).-p. 770−777.
Marshall R. et al. Reduction of ventricular arrhythmias following acute coronary artery ligation on the dog after administration of PCr. // Naunyn Schmiedebergs Arch. Pharmacol.- 1974.- 281.- p. 437.
Marshall K. A, Reiter R. J, Poeggeler B, Aruoma O. I, Halliwell B. Evaluation of the antioxidant activity of melatonin in vitro // Free-Radical-Biol
Med.- 1996.- 21(3).- p. 307−315.
Martin W.R. // Pharmacol. Rev.- 1967.- Vol.19.- p. 463−521.
Martin W.R. // Pharmacol. Rev.- 1984.- Vol.35.- p. 283−323.
Martin A.M., Hackel D.B., Kurt S.M. The Ultrastructure of Zonal Lesions of the Myocardium in Haemorrhagic Shock // Amer. J. Path.- 1964.- 44(1).- p. 127−133.
Marubayashi S., Dohi K., Kawasaki T. // Surg. Forum.- 1985.- Vol.36.- p. 136−138.
Mayer ML, Shafrir E., Kaiser N. et al. // Metabolism.- 1976.- Vol.25.- № 2.- p. 157−167.
Meerson F.Z., Markovskaya G.I. Transformation of energy in the heart // Coret Vasa.- 1963.- Vol.5.- № 5.- p. 81−89.
Melchiorri D., Reiter R.J., Chen Z.D., Severynek E., Nistico G. Melatonin affords protection against kainate-unduced in vitro lipid peroxidation in brain. // Eur-J-Pharmacol.- 1996, — 305(1−30.-p. 239−242.
Messmer K., Kreimeier U. //Resuscitation.- 1989.- № 18.- p. 51−61.
Mikhailova N.N., Vasiliev S.V., Slepushkin V.D. Effects of glucagon on hemodynamics and metabolism in hypovolemic shock // J. Intensive Care Medicine.- Athens.- Greece.- 1995.- p. 148.
Mraz M., Faltova E., Lincova D. et al. // Basic Res. Cardiol.- 1986.-Vol.81.-p. 74−82.
North R., Williams J. How do opiates inhibit neurotransmitter release // Trends. Neurosci.- 1983, — Vol.6.- № 8.- p. 337.
Oel H.H., Zoganas H.C., Sakane I. et al. // Circulat. Shock.- 1986.- Vol. 18-№ 2,-p. 95−106.
Ozawa K. et al. Biological significance of mitochondrial redox potential in shock and multiple organ failure // Redox Thery. Prog. Clin. Biol. Res.- 1983.-111.-p. 39−66.
Parratt J.R. et al. The response of isolated cardiac muscle to acute anoxia: protective effect of adenosine triphosphate and PCr. // J. Pharm. Pharmacol.1974.-26.-p. 427−433.
Perramon A, Stupfel M, Merat P. et al. // Aviat. Sp. Environ. Med.- 1983.-Vol.54.- p. 127−131.
Pelman R. W, Vaughan G. M, Sandcock K. L, Vaughan M.K. // J. clin. Endocr.- 1973.-Vol.37.-p. 341−344.
Pert C. B, Snyder S. Opiate receptor: demonstration in nervous tissue // Science.-1973.- № 179.- p. 1011−1014.
Picazo J. Glucagon in Acute Medicine, Pharmacological, Clinical and Therapeutic Implication // Norwell, Mass: Kluwer Publishing.- 1993.- p. 172.
Pierrefiche G, Topall G, Courboin G, Henriet I., Laborit H. Antioxidant activity of melatonin in mice // Res-Commun-Chem-Pathol-Pharmacol- 1993.-80(2).-p. 211−223.
Pleuvry B.J. // Brit. J. Anaesth.- 1983.- Vol.55.- № 2.- p. 143−146.
