Эпистолярный жанр на примере переписки А. П. Чехова

• Введение
• Глава 1. Теоретические основы эпистолярного жанра
• 1.1 Из истории эпистолярного жанра
• 1.2 Вопрос жанрового определения писем
• 1.3 Этикетные речевые формулы в письмах
• 1.4 Композиционные части неофициального письмо
• 1.5 Эпистолярное наследие А.П. Чехова
• 1.5.1 Переписка А. П. Чехова и А.С. Суворина
• 1.5.2 Переписка А. П. Чехова с О.Л. Книппер
• 1.5.3 Переписка А. П. Чехова с Л.С. Мизиновой
• 1.5.4 Переписка А. П. Чехова с К.С. Станиславским
• Глава 2. Эпистолярные единицы в письмах А.П. Чехова
• 2.1 Зачин письмо
• 2.2 Информационная часть
• 2.3 Концовка письма
• Заключение
• Литература

Мы разучились писать письма, как возможно, и вообще резко пало эпистолярное искусство, подсеченное легкостью телефонной связи, ритмами и темпами современности, — к ущербу будущих историков, биографов, литературоведов и лингвистов. Лишь диву даемся, оглядывая былые памятники неистового трудолюбия ищущих общения людей. Мы восхищаемся, перечитывая изданные тома писем Пушкино, Толстого, Чехова. И более ранние — времен Древнего Рима. Привлекает и их форма и содержание, и само по себе оформление — четкое, выверенное, аккуратное, в котором чувствуется уважение к адресату.

Письмо воссоздают судьбу гения. Иллюзия, будто можно сквозь воды иного времени рассмотреть подлинный облик и услышать неискаженный голос неповторимой личности, соблазнительно. Это искушение так очаровательно, что авторы писем искренно претендуют, но особое знание. Ном кажется, что они обладают всевидящим взглядом.

Такого знания и такого взгляда у потомков нет. Никакие источники, документы, догадки, построения ума или прозрения души не вернут того, что он сам рассказал о себе в своих письмах. В них он открылся своим современникам и потомкам, унеся все остальное с собою, чего никто и никогда не угадает, не воскресит и не узнает. Каждый прочтет и услышит в письмах гениального писателя то, что ему сегодня прочтется и услышится.

" Что ищешь и находишь в письмах? Личные интонации, живой голос — как говорил, не заботясь о выделке фразы, подробности быта, сшибки мнений. Какая-то пора в судьбе личности, очаровавшей надолго ношу душу, кажется особенно значимой, созвучной собственным настроениям. Какие-то задатки, нереализованные потенции остаются вне — их мы и узнаем по письмом" [21. С.421].

эпистолярный жанр чехов письмо Все выше изложенное определяет актуальность роботы. Учитывая это, мы посчитали нужным обратиться к эпистолярному наследию А. П. Чехова.

Письмо писателя, личные и, казалось бы, важные лишь для тех, кому они предназначались, обращены к будущему, они остаются открытыми письмами. Чего бы мы не искали в них — пояснений ли к творчеству и личной биографии Чехова, картины ушедшего времени или крылатых слов, при чтении их остается чувство, о котором сказал когда-то С. В. Рахманинов: «Читаю письмо Чехова. Прочитал уже четыре тома и с ужасом думою, что их осталось только два» [16. С.22]. Эпистолярный жанр дает богатейший материал для изучения индивидуального стиля Чехова.

Перечитывая письмо Антона Павловича, ловишь себя, но мысли, что некоторые и сегодня можно копировать почти в точности. Это тем более важно, что многие из нос взявшись за перо, чувствуют растерянность, не умея найти языковые средство этикета и целесообразно применить их в рекомендации или в выражении соболезнования. Такими языковыми средствами являются эпистолярные частицы — ситуативно обусловленные, коммуникативно направленные, тематически сопряженные, взаимосвязанные и взаимозависимые устойчивые формулы общения [22. С.96]. Истинная культура и этикет общения прослеживается именно в письмах прошлого. Поэтому для нос, людей электронного века, хороший пример тоже не помешает.

Объектом исследования послужили письмо А. П. Чехова к А. С. Суворину, О. Л. Книппер, Л. С. Мизиновой и К. С. Станиславскому.

Предметом исследования — эпистолярные частицы.

Цель данной роботы — выявить особенности эпистолярных частиц в письмах А. П. Чехова к вышеперечисленным адресатам.

Цель исследования определила следующие задачи:

Ознакомиться с подобранной литературой по теме;

Изучить и проанализировать эпистолярное наследие А. П. Чехова, в частности письмо к А. С. Суворину, О. Л. Книппер, Л. С. Мизиновой и К. С. Станиславскому.

Систематизировать проанализированный материал по письмом;

Определить и раскрыть особенности эпистолярных единиц в письмах А. П. Чехова к адресатам.

Новизна данной роботы заключается в том, что письмо в целом — явление мало изученное. Их исследование находится, но пересечении нескольких дисциплин, они являются объектом истории, литератураведения, языкознания и других наук. Лингвисты исследовали только некоторые особенности отдельных видов писем, следовательно, целостная картина данного вида литературной деятельности в науке отсутствует. Следует сказать, что письмо почти не подвергались лингвистическому исследованию ни в языковом, ни в речевом плане. Среди ученых, изучавших речь А. П. Чехова, но материале его писем, назовем Захарову В. Е., исследовавшую метафоры (1976), Жигареву Е. А., занимавшуюся авторским новообразованиями и их функциями в письмах писателя (1994), и Кудрявцеву М. И., изучавшую вводно-модальные единицы (1995) [23. С.4−5].

Источником исследования явилось эпистолярное наследие А. П. Чехова, языковедческие и литературоведческие роботы ученых-филологов. Предел исследования данной роботы ограничен анализом писем к А. С. Суворину, О. Л. Книппер, Л. С. Мизиновой и К. С. Станиславскому. Более широкое исследование переписки с другими адресатами заслуживает особое внимание и составит отдельную роботу.

В процессе роботы над данной темой были использованы следующие методы:

биографический (используется при выяснении связи интенсивности переписки, употребления особых эпистолярных частиц (обращения, прощания и т. д.) с элементами биографии писателя);

интерпретационный генетический (в роботе используются фрагменты из истории развития эпистолярного жанра);

сравнительный (используется при сравнении требований, предъявляемых к личной переписке в разные времена; при сравнении эпистолярных единиц в письмах к розным адресатам);

статистический (используется при подсчете редко употребляемых и наиболее употребляемых эпистолярных единиц, но основе общего количество исследуемых писем);

аналитический (используется при непосредственном изучении эпистолярных единиц).

Теоретическая значимость заключается в том, что в роботе проводится системный анализ эпистолярных единиц; выделяются особенности их функционирования в зависимости от адресата и характера письмо.

Практическая значимость определяется тем, что теоретический и практический материал роботы может быть использован студентами педагогического колледжа при подготовке и проведении уроков речевого этикета и факультативных занятий по русскому языку и литературе, но розных этапах профессиональной практики.

Структурно робота состоит из введения (в котором дается обоснование выбранной темы, определяется актуальность и новизна, объект и предмет исследования, намечаются основные этапы роботы, определяется теоретическая и практическая значимость), двух глав (в первой главе рассматривается история изучаемого вопроса, теория эпистолярного творчество, эпистолярное наследие А. П. Чехова; во второй главе производится анализ эпистолярных единиц, выявляются их особенности, в зависимости от адресата письмо), заключения, списка использованной литературы (30 источников), в котором содержатся диаграммы, позволяющие наглядно представить особенности эпистолярных единиц в письмах; представлен дидактический материал к урокам по русскому языку, разработанный, но основе писем А. П. Чехова; произведено подборка писем, в которых А. П. Чехов дает оценки произведениям художественной литературы, высказывается о своих произведениях, о писательстве вообще.

Глава 1. Теоретические основы эпистолярного жанра

1.1 Из истории эпистолярного жанра

" Письмо" как литературный жанр распространилось со времен античности в греческой и особенно в римской литературе. Письмо Цицерона, Сенеки, Плиния Младшего — образцы ранней эпистолярной литературы. Но Востоке, в Греции, Риме, Древней Руси, средневековой Европе искусство писать письмо достигло высокого развития. Римляне причисляли это искусство к изящным и свободным, оно составляло часть воспитания.

В античных эпистолярных теориях письмо называли «половиной диалога» (т.е. диалогом без собеседника), но при этом подчеркивали отличие письмо как письменной формы речи от речи разговорной: «…письмо нуждается в более тщательной обработке, чем диалог: ведь диалог подражает речи, сказанной без подготовки, экспромтом, письмо же пишется и посылается как подарок». [8. С.79].

" Письмо изобретены для сообщения мыслей своих отсутствующим" , — говорится в «Новом и полном письмовнике, или всеобщем секретаре, содержащим в себе письмо: известительные, советы подающие, обличительные…» 1829 года. И далее: «Они служат вместо изустного разговора и как бы пред глаза представляют людей, удаленных друг от друга. Искусство писать письмо есть способ, которым почти все связи в обществе содержатся» [18. С.85].

Авторы письмовника сравнивают письмо человека с его собственным портретом, который легко испортить даже одной неправильной чертой. Они считают, что «письменный слог должен быть не слишком высок, но и не слишком шутовской, он должен быть похож, но обыкновенный разговор» [18. С.87].

Древние риторики и «письмовники» давали правила переписки и образцы искусство писать письмо и настаивали, но том, что задача письмо — называть вещи своими именами, оставаться документами, бытовыми явлениями при всем искусном оформлении. Общий сюжет письмо может отсутствовать. К композиции письмо нет ничего обязательного, все зависит от намерений пишущего, он властен оборвать повествование, но полуслове и вернуться к теме, затронутой в начале. В конце же может и не ставить подписи.

Для сравнения с теми требованиями, которые предъявлялись древними риториками и «письмовниками» к личной переписке, приведем требования, которые предъявлялись в XIX веке. Из книги «Жизнь в свете, дома и при дворе», изданной в 1890 году понятно, что во многом было право общество, строго следящее за правилами приличия, и во многом было правы наши предшественники, соблюдающие этикет. Авторы этой роботы считают, что «…следует писать о том лице, которому предназначается письмо, и касаться предметов, могущих интересовать его, затем уже можно сообщить о самом себе, описать свою обстановку и препровождение времени, в заключение снова обратиться к личности корреспондента, расспросить о различных обстоятельствах, имеющих к нему отношение, и затем выразить желание скорого свидания» [18. С.89].

В XIX веке письмом придавалось не меньшее значение, чем теперь. Об этом свидетельствует и более ранний, изданный в 1881 году, сборник «Хороший тон» Германа Гоппе [18. С.86]. Есть смысл перенять и некоторые правила, бытовавшие тогда. Ибо значимая часть хороших манер — это не дань моде, не сиюминутные веяния, а отшлифованные временем правила, следование которым избавляет нос от неудобств, принося радость от общения.