Poeggeler B, Reter R. J, Tan D. X, Chen Z. D, Manchester L.C. Melatonin, hydroxyl radical- mediated oxidative damage, and aging: a hypothesis // J.-Pineal- Res.- 1993.- 14(4).- p. 151−168.
Puglisi S, Castellano C, Bliverio A. // Brain Res.- 1982.- Vol.252.- p. 373 376.
Rauckman E. J, Rosen G. M, Post S. E, Gillogly S.D. // J. Trauma.- 1980.-Vol.20.- № 10.- p. 884−886.
Rehncrona S, Smith D. S, Akesson B. et al. // J. Neurochem.- 1980.- Vol.34.-p. 1630−1638.
Rehncrona S, Westerberg E, Akesson B. et al. // J. Neurochem.- 1987.-Vol.38.- p. 84−93.
Reines H. D, Bartlett R. T, Chudy N.E. Is advanced life support appropriate for victims of motor vehicle accidents. The South Carolina highway traume project // Y. Trauma.- 1988.- Vol.28.- № 5.- p. 563−570.
Reiter R.J. The indoleamine melatonin as a free radical scavenger, electron donor, and antioxidant. In vitro and in vivo studies // Adv-Exp-Med-Biol.-1996.-308.-p. 307−313.
Rieht G. L’insuffisance renale des ecrasemente musculaires (crush syndrom de Bywaters). Introduction a une discussion // J. Urol.- 1960.- Vol.66.- p. 9.
Richterich R. Klinische Chemie. Theore und Praxis. 3 Aufl.- Basel etc.: S. Karger.- 1971.-S. 286−289.
Robinson Q., Wiener M. Crush injury // Harefuah.- 1990.-Vol.ll8.-№ 7.~ p. 397−399.
Roca A.Z., Godson C., Weaver D.R., Reppert S. Structure, characterization, and expression of the gene encoding the mouse Mella melatonin receptor // Endocrinology.- 1996.- 137(8).-p. 3469−3477.
Rohde B.H., Zhu M., El-Messiry S., Chiou G. Effects of some opiates and opioid peptide eyedrops on ocular melatonin regulation in rabbits // Ophthalmic-Res.- 1993.- 25(6).- p. 378−385.
Rubin P., Blashke T.F., Gulleminaut C. Effects of naloxone, a specific opioid inhibitor, on blood pressure fall during as sleep // Circulation.- 1981.- Vol.63.-№l.-p. 117−121.
Scheuch D.W., Hocker R. Des verhalten von LDH, MDN, ICDH, GOT, GRT, Aldolas und der alkolischen Phosphatase im Plasma im Verlauf des hamorrhagischen Schocks beim Hund // Z. med. Laboratoriumsdiagn.- 1977.-Vol.l8.-№ 3.-p. 159−168.
Sewerynek E., Reiter R.J., Melchiorri D., Ortiz G., Lewinski A. Oxidative damage in the liver induced by ischemia-reperfusion: protectin by melatonin // Hepatogastroenterology.- 1996.-43(10).-p. 898−905.
Sharp B.M., Kean W.F., Suh J.H. et al. // Endocrinology.- 1985.- Vol.117.- p. 739−795.
Shaw J.H., Wolfe R.R. An integrated analysis of glucose, fat, and protein metabolism in severely traumatised patients.// Ann. Surg.-1989.-209.- p. 63−72.
Siegenthaler W. (eds). Klinische Pathophysiologic. 5. Aufl, Georg Thieme Verlag, Stuttgart, 1982.
Sies H. Oxidative stress (Ed. H. Sies.) // London: Academic Press.- 1985.- p. 507.
Simon E, Hiller J, Edelman I. Stereospecific binding of the potent narcotic analgesic 3H-etorphine in rat brain homogenates // Proc. Nat. Academ. Sci. USA.- 1973.-№ 69.-p. 1835−1837.
Sizonenco P. C, Aubert M.L. // J. Neural. Transmis.- 1986.- Suppl.21.- p. 159−181.