Так, «Сборник советов и наставлений», выпущенный в 1889 году, был в свое время буквально настольной книгой. Основные положения приемлемы и сейчас, они возрождаются (правила обращения, оформления писем и т. д.). Книга повествует ном о том, что «в искусстве составлять письмо играет весьма важную роль умение отличать того, к кому мы пишем, дать верный тон своему письму, т. е. такой тон, который вполне верно согласовался бы с теми чувствами и отношениями, к которому пишем». И далее: «Всякое письмо, кем бы оно написано ни было, отражает нравственный облик пишущего, мерило его образования. Вот почему следует в переписке быть утонченно-остроумным и твердо помнящим ту святую истину, что по письмом люди метко заключают о моральном достоинстве» [18. С.90].

Письмо приспособлено к передаче возможно большей и разнообразной информации в возможно меньшем объеме послания. Подобная «экономность» сообщения закрепилось исторически: ведь частная переписка отражает всю повседневную жизнь людей за пределами их официальных отношений, а это огромный комплекс эмоций, размышлений, поступков.

Значение частных писем больше, так как интимная беседа позволяет о многом говорить открыто, поднимать вопросы, которые публично ставить нельзя — политические, философские, исторические. То есть эпистолярная литература открывала возможность для обмена мнениями по проблемам, которые считались недискуссионными.

Деятели культуры и искусство подняли язык писем, но уровень языка художественных произведений. Они даже публиковали некоторые свои письмо в качестве художественных и публицистических произведений. Например, статьи Н. В. Гоголя в «Выбранных местах из переписки с друзьями» являются отрывками из личных писем автора. Личные письмо А. С. Пушкино, П. А. Вяземского, В. А. Жуковского и многих других писателей читали в свое время в кружках и салонах как литературные произведения. А сами авторы писали письмо не с меньшим старанием, чем свои художественные произведения. Сохранились черновики некоторых писем известных деятелей культуры и искусство, которые свидетельствует о тщательной роботе над содержанием и слогом писем.

Все это особенно важно, когда речь идет об эпистолярном наследии великих людей, писателей, так как их письмо является историческими документами для характеристики самих авторов и современной им эпохи, их языка.

Обращение к эпистолярному наследию творческой интеллигенции является неслучайным, поскольку дружеские письмо писателей, театральных деятелей, художников конца XIX — начала XX веков имеет большое значение для современной культуры как в собственно языковом отношении (особенно в свете современной языковой ситуации), так и в культурно-историческом.

Творческая интеллигенция была носителем элитарной речевой культуры, что проявлялось, прежде всего, в особом языковом вкусе, то есть в системе идейных, психологических, эстетических и иных установок человека или общественной группы в отношении языка и речи, но данном языке, в простоте и живости построения фразы, в явном самоконтроле речевого поведения. Именно в дружеских письмах, характерной чертой которых являются «раскованность», содержательная свобода, доверительно-дружеские отношения между коммуникантами, раскрывается «секрет» использования языка, обнаруживается система речевых предпочтений.

Дружеская переписка носила не только интимный характер, но и становилась своеобразной формой общественно-публицистических и литературных бесед, являясь творческой «лабораторией», в которой формировался русский литературный язык, наиболее полно раскрывалась языковая личность. Дружеские письмо творческой интеллигенции — это своеобразные документы эпохи.

В разные времена эпистолярный жанр привлекал писателей своими большими возможностями. А. И. Герцен писал: «Я за отступления и за скобки всего больше люблю форму писем… — можно не стесняясь писать, что в голову придет». А также: «Я всегда с каким-то трепетом, с каким-то болезненным наслаждением, нервным, густым и, может, близким к страху смотрел, но письмо. …Как сухие листы, перезимовавшие под снегом, письмо напоминают другое лето, его зной, его теплые ночи, и то, что оно ушло, но веки веков, по ним догадываешься о ветвистом дубе, с которого их сорвал ветер, но он не шумит над головой и не давит всей своей силой, как давит в книге». Переписка становится «какой-то движущейся, раскрытой исповедью… все закреплено, все помечено в письмах… без румян и прикрас» [23. С.23].

В данном случае письмо определяется как частное неофициальное письменное общение лиц (адресанта и адресата), характеризующееся достаточной содержательной свободой, наличием стандартных эпистолярных элементов (обращение, подпись, а также дата, место написания), предполагающее, как правило, получение ответа и не предназначенное авторам письмо для публикации. Для дружеского письмо большое значение имеет постоянное ощущение личности адресата авторам письмо, «дотошность» материала, его автобиографизм.

Письмо писателей — важный источник, представляющий большое и разностороннее значение для изучения личности и творчество их авторов, времени, в которое они жили, людей, которые их окружали и входили с ними в непосредственное общение. Но писательское письмо — не только историческое свидетельство: оно имеет свое отличие от любого другого письменного памятника, архивной записи или даже прочих эпистолярных документов. Письмо находится в непосредственной близости к художественной литературе и может порой превращаться в особый вид художественного творчество, видоизменяя свои формы в соответствии с литературным развитием, сопутствуя последнему и предупреждая его будущие жанровые и стилистические особенности.

1.2 Вопрос жанрового определения писем

Опубликованные в последние десятилетия теоретические исследования ученых показали, что, несмотря, но давнее существование теории жанров, общая теория жанра является актуальной и самой дискуссионной областью изучения, что оно сложно и что в научной литературе так и не сложилась единая концепция жанра. Это влияет, но разработку теории конкретных литературных жанров, в данном случае эпистолярного.

В современной науке практически отсутствуют труды, в которых бы глубоко разрабатывалась теория этого жанра.

Во-первых, отсутствует четкое и полное определение писем как одной из форм эпистолярия. Есть сведения об истории письмо, определенные высказывания писателей об этой литературной форме, а также указания ученых, но некоторые особенности писем.

Во-вторых, весьма сложным является также вопрос определения жанровой сущности писем, записок, дневников. Одни ученые относят эти литературные произведения к формам мемуарной литературы (А.Г. Тартаковский, Н. Л. Лейдермон, А. Я. Гуревич, Л. Д. Люблинская, Т.А. Морохово). Другие, такие как М. П. Алексеев, Ю. И. Айхенвольд, А. М. Молахово, Б. Л. Модзалевский и другие, придерживаются мнения, что эпистолярное наследие писателей является своеобразным жанрам его художественного творчество [10.С. 19−20].

Некоторые ученые считают наиболее яркой чертой писем их направленность, но конкретного читателя. А поскольку адресатом может быть не один человек, а группа лиц, то в содержании письмо могут затрагиваться вопросы не только личного характера, но и общественные, государственные проблемы. Поэтому (в зависимости от адресата, назначения письмо) можно выделить разновидности эпистолярного жанра, наблюдающиеся и в эпистолярии А. П. Чехова, письмо которого являются объектом нашего исследования [23. С.24].

Все письмо можно классифицировать с нескольких точек зрения. Один из видов классификации — с точки зрения постоянного адресата, то есть сколько писем было адресовано конкретному лицу и какой общий тон этих писем. Можно классифицировать письмо и с точки зрения содержания и его целей. Условно в этой классификации выделяют следующие группы применительно к исследуемому материалу: частные письмо, деловые письмо, публицистические письмо и философские.

Розные литературные жанры в розной степени отражают языковую специфику личности. Эпистолярный жанр можно назвать универсальным, так как он особенно благоприятен для исследования языковой личности во всем богатстве ее проявления.

Через язык писателя мы познаем его стиль, его личность, его мировоззрение. Если исследуется творчество какого-либо автора, то через язык познаются его герои, темы, идеи, образы и сам автор. Если же объектом исследования становятся письмо писателей, то в гораздо большей степени раскрываются они сами, их картины миро, эстетические и этические взгляды [23. С.32].

Благодаря использованию определенных этикетно-эпистолярных единиц раскрывается авторский стиль, проявляющийся не столько в сознании новых слов и значений, сколько в отборе речевых средств и своеобразном их применении. Под этикетно-эпистолярными единицами в данной роботе понимаются ситуативно обусловленные, коммуникативно направленные, тематически сопряженные, взаимосвязанные и взаимозависимые устойчивые формулы общения [22. С.96].

1.3 Этикетные речевые формулы в письмах

Письмо — это особый (эпистолярный) жанр речи. Оно составляется и направляется адресату с целью сообщить ему что-либо, уведомить о чем-либо, поддержать с ним общение и т. д.

Жанр письмо диктует большую стереотипизированность выражений, чем устное общение, отсюда особый, свойственный эпистолярному жанру набор этикетных выражений.

Этикет письмо — это часть речевого этикета вообще, однако особая его часть, поскольку контакт между общающимися происходит не непосредственно, а дистантно во времени и пространстве, в письменной форме. И временно-пространственная дистантность, и письменная форма предполагают особый жанр письмо и диктуют выбор определенных языковых средств, отличающихся от средств устного речевого этикета. Дистантность «собеседников» в пространстве исключает мимику, жест, интонацию, то, что можно назвать пониманием с полуслово, возможность переспроса, ситуативную подкрепленность, поэтому предполагает сравнительную полноту конструкций, развернутость, последовательность изложения, то есть те особенности, которые характерны для монологической речи. Однако письмо нельзя назвать монологом в полном смысле, так как наличие конкретного адресата, а главное — предполагаемого его ответа вызывает и диалоговые формы общения (приветствие, прощание, обращение и т. п.) [1. С.3−9].

Дистантность «собеседников» в пространстве может вызвать необходимость описания жеста, например: обнимаю; целую; жму руку.

Дистантность «собеседников» во времени вызывает необходимость напоминания адресату о поставленных в его письме вопросах, о возвращении к темам, уже ранее названным (Ты спрашиваешь, как я живу…), то есть опять-таки письмо выделяется как особый жанр диалогическо-монологического текста.

Композиционно письмо состоит из трех частей:

1) зачина (обращение, приветствие и т. д.),

2) информационной части и 3) концовки. Именно эти этикетно-эпистолярные единицы мы намерены рассмотреть в данной роботе.

1.4 Композиционные части неофициального письмо

Зачин письмо

Каждый тип письмо предполагает свои характерные виды зачинов, которые определяются степенью стандартизованности письмо. Естественно, в деловом письме стандартизованность самая высокая, в дружеском письме — самая низкая.

Такой вид зачина как указание места, откуда отправляется письмо, и даты написания в начале письмо могут отсутствовать в неофициальных письмах.

К зачину русского письмо относятся также обращения, приветствия. Последовательность семантических частей в зачине неофициальных писем следующая:

Место и дата написания письмо (факультативно).

Приветствие (факультативно).

Обращение.

Место написания и дата в письме

Место написания письмо — это географическое наименование: от самого широкого — названия государство (Россия, Фронция), до узкого — названия города (г. Москва, г. Санкт-Петербург), деревни (дер. Вязники), поселка (пос. Октябрьский). Кроме того, это могут быть условные наименования места, откуда пишется письмо: санаторий «Анопа», борт теплохода «Грузия» и т. д. Как видно из примеров, чаще употребляется сочетание родового названия с условным, что типично для писем неофициальных.

Дата написания письмо чаще всего включает число, месяц и год. Все эти три элемента оформляются различными способами: число может быть заключено в кавычки, слово года пишется сокращенно. В других типах писем месяц может обозначаться цифрой, римской или арабской, например: 8/Х-1978 г.,

8. Х.78, 8-Х-78, 8.10.78 г. В письме указание, но год может отсутствовать, но зато иногда может помечаться время суток и день недели. Например: 8. Х, утро; 7/VIII, воскресенье; 11 часов утро, суббота.

Обращение в письме

Выбор этикетных форм обращения определяется нормами русского речевого этикета.

Выбор имени и отчество, полной или уменьшительной формы имени, а также имени и наименования родство с ласкательными суффиксами (например: Валечка, мамочка) определяются взаимоотношениями адресата и отправителя, степенью их близости, характером отношений в данный момент, содержанием письмо и т. п.

Форма обращения со словом дорогой является широко распространенной. Причем слово дорогой носит в этом случае нейтральный характер. Как нейтральное слово оно противопоставлено, с одной стороны, таким «ласковым», «интимным» словом, как милый, родной и т. п., а с другой стороны, таким «официальным» словом, как уважаемый, многоуважаемый и т. п. Следует также отметить, что обращение дорогой, сопровождается местоимением мой (моя), так же носит интимный характер (например: Дорогая моя мамочка!). Порядок слов мой и дорогой, любимый и др. может быть различным. Например: Дорогой мой! Любимая моя! Или Мой дорогой! Моя любимая!

Среди близких людей распространено употребление большого числа индивидуальных, окказиональных ласковых обращений.

Приветствие в письме

Типичным элементом зачина является приветствие, которое может начинать частные официальные и неофициальные письмо. Письмо могут начинаться:

1) с обращения;

2) с приветствия и обращения;

3) с обращения и приветствия;

4) с приветствия.

Наиболее употребительными стилистически нейтральными являются приветствия Здравствуй (те)! Добрый день!, которые могут стоять как перед обращением, так и после него, например: Здравствуйте, дорогая Екатерина Ивановна! Дрогой Семен Васильевич, здравствуйте! Добрый день, милая моя Оленька! Родной мой сыночек, добрый день!

Слово приветствовать оформляет различные приветствия. Например: Разрешите приветствовать Вас, глубокоуважаемый Алексей Николаевич! Такие приветствия встречаются в неофициальных письмах людей старшего и среднего поколения, например: Дорогой Виктор, сердечно приветствую тебя.

В приветствии нередко выступает формула шлю (шлем) привет. Эта формула типично для неофициальных писем. Например: Шлю горячий привет, дорогая Клава!

Приветствия нередко содержат указание, но место, откуда посылается письмо, например: Приветствую Вас из Крыма! Шлю Вам привет с борта теплохода!

Приветствия, оформляемые словами приветствую, привет, нередко сопровождаются пожеланиями и поздравлениями, если тематика письмо это предусматривает. Например: Костя! Привет из Крыма и наилучшие пожелания! Сердечно приветствую участников Международной научной конференции.

Информационная часть

Для перехода непосредственно к информационной части, существуют стереотипные фразы. Они гармонично вводят сообщения (например: В нескольких словах расскажу о делах или Спешу сообщить новость… и т. д.). Имеются и стереотипные фразы, заключающие информационные сведения (например: Но этом я кончаю. Или Ну вот и все новости и т. д.).

К элементам информационной части письмо также относят скрепы — формулы, позволяющие вводить новый, значимый отрезок письмо. Переход от абзаца к абзацу, от одной мысли к другой, как правило, реализуется при помощи скрепы-присоединения, скрепы-противопоставления, скрепы-обобщения.

Скрепа-присоединение вводит добавочное сообщение, например: В дополнение к сказанному сообщаем…; Да, еще хочу добавить, что…

Скрепа-противопоставление вводит сообщение, содержащее ограничение или противопоставление к сказанному, например: Таким образом, мы в основном согласны с Вашим условием. Однако я должен высказать ряд уточнений.

Скрепа-обобщение, как правило, вводит итоговое сообщение к сказанному ранее, например: Исходя из вышеизложенного, можно прийти к следующему выводу…

Концовка письмо

Концовка письмо так же, как и зачин, имеет нормированную последовательность частей.

В конце неофициального письмо располагаются такие части:

1) итоговые фразы;

2) повторные извинения, благодарности, поздравления;

3) предположения, что переписка будет регулярной;

4) просьба писать и ответить, но вопросы (часто эти вопросы перечисляются);

5) приветы и просьбу передавать приветы;

6) прощание;

7) PS — (post scriptum — буквально: после написанного) — где дописывается то, что было случайно пропущено в тексте письмо.

Последовательность семантических частей в концовке письмо следующая:

Итоговые фразы.

Просьбы писать.

Предположения, что переписка будет нормальной.

Повторные извинения, поздравления, пожелания.

Благодарности.

Приветы и просьбы передать приветы.

Прощание и выражения, сопровождающие прощание.

Уверения в уважении, дружбе, любви.

Подпись.

Приписки.

При этом не все элементы схемы должны присутствовать в письме обязательно. Раскроем некоторые из них требующие разъяснения.

Подпись в конце письмо

Подпись в конце письмо соответствует принятым между корреспондентами формам обращения. Если корреспонденты называют друг друга по имени-отчеству, то отправитель пишет в конце письмо свое имя-отчество, а если они называют друг друга по имени или по наименованию родство — то и подписываются именем или наименованием родство, причем уменьшительная форма часто соответствует той, которая привычно для корреспондентов.

Нестандартные адресатные подписи в дружеском письме также выражают отношение автора письмо к адресату, служат для установления и поддержания общения, «наращивают» прагматический эффект коммуникации. Например: Твой Кокося (К.С. Станиславский — Н. К. Шлезингеру; 12 декабря 1886 г.).

Стереотипный ввод приписки в конце письмо

Приписка — текст, который располагается после подписи. Первая приписка может вводиться знаком P. S. (постскриптум), а вторичная приписка — P. S. S. (постпостскриптум), после которых могут идти фразы: Дополнительно сообщаю…, Еще одно новость… и др.

В частных письмах возможны приписки без знака P. S.

1.5 Эпистолярное наследие А.П. Чехова

Письмо художников слово представляют для читателей не только историко-литературную, но и эстетическую ценность. В этом отношении большой интерес вызывает эпистолярное наследие А. П. Чехова. Когда в 1912 — 1916 годах были впервые опубликованы его письмо, современники назвали их вторым собранием сочинений писателя. Это настоящая чеховская проза, глубоко содержательная и совершенная в художественном отношении, безупречная по стилю.

В чеховской переписке в целом есть свое единство, несводимое к подборкам выдержкам и цитат. В несметном множестве страниц, писавшихся по различным поводам розным людям, но протяжении многих лет, нет ни одной лишней или скучной — «каждая или прекрасно, или нужно». Их можно перечитывать снова и снова, и это — захватывающее чтение.

Общественная и личная жизнь Чехова, отношение с писателями (среди них старших был Л. Н. Толстой, а младшими — И. А. Бунин и М. Горький), отзывы о сотнях прочитанных книг, врачебная деятельность, путешествие, но Сахалин, история роботы над собственными рассказами и повестями, над «Чайкой» и «Вишневым садом», история жизни, такой недолгой и такой содержательной, что, кажется, ни один день не был потрачен в пустую, ни один час не прошел бесследно и зря — все нашло отражение в письмах. Все, что сказал Чехов о своей жизни в эпистолярном наследии, было правдой от первого до последнего слово, и в то же время в них нет ничего похожего, но ту непрошенную, с душой нараспашку, откровенность, которая озадачивает хуже всякой лжи [10. С.8].

Письмо Чехова можно перечитывать постоянно и всегда находить не просто нечто новое, что особенно звонко звучит сегодня. «Чеховские письмо уникальны. Адресованные одному конкретному лицу, при чтении они производят ошеломляющий эффект обращения лично к тебе. Кажется, Чехов разговаривает лично с тобой тет-а-тет, доверяет только тебе нечто свое, сокровенное, интимное, и душа твоя благодарно открывается навстречу» [20. С 12].

Чехов писал свои письмо не для печати. Он и представить себе не мог, что они будут изданы, что ими будут зачитываться миллионы людей. Никаких завещательных распоряжений по поводу своей переписки Чехов не сделал. «Все сложится, когда мы умрем» , — сказал он Бунину незадолго до смерти. Он умер в 1904 году, и вскоре после его смерти родные издали шесть томов его писем. Письмо эти вошли в копилку духовного опыта человечество и заняли там свое законное место. Они читались с таким же вниманием, с таким же глубоким интересом, с каким в России принимались все, что было подписано именем Чехов. Время доказало: «эпистолярное наследие Чехова не менее значимо, чем его произведения. Его письмо — послание миру. Доверительный совет. Предостережение. … И каждый распорядится этим редким духовным богатством, как сможет» [20. С.14].

Эпистолярная проза А. П. Чехова, пропустившая через себя все проблемы современного ему общество, — часть литературного наследия писателя и всей культуры России. Эти слово наглядно подтверждают еще одну истину, высказанную генеральным директором и художественным руководителем Национального академического театра русской драмы им. Леси Украинки Михаилом Резниковичем, о том что, письмо Чехова для многих представителей творческой интеллигенции стали «без преувеличения, второй Библией» [20. С 15].

Объем переписки огромен. В его архиве оказалось около 10 000 адресованных ему писем, которые он сохранял в величайшем порядке. По-видимому, А. П. Чехов сохранил почти все, что было адресовано ему за всю жизнь. Что касается его корреспондентов, то лишь немногие из них понимали значение и ценность чеховских писем и берегли их — здесь не хватает не сотен, а по меньшей мере полутора тысяч невосполнимых страниц.

Респондентами Чехова были не только члены семьи, друзья, но и совершенно незнакомые люди, розные по своему общественному положению, профессии, возрасту, национальности. Антон Павлович переписывался с писателями, редакторами и издателями, с композиторами и художниками, с режиссерами и актрисами, театральными критиками, крестьянами и государственными чиновниками, с врачами.

1.5.1 Переписка А. П. Чехова и А.С. Суворина

Много писем адресовано Алексею Сергеевичу Суворину — беллетристу, драматургу и фельетонисту, создателю «Нового времени». Их личная переписка длилась 17 лет. По замечанию Э. А. Полоцкой, письмо Чехова к Суворину — может быть, самые содержательные во всей чеховской переписке.

Издателя Суворина и писателя Чехова связывали откровенная дружба и взаимная привязанность. Нош современник, английский славист Дональд Рейфилд, писал, что истинный душевный комфорт Суворин испытывал в кругу друзей, и самая трогательная дружба связывала его с Чеховым.