Smith J.A., O’Hare O. P, Schift A.A. //Lancet.- 1981.- Vol.2.- p. 933−935.
Stevens J. B, Autor A.P. // J. biol. Chem.- 1977.- Vol.252.- № 10.- p. 35 093 515.
Sullivan D. J, Shelby J, Shao Y, Affleck D, Hinson D, Barton R. Melatonin and a 21-aminosteroid attenuate shock after hemorrhage but differentially affect serum cytokines // J.-Surg.-Res.- 1996.- 64(1).- p. 13−18.
Szanto P. B, Shoemaker W. C, LarsenK, Dubin A. Liver in Experimental Haemorrhagic Shock. An Electron Microscopy Study // Amer. J. Path.- 1966.-48(2).- p. 230−236.
Tamarkin L, Abastillas P, Chen H.-C. et al. // J. clin. Endocr.- 1982.-Vol.54.- p. 491−495.
Tappel A.L. // Fed. Proceed.- 1973.- Vol.32.- p. 1870−1874.
Terenius L. Stereospecific interaction between a narcotic analgesic and a synaptic plasma mebrane fraction in rat brain // Acta Pharm. Toxicol.- 1974.-№ 33.-p. 377−384.
Terenius L, Wahlstrom A. Search for an endogenous ligand for the opiatereceptor // Acta physial. Scnad. 1975.- № 94. — p. 74 978.
Touitou Y, Selmaoui B, Zhao, San-Martin M, Bogdan A. Melatonine at rythmes biologiques: quelques aspects en physiopathologie humane // Ann-Pharm Fr. — 1966. — 54(6). -p. 241−250.
Vaughan G. M, Harris S, Allen J. et al. // J. Neural Transmis.- 1986.-Supp.21.-p. 199−210.
Wang P, Hauptman J. G, Chaudry I.H. Circulatory Schock. 1990. — 32. p.307 -318.
Watkins J. // Anaesthesia. 1985.- № 8. — p. 797 — 800.
Way E.L. Review and overeview of four decades of opitate research // Ad. Vol. Biochem. and Psychopharmacol. 1979. — № 2. — p. 3 — 28.
Way E.L. Calcium effects in opiate analgesia, tolerance and physical dependence. // Jap, Pharmacol. 1980. — № 30. — Suppl. p. 2−6.
Weitzman R. E, Fisher D. A, Minick S. et al. Beta-endorphin stimulates secretion of arginine vasopressin in vivo // Endocrinology. -1977. № 101. — p. 1643 — 1646.
White R. R, Mela Leena C, Bacalgo L. V, Olafsson K, Miller L.D. Hepatic Ultrastructure in Endotoxemia, Haemorrhage and Hypoxia: Emphasis on Mitochondrial Change // Surg.-1973.-73(4).- p. 525−534.
Whitwam J.G. Co-induction of anaesthesia: day-case surgery // Eur. J. of Anesthesiology.-1995.- № 12.- p. 25−34.
Wichmann M. W, Haisken J. M, Ayala A, Chaudry I.H. Melatonin administration following hemorrhagic shock decreases mortality from subsequent septic challenge // J.- Surg.-Res.- 1996.- 65(20).- p. 109−114.
Wurtman R. J, Axelrod J. // Advanc. Pharmacol. 1968.- Vol.6.- p. 141−150.
Yamamoto H, Tang H. Melatonin attenuates L-cysteine- induced seizures and lipid peroxidation in the brain of mice // J.-Pineal- Res.- 1996.- 21(2).- p. 108−113.
Yamamoto H, Tang H. Preventive effect of melatonin against cyanid-induced seizures and lipid peroxidation in mice // Neurosci-Lett.- 1996.207(2).- p. 89−92.
Zigmond E. // Symp. Held in Conjugation with. The 8-th world Congr. of Anaesth.- 1984.-p. 10−27.

Заполнить форму текущей работой