Знакомство Чехова и Суворина относится к концу 1885 году, когда газета «Новое время» достигла высшей славы, а его издания и книжные лавки распространились по стране и заняли одно из первых мест в русской книжной торговле. Суворин и Чехов вместе путешествовали по Европе в 1891 и 1894 годах. В издании Суворина вышли в свет отдельные книги произведений Чехова. Это сборники «В сумерках» (1887), «Рассказы» (1888), «Хмурые люди» (1890), «Пьесы» (1897), некоторые другие.

В первые годы знакомство с Сувориным Чехов был высокого мнения о нём как о человеке и отделял его позицию от позиции газеты «Новое время». Но самом деле, Суворин был интереснейшим собеседником, чему способствовала его громаднейшая начитанность. Суворин был знатоком театрального искусство, театр был его страстью. Он сам писал пьесы.

Дружба Чехова и Суворина вызывала у современников противоречивые чувство. Так, Д. С. Мережковский писал: «Суворин и Чехов соединение противоестественное: самое грубое и самое нежное. Пусть в суворинских злых делах Чехов неповинен (Суворин отошел от позиции либерального и даже демократического журналиста к национализму и шовинизму), как младенец; но вот черт с младенцем связался» .

В 1898 году между Чеховым и Сувориным возникли расхождения. В известном деле Дрейфуса Суворин показал себя явным сторонником антисемитизма и вообще борьбы со всякими «инородцами». Отношения Суворина и Чехова приняли формальный характер, пути их разошлись.

В письмах к этому человеку затрагивается очень много вопросов — литературных, театральных, множество общественных проблем. Письмо связаны глубокой тематической последовательностью и логикой. Но протяжении целого десятилетия Чехов стремится влиять, но Суворино, воспитывать его в духе того сурового и сдержанного протеста, который определял его собственную жизнь. В письмах к нему Чехов был откровенен и настойчив в защите своего мировоззрения и своей правды.

Перечитывая письмо к Суворину, нетрудно заметить, что они острополемичны, что Чехов далеко не всегда спорит с ним лично, чаще — с программой, очередным номером или определенной статьей «Нового времени» .

В этой переписке были совершенно личные страницы, окрашенные своеобразной лирикой и душевным теплом. Здесь обсуждались замыслы и сюжеты будущих рассказов и пьес, а иные из них предполагалось писать совместно.

От обширной, длившейся много лет переписки с А. С. Сувориным сохранилась лишь одно чеховская часть; поэтому история взаимоотношений этих сложных, непохожих друг, но друга и все же близких людей предстает в неполном, поневоле одностороннем свете. Образ Суворина-человека ясно и, конечно, без всякой предвзятости отразился в чеховских письмах. Поэтому эволюция чеховского отношения к Суворину представляется сравнительно ясной: в начале знакомство он казался «замечательны человеком нашего времени» (А.С. Лазареву-Грузинскому, 22 марта 1888 г.), в письмах второй половины 90-х годов преобладают отрицательные, иногда чрезвычайно резкие отзывы. О взаимоотношениях Чехова с Сувориным писал в своем дневнике В. Г. Короленко: «…У него выходило хорошо все, — даже сношения с Сувориным, с которым он дружил сначала и разошелся потом. И все ясно до прозрачности: почему дружил и почему разошелся» [11. С.329].

1.5.2 Переписка А. П. Чехова с О.Л. Книппер

С лета 1899 года начался обмен письмами между драматургом и О. Л. Книппер, продолжавшийся с перерывами до весны 1904 года. Известно 433 письмо и телеграммы Чехова к Книппер и более 400 писем Книппер к Чехову — это самая большая по объему чеховская переписка. Оно полнее всего отражает жизнь Чехова в последние годы.

Ольга Леонардовна Книппер (в замужестве Чехова) — актриса в Художественном театре со для его основания до своей смерти. Первая исполнительница ролей в чеховских спектаклях МХТ: Аркадиной («Чайка»), Елены Андреевны («Дядя Ваня»), Маши («Три сестры»), Раневской («Вишневый сад»), Сарры («Ивонов»). Народная артистка СССР (1936). Автор воспоминаний «Несколько слов об А.П. Чехове», «Последние годы», «Об А. П. Чехове» .

Первые их встречи с Чеховым произошли, но репетициях спектаклей МХТ «Чайка» и «Царь Федор Иоаннович». Чехов не был свидетелем триумфа своей «Чайки» в Художественном театре, но все, кто писал ему в Ялту об этом, упоминали об исполнении Книппер роли Аркадиной как о самой большой удаче спектакля.

Книппер заняла исключительное место в духовной жизни Чехова последних лет, и письмо к ней полнее всего отражают его внутренний мир в эти годы — в той степени, в какой Чехов вообще считал нужным приоткрывать этот внутренний мир другим, даже самым близким людям.

Круг событий художественной жизни, о которых Чехов и Книппер пишут друг другу, очень широк; первый период истории Художественного театра предстает в их письмах как часть общей культурной панорамы России, но рубеже веков. Со страниц их писем звучат голоса Толстого, Горького, Станиславского, Немировича-Данченко, Бунина, актеров МХТ, молодых писателей. Уровень суждений о литературе и искусстве определяет в этой переписке А. П. Чехов.

Все это питало их особую духовную близость. Письмо Чехова к Книппер, наряду с его произведениями последних лет, стали наиболее достоверным отражением его внутренней жизни — той жизни, о которой Книппер впоследствии писала:". таким я знала его: Чехов, слабеющий физически и крепнущий духовно. Жизнь внутренняя за эти шесть лет прошла до чрезвычайности полно, насыщено, интересно и сложно." .

Встречные и ответные письмо Чехова и Книппер словно связаны единым драматическим сюжетом, читаются как литературный памятник громадного человеческого интереса, как одно из самых щемящих повествований о встречах и разлуках.

Ольге Леонардовне суждено было пережить Чехова, но 55 лет. Ее талант будет знать немало взлетов, оно создает выдающиеся образы в произведениях Тургенево, Гоголя, Достоевского, Горького. Но вершинами творчество актрисы остались ее Маша, ее Раневская. В 1924 году за границей были опубликованы письмо Чехова к ней, а 1934 и 1936 годах А. Б. Дермон издал два первых тома переписки Чехова и Книппер [12. С.78].

1.5.3 Переписка А. П. Чехова с Л.С. Мизиновой

Письмо к Лидии Стахиевне Мизиновой — подруге М. П. Чеховой, занимает видное место в эпистолярном наследии Чехова. Ее личность, судьба, глубокое чувство к Чехову оставили след в жизни и творчестве писателя.

Знакомство Чехова с Мизиновой произошло осенью 1889 года, когда она начала преподавать в гимназии Л. Ф. Ржевской, сблизилась с М. П. Чеховой и стала бывать в доме Чеховых. С марта 1890 года встречи становятся частыми. Мизинова делает для Чехова выписки из книг о Сахалине в Румянцевском музее. В эти полтора месяца, вплоть до самого отъезда Чехова, он и Мизинова видятся постоянно.

Стиль их писем создан чеховским юмором и той атмосферой непринужденного веселья, которая возникала вокруг Лики в семье Чеховых. Чехов был увлечен, чувствовал, что нравится, и потому сами собой рождались остроты, поддразнивания, каламбуры, прозвища, обыгрывание вымышленных ситуаций имен Ликиных поклонников, пародии, но любовные письмо неизвестных лиц. Все это составляло вместе такую густую имитированную среду, что проявления истинного чувство, полупризнания тонули в ней и приобретали нереальный характер.

Переписка 1892 года говорит о большом дружеском сближении Чехова с Мизиновой. Он делится и мелочами ежедневной жизни в Мелихове, и серьезными событиями все это дружески доверительно. Что же касается степени увлеченности их друг другом — письмо их звучат как бы «но розной волне». От этого часто возникает непонимание: Чехов шутит — Мизинова сердится или недоумевает, просит его перечитать ее письмо.

С осени 1802 года в письмах Мизиновой появляется мотив прожигания жизни, сменивший прежний — замужество. «Ах, спасите меня и приезжайте!» — пишет оно в отчаянии. Чехов оставляет этот зов без ответа. Дальнейший ход событий известен: роман Лики с Потапенко, рождение дочери. В то самое время, когда Мизиново в тихом городке Швейцарии в одиночество ожидала рождения ребенка, Чехов написал ей слово, которые толковали иногда как раскаяние, сожаление, признание своей ошибки: «Я не совсем здоров. У меня почти непрерывный кашель. Очевидно, в здоровье я прозевал так же, как Вас» (18 (30) сентябри 1894 г.). Но это была ностальгия времени, поправить что-либо в настоящем Чехов не стремился. Их письмо последующих лет теплы и дружественны. В ялтинских письмах Чехова 1898−1899 годов, может быть, сильнее, чем обычно, выражено потребность в присутствии Лики — отчасти, возможно, от скуки ялтинской жизни. Между тем в конце 90-х годов в жизнь Чехова вошла О. Л. Книппер.

Переписка Чехова с Мизиновой — одни из самых больших и протяженных циклов в его эпистолярном наследии. Известно 67 писем Чехова к Мизиновой и 98 писем к нему. Письмо Чехова неоднократно печатались, выборочно и полностью. Письмо Мизиновой использовались частично, в исследованиях в комментариях к письмом Чехова; некоторые были процитированы в книге Ю. Соболево «Чехов» (М., 1934), включены Л. П. Гроссманом в его «Роман Нины Заречной» [12. С.24].

1.5.4 Переписка А. П. Чехова с К.С. Станиславским

Константин Сергеевич Станиславский (настоящая фамилия — Алексеев) — артист и режиссер, один из основателей и директоров Московского Художественного театра, с 1936 года народный артист СССР. Поставил, в сотрудничестве с В.И. Немировичем-Данченко, все первые чеховские спектакли в МХТ, исполнял роли Тригорина в «Чайке», Астрова в «Дяде Воне», Вершинино в «Трех сестрах», Гаева в «Вишневом саде», Шабельского в «Ивонове» .

Первая встреча Станиславского и Чехова состоялась в конце 1888 года. До возникновения художественного театра они изредка встречались в театрах, но различных деловых заседаниях и юбилеях. С творчеством Чехова Станиславский по-настоящему начал знакомиться, когда, побуждаемый Немировичем-Данченко, взялся за постановку «Чайки» .

В процессе роботы театра над двумя первыми чеховскими спектаклями драматург и режиссер практически не общались. Первые их письмо друг к другу (сохранилось 17 писем Чехова к Станиславскому и 37 писем Станиславского к Чехову) не отражают сколько-нибудь важных моментов этой роботы. Только при постановке «Трех сестер» переписка между Чеховым и Станиславским стала более регулярной. Хотя они и разошлись в видении отдельных сцен, в целом постановка «Трех сестер» в Художественном театре вызвала наибольшее удовлетворение у автора пьесы. Режиссер вместе с актерами смог уловить «чеховское настроение» и заразить им зрительный зал.

Письмо, посвященные последней пьесе, «Вишневому саду», отражают ту большую близость, «простые отношения», которые установились между Станиславским и Чеховым. Писатель посвящал Станиславского в ход роботы над пьесой, а затем подробно обсуждал распределение ролей, особенности сценического решения.

В своей знаменитой книге написанной почти через два десятилетия после смерти Чехова, когда чеховские спектакли Художественного театра давно выдержали испытание временем, он говорил о «неисчерпаемости» и «многоликости» Чехова, отнюдь не до конца освоенных в первых мхатовских постановках. «Вечно стремящийся вперед Чехов» обогнал, по его словом, развитие театра. Как завещание режиссером и актером будущего звучат в книге «Моя жизнь в искусстве» слово великого реформатора сцены: " …глава о Чехове еще не кончено, ее еще не прочли как следует, не вникли в ее сущность и преждевременно закрыли книгу. Пусть ее раскроют вновь, изучат и дочтут до конца" .

Письмо Чехова столь содержательны и литературны, что из отрывков и цитат можно составить связный текст, обладающий высоким художественным достоинством. Уже в ноше время, таким образом, была скомпонована целая пьеса Л. А. Молюгина с прекрасным названием «Насмешливое мое счастье» .

Глава 2. Эпистолярные единицы в письмах А.П. Чехова

В представленной роботе был произведен системный анализ писем к четырем адресатам: А. С. Суворину (180 писем), О. Л. Книппер (216 писем), Л. С. Мизиновой (67 писем) и К. С. Станиславскому (17 писем). Нами было задействовано 480 писем розных лет, написанных в период с января 1890 года по декабрь 1903 года.

2.1 Зачин письмо

Место написания и дата в письме

В письмах А. П. Чехова дата написания письмо чаще всего включает число и месяц. При этом название месяца может быть написано сокращенно. Писем с таким написанием даты — 300 (63% от всех писем). Такие написания используются 128 роз в письмах к А. С. Суворину, 132 — к О. Л. Книппер, 40 — к Л. С. Мизиновой. Например:

21 сент. (Л.С. Мизиновой; 21 сентября 1898 г. Ялта),

23 янв. (А.С. Суворину; 23 января 1900 г. Ялта),

21 ноябрь. (О.Л. Книппер; 21 ноября 1903 г. Ялта).

В шести письмах такого типа число и месяц обозначены в концовке:

22 сен. (Л.С. Мизиновой; 22 сентября (4 октября) 1897 г. Биарриц),

20 октябрь. (А.С. Суворину; 20 октября 1898 г. Ялта),

25 ноября. (О.Л. Книппер; 25 ноября 1903 г. Ялта).

Зачин с наименованием места и датой с указанием месяца используется в письмах 22 роза (5% от всех писем), при этом в 5 письмах место и дата написания обозначены, но французском языке:

Красноярск, 28 моя. (А.С. Суворину; 28 моя 1890 г. Красноярск),

Мелихово, 23 июль. (Л.С. Мизиновой; 23 июля 1893 г. Мелихово), 4 Marz Moskau. (А.С. Суворину; 4 марта 1893 г. Москва),

3 окт. Abbazia. (Л.С. Мизиновой; 21 сентября (3 октября) 1894 г. Аббация), Rome, 20 февр. (О.Л. Книппер; (7 (20) февраля 1901 г. Рим).

Иногда условно помечается наименование места, откуда пишется письмо. Таких писем 13 (3% от всех писем). Например:

11 сентября. Пароход «Байкал». (А.С. Суворину; 11 сентября 1890 г. Татарский пролив, пароход «Байкал»). В одном письме условное наименование места осуществляется, но французском языке:

21 дек. 1900. Pension Russe, Nice или: 9 rue Gounod, Nice. (О.Л. Книппер; 21 декабря 1900 г. (3 января 1901 г.) Ницца).

В некоторых письмах дата написания включает помимо числа и месяца указания, но год — 98 писем (20% от всех писем). Такое написание используются 11 роз в письмах к А. С. Суворину, 70 — к О. Л. Книппер, 17 — к К.С. Станиславскому), например:

2 февр. 1901. (О.Л. Книппер; 2 (15) февраля 1901 г. Рим),

13 май 91 г. (А.С. Суворину; 13 моя 1891 г. Алексин),

18 июль. 1902. (К.С. Станиславскому; 18 июля 1902 г. Любимовка).

В письмах может иногда помечаться время суток и день недели. Такой тип написания даты встречается 17 роз (4% от всех писем). Например:

27 май. 4 часа утро. (А.С. Суворину; 27 моя 1891 г. Богимово), пятница. (Л.С. Мизиновой; 14 июня 1896 г. Мелихово),

26 дек. 1900, вечер. (О.Л. Книппер; 26 декабря 1900 г. (8 января 1901 г.) Ницца).

В семи из проанализированных писем (1% от всех писем) месяц обозначается римской цифрой, например:

14/XII. (А.С. Суворину; 14 (26) декабря 1897 г. Ницца),

97 8/VIII. (Л.С. Мизиновой; 8 августа 1897 г. Мелихово),

92, III, 27. (Л.С. Мизиновой; 27 марта 1892 г. Мелихово).

В двух своих письмах А. П. Чехов использует нестандартное указание, но дату:

9 марта. Сорок мучеников и 10 000 жаворонков. (А.С. Суворину; 9 марта 1890 г. Москва),

17 марта. Алексия человека божия. (А.С. Суворину; 17 марта 1890 г. Москва).

В последнем примере использование нестандартного указания, но дату связано с днем рождения А. С. Суворина — 17 марта.

В 21 письме (в 3 письмах к А. С. Суворину, 6 — к О. Л. Книппер, 12 — к Л.С. Мизиновой) место написания и дата не указывается (4% от всех писем), например:

(А.С. Суворину; 25 июня 1891 г. Богимово),

(Л.С. Мизиновой; 19 декабря 1893 г. Москва),

(О.Л. Книппер; 15 августа 1902 г. Лозовая).

Обращение в письме

В проанализированных письмах самое большое распространение получили образные выражения обращения, которые выражают особое доверительное, дружеское расположение к адресату. Это достигается путем использования необычных эпитетов, сравнений. Таких выражений насчитывается 277 — 58% от всего количество обращений (7 писем к А. С. Суворину, 214 — к О. Л. Книппер, 56 — к Л.С. Мизиновой), например:

Голубчик… (А.С. Суворину; 1 апреля 1890 г. Москва),

Милая актрисуля, эксплуататорша души моей. (О.Л. Книппер; 20 января (2 февраля) 1901 г. Ницца),

Золотая, перламутровая и фильдекосовая Лика! (Л.С. Мизиновой; 17 моя 1891 г. Алексин).

Можно отметить, что данные речевые обороты обращения наиболее характерны для писем к О. Л. Книппер и Л. С. Мизиновой.

В 24 письмах (6 писем к А. С. Суворину, 5 — к Л. С. Мизиновой, 13 — к К.С. Станиславскому) А. П. Чехов обращается к адресату по имени и отчеству (5% от всех обращений):

Милый Алексей Сергеевич! (А.С. Суворину; 20 моя 1890 г. Томск),

Многоуважаемая Лидия Стахиевна! (Л.С. Мизиновой; 23 моя 1891 г. Богимово),

Дорогой Константин Сергеевич. (К.С. Станиславскому; 30 октября 1903 г. Ялта).

В 179 (в 167 письмах к А. С. Суворину, в 2 — к О. Л. Книппер, в 6 — к Л. С. Мизиновой, в 4 — к К.С. Станиславскому) из проанализированных писем выражения обращения отсутствует (37% от всех писем).

Приветствие в письме

Во многих своих письмах А. П. Чехов после указания даты, места написания переходит без лишних предисловий непосредственно к информационной части. Выражения приветствия употребляются 61 роз — 13% от всех писем (в 10 письмах к А. С. Суворину и в 51 — к О. Л. Книппер; в письмах к Л. С. Мизиновой и К. С. Станиславскому подобные стереотипные формулы отсутствуют). Например:

…здравствуйте! (О.Л. Книппер; 20 моя 1900 г. Ялта),

Здравствуйте! Привет Вам… (А.С. Суворину; 20 моя 1890 г. Томск),

Здравствуй… (О.Л. Книппер; 15 августа 1902 г. Лозовая).

В 419 (в 170 письмах к А. С. Суворину, в 165 — к О. Л. Книппер, в 67 — к Л. С. Мизиновой, в 17 — к К.С. Станиславскому) письмах данные речевые обороты отсутствуют (87% от всех писем).

2.2 Информационная часть

Стереотипный ввод сообщения

Наиболее употребляемые для ввода сообщения являются такие обороты, которые содержат ссылку, но слово адресата и требуют рассуждения, пояснения или ответов. Подобные выражения употребляются в письмах 124 роза — 76% от всех языковых оборотов ввода сообщения (39 роз к А. С. Суворину, в 63 — к О. Л. Книппер, в 15 — к Л. С. Мизиновой, в 7 — к К.С. Станиславскому). Это такие, как:

Вы говорите… (Л.С. Мизиновой; 5 января 1899 г. Ялта),

Вы спрашиваете… (А.С. Суворину; 8 января 1900 г. Ялта),

Ты спрашиваешь… (О.Л. Книппер; 7 (20) января 1901 г. Ницца.),

Вы говорите… (К.С. Станиславскому; 30 октября 1903 г. Ялта).

В письмах присутствуют и такие фразы для ввода сообщений, которые содержат слово насчет, например:

Насчет Сахалино. (А.С. Суворину; 9 марта 1890 г. Москва),

Насчет… (Л.С. Мизиновой; 11 января 1891 г. Петербург),

Насчет «тром-там-там» делай, как знаешь… (О.Л. Книппер; 21 января (3 февраля) 1901 г. Ницца),

Насчет имения. (К.С. Станиславскому; 28 июля 1903 г. Ялта).

Таких выражений 13 (8%).

11 выражений ввода сообщения в письмах (7%) содержат или языковой оборот со словом новость (при этом иногда помечается характер этой новости), или в них предварительно обозначается тема предмета сообщения. Например:

Теперь о новых веяниях… (А.С. Суворину; 22 марта 1890 г. Томск),

У меня сенсационная новость… (Л.С. Мизиновой; 28 июня 1892 г. Мелихово),

Медицинские новости. (Л.С. Мизиновой; 23 июля 1893 г. Мелихово),

Академические новости. (А.С. Суворину; 19 марта 1900 г. Москва),

Литературная новость. (К.С. Станиславскому; 10 ноября 1903 г. Ялта).

Единичны случаи употребления следующих выражений:

Сестра поручила мне написать Вам следующее… (Л.С. Мизиновой; 20 июня 1891 г. Богимово),

Начну с дел. (А.С. Суворину; 17 февраля 1900 г. Москва),

Однако начну с начала. (А.С. Суворину; 20 моя 1900 г. Томск), отвечаю на вопросы, выпрыгивающие из твоего письма. (О.Л. Книппер; 18 августа 1900 г. Ялта),

А еще что у нос нового? А еще ничего… Что касается моей пьесы… (О.Л. Книппер; 15 сентября 1900 г. Ялта).

Подобные выражения встречаются 15 роз (9%).

Стереотипное заключение информации

Языковые обороты стереотипного заключения информации применяются в письмах весьма редко — всего 51 роз (в 10 письмах к А. С. Суворину, в 30 — к О. Л. Книппер, в 11 — к Л.С. Мизиновой), например:

Больше ничего. (А.С. Суворину; 9 марта 1890 г. Москва),

Ну, да все ровно… вот и все. (А.С. Суворину; 6 февраля 1891 г. Москва),

Это новость… Но все это пошло… Все это глупо. Писать больше не о чем. (Л.С. Мизиновой; 13 августа 1893 г. Мелихово),

Писать не хочется. (Л.С. Мизиновой; 22 января 1899 г. Ялта),

Ну, да бог с тобой. (О.Л. Книппер; 14 (27) января 1901 г. Ницца),

Впрочем, это скучно — черт с ним. (О.Л. Книппер; 23 февраля 1901 г. Ялта).

Скрепы, типичные для информационной части письмо

Чаще всего в письмах А. П. Чехов использует скрепы-обобщения. Их насчитывается 134 (43% от всего количество скреп). Скрепы-обобщения 62 роза используются в письмах к А. С. Суворину, 46 — к О. Л. Книппер, 22 — к Л. С. Мизиновой, 4 — к К.С. Станиславскому).

Скрепы-обобщения последовательного порядкового перечисления с использованием фразовых элементов типа: во-первых, во-вторых,… используются 53 роза, при этом более пяти порядковых обоснований писатель не употребляет, например:

Во-первых. Но Ваше письмо я ответил тотчас же,…во-вторых, характер Ваш похож, но прокисший крыжовник, в-третьих, если Вы забыли немецкий язык, то могли бы выучить его в один месяц, а в-четвертых, — у Вас нет никакого любимого дела. В-пятых, за что Вы ругаетесь? (Л.С. Мизиновой; 7 августа 1892 г. Мелихово),

…я не буду у Толстого, во-первых, оттого, что холодно и сыро ехать к нему, и во-вторых — зачем ехать? Жизнь Толстого есть сплошной юбилей, и нет резона выделять какой-нибудь один день; в-третьих, был у меня Меньшиков, приехавший прямо из Ясной Поляны, и говорил, что Л.Н. морщится и крякает при одной мысли, что к нему могут приехать поздравители. (А.С. Суворину; 24 августа 1898 г. Мелихово).

41 роз употребляются скрепы-обобщения такого типа:

Итак, значит… (А.С. Суворину; 15 апреля 1890 г. Москва),

Итак… (Л.С. Мизиновой; 28 и 18 (30) сентября 1897 г. Биарриц),

Итак, стало быть, Вы мне не пишите и нескоро еще соберетесь написать. (О.Л. Книппер; 22 января 1900 г. Ялта).

Значительно меньшее — 12 роз — употребляются фразовые обороты, которые «должны вместить всю изложенную однотипную информацию в одно слово» :

Одним словом… (Л.С. Мизиновой; 23 июля 1893 г. Мелихово),

Все пересохло, все вянет, одним словом, после твоего отъезда стало здесь совсем скверно. Без тебя я повешусь (О.Л. Книппер; 13 августа 1900 г. Ялта),

Одним словом… (А.С. Суворину; 11 сентября 1900 г. Татарский пролив, пароход «Ермак»),

Одним словом, Вишневский хохотать будет много — и, конечно, неизвестно, от какой причины. (К.С. Станиславскому; 5 февраля 1903 г. Ялта).

Прочие скрепы-обобщения (28 скреп) не подчиняются стандартам классификации: употребляются в единичных случаях или в незначительном количестве, например:

Короче говоря… (А.С. Суворину; 17 марта 1890 г. Москва),

В самом деле, подумайте и приезжайте в Ялту. (Л.С. Мизиновой; 18 марта 1899 г. Ялта),

Вообще новостей много, так много, что Вы не узнаете ни дома, ни сада, ни улицы. (О.Л. Книппер; 14 февраля 1900 г. Ялта),

Вообще, пожалуйста, насчет декораций не стесняйтесь. (К.С. Станиславскому; 10 ноября 1903 г. Ялта).

Выделим также скрепы-противопоставления. Они употребляются адресантом 105 роз — 34% от всех скреп (31 скрепа используются в письмах к А. С. Суворину, 65 — к О. Л. Книппер, 8 — к Л. С. Мизиновой, 1 — к К.С. Станиславскому). Большую часть от этих скреп занимают фразовые обороты с использованием союза но:

Но, голубчик… (А.С. Суворину; 5 марта 1891 г. Москва),

Но не бойтесь… (Л.С. Мизиновой; 21 сентября 1898 г. Ялта),

Но зато ведь я пишу тебе часто! (О.Л. Книппер; 23 августа 1900 г. Ялта),

Но все же после 20-го февраля рассчитываю засесть за пьесу (К.С. Станиславскому; 5 февраля 1903 г. Ялта).

Их насчитывается 76. Также в письмах встречаются примеры употребление следующих скреп-противопоставления (20 скреп):

Как бы ни было, все-таки поздравляю Вас и желаю Вам счастья… (Л.С. Мизиновой; 5 января 1899 г. Ялта),

Как бы ни было, пьеса будет, но играть ее в этом сезоне не придется. (О.Л. Книппер; 4 октября 1900 г. Ялта),

Как бы то ни было… (А.С. Суворину; 17 июня 1903 г. Наро-Фоминское).

Единичны употребления (9 скреп) следующих скреп-противопоставления:

Во всяком случае. (Л.С. Мизиновой; 18 (30) сентября 1897 г. Биарриц),

Только… (А.С. Суворину; 14 (26) декабря 1897 г. Ницца),

Впрочем, пустяки все это, приеду в Москву и — баста. (О.Л. Книппер; 11 марта 1901 г. Ялта).

Скрепы-присоединения встречаются в письмах 71 роз — 23% от всех скреп (27 скреп используются в письмах к А. С. Суворину, 36 — к О. Л. Книппер, 8 — к Л.С. Мизиновой). Среди скреп этого типа выделяются следующие:

Кстати говоря… (А.С. Суворину; 8 апреля 1892 г. Мелихово),

Кстати,… Кстати, кто теперь ухаживает за Вами? (Л.С. Мизиновой;.2 (14) ноября 1897 г. Ницца),

Кстати, имей в виду, что в Петербурге Вы не будете иметь никакого успеха (О.Л. Книппер; 21 января (3 февраля) 1901 г. Ницца).

Подобных выражений в письмах А. П. Чехова насчитывается 54.

В 17 случаях употребляются следующие единичные стандартные языковые обороты:

Что же касается… (А.С. Суворину; 29 марта 1890 г. Москва),

Известно также… (А.С. Суворину; 29 марта 1890 г. Москва),

В то же время… (Л.С. Мизиновой; 21 января 1891 г. Петербург),

Еще не было от тебя писем, и я не зною, как ты живешь. Живи веселей. (О.Л. Книппер; 18 августа 1902 г. Ялта).

2.3 Концовка письма

Подпись в конце письмо

Наиболее типичной подписью для писем А. П. Чехова является следующая:

Ваш А. Чехов (А.С. Суворину; 7 июля 1897 г. Васькино),

(Л.С. Мизиновой; 22 января 1899 г. Ялта),

(О.Л. Книппер; 26 марта 1900 г. Ялта),

(К.С. Станиславскому; 30 октября 1903 г. Ялта).

Такой тип подписи используется писателем 239 роз — 50% от всего количество писем (в 174 письмах к А. С. Суворину, в 3 — к О. Л. Книппер, в 45 — к Л. С. Мизиновой, в 17 — к К.С. Станиславскому).

Но втором месте по употреблению (130 случаев использования — 27% от всех писем) находятся подписи, которые А. П. Чехов придумывает себе сам (в 6 письмах к А. С. Суворину, в 104 — к О. Л. Книппер, в 20 — к Л.С. Мизиновой); часто они носят шутливый, ироничный характер:

Предводитель дворняжек Головин-Ртищев. (Л.С. Мизиновой; июнь-июль 1891 г. Богимово),

Архимондрит Антоний. (А.С. Суворину; 11 июля 1894 г. Мелихово),

Ваш Повсекакий Буможкер. (Л.С. Мизиновой; 5 июля 1897 г. Мелихово),

…твой Тото, потомственный почетный академик. (О.Л. Книппер; 7 (20) января 1901 г. Ницца),

Твой мужчинка. (О.Л. Книппер; 18 марта 1901 г. Ялта).

Подпись Твой А. используется писателем 109 роз — 23% от всего количество писем. Примечательно, что подобная подпись характерно только для писем к О. Л. Книппер, например:

Твой А. (О.Л. Книппер; 15 августа 1902 г. По дороге из Москвы в Ялту),

(О.Л. Книппер; 31 августа 1902 г. Ялта),

(О.Л. Книппер; 21 ноября 1903 г. Ялта).

Всего лишь в двух письмах А. П. Чехов не ставит свою подпись (письмо к Л.С. Мизиновой):

(Л.С. Мизиновой; июнь-июль 1891 г. Богимово),

(Л.С. Мизиновой; 27 марта 1892 г. Мелихово).

Уверения в уважении, дружбе, любви

Перед подписью, как правило, располагаются стереотипные формулы уверения в уважении, дружбе, любви. В соответствии с этим наиболее употребляемая формула будет:

Ваш… (Л.С. Мизиновой; 14 июня 1896 г. Мелихово),

(А.С. Суворину; 11 (23) сентября 1897 г. Биарриц),

(О.Л. Книппер; 10 февраля 1900 г. Ялта),

(К.С. Станиславскому; 10 октября 1903 г. Ялта).

Подобных языковых формул насчитывается 254 — 54% от всех писем (в 176 письмах к А. С. Суворину, в 14 — к О. Л. Книппер, в 47 — к Л. С. Мизиновой, в 17 — к К.С. Станиславскому).

Речевая формула Твой используется в письмах 200 роз (41% от всех писем). Оно характерно только для писем к О. Л. Книппер, например:

Твой… (О.Л. Книппер; 12 (25) декабря 1900 г. Ялта),

(О.Л. Книппер; 7 (20) января 1901 г. Ницца),

(О.Л. Книппер; 23 ноября 1903 г. Ялта).

Некоторые формулы уверения в уважении, дружбе, любви имеют единичные случаи употребления, таких выражений 16 (3%), например:

С почтением… (А.С. Суворину; около 20 февраля 1890 г. Москва),

Остаюсь любящий тебя… (О.Л. Книппер; 21 января (3 февраля) 1901 г. Ницца),

Ваш известный друг. (Л.С. Мизиновой; 17 моя 1891 г. Алексин),

…побежденного Вами. (Л.С. Мизиновой; 28 июня 1892 г. Мелихово).

В 10 письмах (к Л.С. Мизиновой) — 2% от всех писем — формул уверения в уважении, дружбе, любви нет.

Итоговые стереотипные фразы, заканчивающие письмо и предшествующие прощанию

В письмах подобные языковые формулы используются всего 52 роза — 11% от всего количество писем (17 роз к А. С. Суворину, 27 — к О. Л. Книппер, 8 — к Л.С. Мизиновой). Это фразовые обороты такого вида:

Идет дождь. Скучно. Писать не хочется. (Л.С. Мизиновой; 22 января 1899 г. Ялта),

Нет сил писать. (А.С. Суворину; 11 сентября 1890 г. Татарский пролив, пароход «Ермак»),

Нового у меня нет решительно ничего. (О.Л. Книппер; 20 января (2 февраля) 1901 г. Ницца).

В 428 письмах (в 163 письмах к А. С. Суворину, в 189 — к О. Л. Книппер, в 59 — к Л. С. Мизиновой, в 17 — к К.С. Станиславскому) подобных языковых формул нет (89% от общего количество писем).

Просьбы писать

Выражения, содержащие просьбу писать, употребляются в письмах 205 роз — 43% от общего количество писем (в 46 письмах к А. С. Суворину, в 130 — к О. Л. Книппер, в 29 — к Л.С. Мизиновой). При этом можно отметить, что употребление этих речевых единиц возрастает в период пребывания А. П. Чехова в Мелихово, когда он изнывал от скуки, и ему особенно не хватало общения. Это выражения такого характера:

Напишите мне 2−3 словечка, хотя бы сердитых. (Л.С. Мизиновой; 23 июля 1893 г. Мелихово),

Пишите мне роди бога, а то, кажется, совсем одинок. (А.С. Суворину; 2 августа 1893 г. Мелихово),

Милая моя Оля, не ленись, ангел мой, пиши твоему старику почаще… Пиши мне, дуся, не ленись. У тебя куча моих писем, у меня же — ни единого. Чем я тебя так прогневал? (О.Л. Книппер; 17 (30) декабря 1900 г. Ницца).

Отметим, что в письмах к О. Л. Книппер просьбы писать носят более доверительный, интимный характер. В 275 письмах (134 — к А. С. Суворину, в 86 — к О. Л. Книппер, в 38 — к Л. С. Мизиновой, в 17 — к К.С. Станиславскому) — 57%, подобные выражения не употребляются.

Предположения, что переписка будет регулярной

Данные единицы встречаются в письмах 42 роза (в 3 письмах к А. С. Суворину, в 28 — к О. Л. Книппер, в 11 — к Л.С. Мизиновой).

Небольшое количество подобных языковых формул связано с тем, что, по всей видимости, нет необходимости в подкреплении данной фразой уже сложившуюся и устоявшуюся переписку адресанта и адресатов, которая к тому же поддерживается крепкими дружескими отношениями. Некоторые примеры этих выражений:

Жду с нетерпением письмо от Вас. (А.С. Суворину; 10 октября 1892 г. Мелихово),

. позвольте ждать от Вас длинного, длинного письмо. (Л.С. Мизиново; 18 (30) сентября 1897 г. Биарриц),

Жду с нетерпением письмо, длинного письмо. (О.Л. Книппер; 15 (28) декабря 1900 г. Ницца).

Повторные стереотипные извинения, поздравления, пожелания и благодарности

Данные стереотипные фразы не характерны для писем А. П. Чехова. Примеров употребления таких выражений нет. Лишь единожды писатель обращается с повторной благодарностью за письмо к своей жене О. Л. Книппер:

…еще роз благодарю за письмо… (О.Л. Книппер; 2 (15) января 1901 г. Ницца).

Прощания и выражения, сопровождающие прощание

В концовке писем в прощании и выражениях сопровождающих прощания, наиболее частотным является употребление выражений прощания комбинированного типа, которые представляют собой синтез в различных комбинациях пожеланий здоровья, счастья и благополучия, выражений со ссылкой, но небесные силы, а также выражений с описанием жеста. Таких выражений 181 — 38% от всех писем (в 19 письмах к А. С. Суворину, в 138 — к О. Л. Книппер, в 12 — к Л. С. Мизиновой, в 12 — к К.С. Станиславскому). Например:

Будьте здоровы и хранимы богом от мрачных мыслей. (А.С. Суворину; 6 февраля 1891 г. Москва),

Оставайтесь счастливы, здоровы ив самом деле делайте успехи… Хрони Вос бог. (Л.С. Мизиновой; 21 сентября 1898 г. Ялта),

Будьте здоровы и счастливы. Не забывайте Вашего старого обожателя. (Л.С. Мизиновой; 24 октября 1898 г. Ялта),

Дуся моя, целую тебе ручку — и правую и левую. Будь здорово и не хандри, не думой, что все для тебя смутно. До свидания, Оля моя хорошая, крокодил души моей! (О.Л. Книппер; 8 сентября 1900 г. Ялта),

Будьте здоровы и веселы, набирайтесь сил и энергии. Жму руку. (К.С. Станиславскому; 18 июля 1902 г. Любимовка).

Но втором месте по употреблению стоят выражения с пожеланием здоровья. Таких речевых единиц 131 — 27% (в 70 письмах к А. С. Суворину, в 27 — к О. Л. Книппер, в 34 — к Л.С. Мизиновой), например:

Будьте здоровы тысячу лет. (А.С. Суворину; 20 октября 1891 г. Москва),

Будьте здоровы, изменница лютая. (Л.С. Мизиновой; 14 января 1893 г. Петербург),

Будь здорово, супружница милая. (О.Л. Книппер; 21 января (3 февраля) 1901 г. Ницца).

Также в прощании письмо употребляются выражения с пожеланиями счастья, благополучия. Таких выражений 61 — 13% (в 50 письмах к А. С. Суворину, в 11 — к Л.С. Мизиновой). Например:

Будьте счастливы. (А.С. Суворину; 17 марта 1890 г. Москва),

Желаю Вам всего хорошего. (Л.С. Мизиновой; 21 сентября (3 октября) 1894 г. Аббация),

Желаю Вам всего, всего хорошего. (А.С. Суворину; 29 ноября 1898 г. Ялта).

В письмах также используются выражения прощания с описанием жеста или действия. Таких речевых оборотов 50 — 10% (в 40 — к О. Л. Книппер, в 5 — к Л. С. Мизиновой, в 5 — к К.С. Станиславскому). Например:

Целую 1000 роз!!! (Л.С. Мизиновой; конец июля 1891 г. Богимово),

Целую тебя, обнимою, кусаю за ухо, потом кусаю за плечо, глажу тебя по спине… (О.Л. Книппер; 20 августа 1902 г. Ялта),

Крепко жму Вом руку… (К.С. Станиславскому; 10 ноября 1903 г. Ялта).

Выражения прощания, в которых писатель желает, чтобы «небесные силы покровительствовали» адресату и его родным употребляются 44 роза — 9% (в 33 письмах к А. С. Суворину, в 10 — к О. Л. Книппер, в 1 — к Л.С. Мизиновой), например:

Да хранят Вас ангелы! (Л.С. Мизиновой; 19 декабря 1892 г. Москва),

Да хранит Вас небо, солнце, луна и звезды. (А.С. Суворину; 5 февраля 1893 г. Мелихово),

Да хранят Вас ангелы и архангелы, херувимы и серафимы. (А. С Суворину; 25 января 1894 г. Мелихово),

Прощай, да хранят тебя силы небесные, ангелы хранители. Прощай, девочка хорошая. (О.Л. Книппер; 9 августа 1900 г. Ялта).

Кроме того, в концовке письмо употребляются выражения прощания в своем частотном виде без сопровождающих фраз. Таких выражений 13 — 3% (в 8 письмах к А. С. Суворину, в 1 — к О. Л. Книппер, в 4 — к Л.С. Мизиновой), например:

До свидания. (А.С. Суворину; 15 апреля 1890 г. Москва),

Приветствую. (А.С. Суворину; 21 июня 1890 г. Амур од Покровской, пароход «Ермак»),

До свидания, милая сваха! (Л.С. Мизиновой; 29 ноября 1893 г. Москва),

До свидания, актриса! (О.Л. Книппер; 26 марта 1900 г. Ялта).

Приветы и просьбы передать приветы

Следует отметить, что наиболее употребляемой формой передачи привета явилась необходимость описание жеста, а именно поклона. Подобные выражения встречаются 106 роз — 74% от общего числа подобных выражений (в 20 письмах к А. С. Суворину, в 46 — к О. Л. Книппер, в 34 — к Л. С. Мизиновой, в 6 — к К.С. Станиславскому). Это, например, такие как:

Кланяюсь. (А.С. Суворину; 4 июня 1891 г. Богимово),

Кланяюсь Вам в ножки. (Л.С. Мизиновой; 19 декабря 1893 г. Москва),

Кланяюсь в ножки, целую, обнимаю и опять кланяюсь в ножки… (О.Л. Книппер; 17 (30) января 1901 г. Ницца),

Низко кланяюсь Вам и Марии Петровне. (К.С. Станиславскому; 5 ноября 1903 г. Ялта).

В письмах к О. Л. Книппер и Л. С. Мизиновой подобные выражения являются приоритетными. Только в 11 (8%) письмах передается непосредственно сам привет, например:

Анне Ивановне, Настюше и Борису самый сердечный привет. (А.С. Суворину; 15 апреля 1890 г. Москва),

Шлю сердечный привет… (К.С. Станиславскому; 1 октября 1902 г. Ялта).

В 24 (17%) письмах наблюдается соединение по формуле: поклон + привет. Например:

Поклон и привет. (А.С. Суворину; 11 (23) сентября 1897 г. Биарриц),

Нижайший поклон и привет из глубины сердца. (А.С. Суворину; 11 (22) декабря 1897 г. Ницца),

Поклонитесь и передайте мой привет… (К.С. Станиславскому; 18 июля 1902 г. Любимовка).

В двух письмах (1%) А. П. Чехов выражает свое почтение к родным адресата:

Семейству Вашему свидетельствую свое почтение. (А.С. Суворину; 31 января 1891 г. Москва),

Анне Ивановне и Алексею Алексеевичу со чады нижайшее почтение. (А.С. Суворину; 8 сентября 1891 г. Москва).

Стереотипный ввод приписки в конце письмо

В письмах А. П. Чехова приписки вводятся без специальных знаков (P. S.), например:

Как поживают ваши многоуважаемые лошади? Хорошо бы проехаться куда-нибудь. (А.С. Суворину; около 20 февраля 1890 г. Москва),

Откуда Вы взяли, что я пью много водки? Я не в состоянии выпить зараз больше трех рюмок. (А.С. Суворину; 15 августа 1894 г. Мелихово),

По пути в Ниццу, быть может, заеду в Милан и Геную. (Л.С. Мизиновой; 21 сентября (3 октября) 1894 г. Аббация),

Вишневский мне не пишет. Должно быть сердит. За это я напишу ему плохую роль. (О.Л. Книппер; 18 августа 1900 г. Ялта),

Целую тебя — пойми это. Кланяюсь в ножки. (О.Л. Книппер; 14 (27) декабря 1900 г. Ялта),

Я не видел еще «Но дне», «Столпы общество» и «Юлия Цезаря». Значит, буду у Вас в театре толкаться каждый вечер. (А.С. Суворину; 10 ноября 1903 г. Ялта).

Лишь 3 из всех приписок оформляется в проанализированных письмах со знаком P. S.:

P. S. Ответ сообщите мимикой. Вы косая… (Л.С. Мизиновой; июнь-июль 1891 г. Богимово),

P. S. Толстой Вас очень любит. Любил бы Вас и Шекспир, если был жив… (А.С. Суворину; 1 августа 1893 г. Мелихово),

P. S. Жду скорейшего ответа. (Л.С. Мизиновой; 26 января 1893 г. Москва).

Всего в письмах 147 приписок — 31% от всего количество писем (в 66 письмах к А. С. Суворину, в 47 — к О. Л. Книппер, в 24 — к Л. С. Мизиновой, в 10 — к К.С. Станиславскому).

Итак, не все этикетно-эпистолярные единицы реализуют себя одинаково (в письмах к розным адресатам) и в полной мере. Но характер употребляемых этикетно-эпистолярных единиц в проанализированных письмах к А. С. Суворину, О. Л. Книппер, Л. С. Мизиновой и К. С. Станиславскому оказывает большое влияние гендерный аспект. А именно, в письмах к А. С. Суворину и К. С. Станиславскому более строго соблюдается эпистолярный этикет. «Женские» письмо значительно отличаются от писем к мужчинам своей непринужденностью, свободой выбора определенных этикетно-эпистолярных единиц. Иногда писатель сам находит нужные (не совсем укладывающиеся в этикетные нормы) коммуникативные решения.

Заключение

Письмо — непосредственное отражение естественного коммуникативного акта, реализующегося в наиболее прямой форме и не отягощенного жанровыми ограничениями, которые накладываются всеми остальными разновидностями творческой деятельности. Учет адресата обуславливает широкий выбор для привлечения различных контактоустанавливающих средств. К таким средством и относятся этикетно-эпистолярные единицы.

В ношей роботе мы произвели системный анализ этих единиц в письмах А. П. Чехова к четырем адресатам: А. С. Суворину, О. Л. Книппер, Л. С. Мизиновой и К. С. Станиславскому. При этом мы рассматривали данные единицы как композиционные структуры письмо. Нами было задействовано 480 писем розных лет, написанных в период с января 1890 года по декабрь 1903 года.

Представляется естественным, целесообразным и закономерным, вполне в духе времени, исследовать опыт, накопленный эпистолярным жанрам к концу 20-го века, посмотреть, как он проявляет себя, но заключительном этапе своего существования. Все это обусловило цель ношей роботы — выявить особенности этикетно-эпистолярных единиц в письмах А. П. Чехова к вышеперечисленным адресатам.

Исходя из цели, мы провели системный анализ этикетно-эпистолярных единиц; выделили особенности их функционирования в зависимости от адресата и характера письмо.

Композиционно письмо состоит из трех частей: зачина, информационной части и концовки.

В зачине выделяются следующие составляющие:

1. Место написания и дата в письме.

Для писем А. П. Чехова характерно написание даты с обозначением числа и месяца. При этом название месяца может быть написано сокращенно. Писем с таким написанием даты — 300 (63% от всех писем). Но втором месте по употреблению находятся письмо, в которых дата написания включает помимо числа и месяца указания, но год. Таких писем 98 (20%). Примечательно, что подобные написания наиболее характерны для писем к О. Л. Книппер — в 70 письмах указывается именно такая дата написания. В 21 письме место написания и дата не указывается.

2. Обращение.

В проанализированных письмах самое большое распространение получили образные обращения, которые выражают особое доверительное, дружеское расположение к адресату. Это достигается путем использования необычных эпитетов, сравнений. Таких выражений насчитывается 277 (58%). Также отметим, что подобные обращения в большей степени характерны для писем к женщинам. Стиль этих писем создан чеховским юмором и атмосферой непринужденного веселья. Сами собой в письмах рождаются обращения-остроты, поддразнивания, каламбуры, прозвища. Подобных обращений к О. Л. Книппер 214, а к Л. С. Мизиновой — 56 (значительные цифры, вполне соотносимые с частным количеством писем к той и другой женщине). В письмах к Станиславскому и Суворину писатель не позволяет себе подобных вольностей в обращениях.

3. Приветствие.

Во многих письмах А. П. Чехов после указания даты, переходит без лишних предисловий к информационной части. Возможно, это обусловлено тем, что переписка носит вполне устоявшийся характер. Писатель не использует приветствие, зноя, что подобное не оскорбит адресата, так как между участниками переписки уже сложились доверительные отношения. Выражения приветствия в письмах употребляются всего 61 роз (13%), при этом 51 — к О. Л. Книппер — жене писателя. В письмах к Л. С. Мизиновой и К. С. Станиславскому подобные стереотипные формулы отсутствуют вовсе.

Информационная часть письмо А. П. Чехова отличается тем, что каждый новый ввод информации практически всегда начинается с нового абзаца. Поэтому сообщения между собой практически не связаны и способны существовать обособлено друг от друга. Однако, некоторую связь поддерживают скрепы, типичные для информационной части письмо. Чаще всего в письмах А. П. Чехов использует скрепы-обобщения. Их насчитывается 134 — 43% от всех скреп (62 роза используются в письмах к А. С. Суворину, 46 — к О.Л. Книппер).

В концовке письмо многие составляющие элементы отсутствуют. Так, эпистолярные требования в большей степени соблюдаются в отношении:

подписи (Наиболее типичной подписью для писем А. П. Чехова является следующая: Ваш А. Чехов. Такой тип подписи используется писателем 239 роз (50% от всех писем). Ее можно охарактеризовать как подпись нейтрального типа. Оно наиболее удобно, так как носит универсальный характер. Значительную часть (174 письмо) от этих писем составляют адресованные к А. С. Суворину, так как «мужские» письмо предполагают большую регламентацию.

Но втором месте по употреблению (130 случаев использования — 27%) находятся подписи, которые А. П. Чехов придумывает себе сам. Подобные подписи чаще всего встречаются в письмах к О. Л. Книппер (104 письмо) и Л. С. Мизиновой (20). Часто они носят шутливый, ироничный характер: Предводитель дворняжек Головин-Ртищев, Архимандрит Антоний, Ваш Повсекакий Бумажкер, Тото, Твой мужчинка. Причина употребление подобных подписей все та же: письмо к женщинам более свободны от нормативных рамок.

Подпись Твой А. используется писателем 109 роз (23%). Примечательно, что подобная подпись характерно только для писем к О. Л. Книппер. Замена выражения Ваш, но Твой значительно сокращают дистанцию между участниками переписки. По подобной подписи можно судить, но сколько близкие и доверительные отношения сложились между писателем и актрисой).

Прощания и выражения, сопровождающие прощание (Наиболее частотным является употребление выражений прощания, которые представляют собой синтез в различных комбинациях пожеланий здоровья, счастья и благополучия, выражений со ссылкой, но небесные силы, а также выражений с описанием жеста. Таких выражений 181 (38% от всех выражений). Основная часть подобных выражений содержится в письмах к О. Л. Книппер (138 языковых оборотов). Это связано с тем, что именно в выражениях прощания А. П. Чехов стремится выразить глубину своего чувство к жене, проявить о ней трепетную заботу, невыносимую тоску в отсутствии дорогого сердцу человека).

Приветы и просьбы передать приветы (Употребляемой формой передачи привета явилась необходимость описание жеста, а именно поклона. Подобные выражения встречаются 106 роз — 74%).

Приписки (Всего вводов приписки насчитывается 147 (31% от всех писем). При этом в письмах А. П. Чехова приписки вводятся без специальных знаков (P. S.)).

Таким образом, в переписке А. П. Чехова с А. С. Сувориным, О. Л. Книппер, Л. С. Мизиновой и К. С. Станиславским можно проследить, что не все этикетно-эпистолярные единицы реализуют себя одинаково (в письмах к розным адресатам) и в полной мере. «Женские» письмо значительно отличаются от писем к мужчинам своей непринужденностью, свободой выбора определенных этикетно-эпистолярных единиц. Иногда писатель сам находит нужные (не совсем укладывающиеся в этикетные нормы) коммуникативные решения. В свою очередь, в письмах к А. С. Суворину и К. С. Станиславскому более строго соблюдается эпистолярный этикет.

Итак, мы можем констатировать, что эпистолярный этикет, некогда строго соблюдаемый, не исчезает. Письмо в его традиционном виде не уходит, а лишь видоизменяется. Однако этот факт вовсе не означает его полную мутацию, возможно, это только приспособление к новым техническим условиям.

Изучение этих процессов представляет несомненный интерес и позволит увидеть перспективы новых форм выражения человеческих отношений.

1. Акишино А. А., Формановская Н. И. Этикет русского письмо. М.: 1983.192 с.

2. Андреев В. Ф. Современный этикет и русские традиции. М.: 2005.400с.

3. Бабайцево В. В. Русский язык: Синтаксис и пунктуация. М.: 1979, 264 с.

4. Бабайцево В. В. Русский язык. Сборник заданий.8−9 классы. М.: 2005.271 с.

5. Бабайцево В. В., Чесноково Л. Д. Русский язык: Теория: Учеб. для 5−9 кл. М.: 1995.256 с.

6. Бархударов С. Г., Крючков С. Е., Максимов Л. Ю., Чешко Л. А. Русский язык: Учеб. для 9 кл. М.: 2003.143 с.

7. Белошапкова В. А. Современный русский язык. М.: 1999.928 с.

8. Белунова Н. И. Категория речевого общения и особенности ее реализации в тексте дружеского письмо (но материале писем творческой интеллигенции конца 19 — начала 20 в.) // Филологические науки. 1998. № 2. С 79.

9. Блинов Г. И. Методика изучения пунктуации в школе. М.: 1990.208 с.

10. Боборыкин В. Г. В человеке должно быть все прекросно. М.: 1980.431 с.

11. Громов М. П. Книга о Чехове. М.: 1989.384 с.

12. Громов М. П. и др. Переписка А. П. Чехова. М.: 1984.439 с.

13. Грибанская Е. Э., Новикова Л. И. Контрольные и проверочные роботы по русскому языку: 5 класс. М.: 2004.256 с.

14. Диброва Е. И. Современный русский язык: Морфология. Синтаксис. М.: 2001.704 с.

15. Егорова Н. В. Поурочные разработки по русскому языку: 9 класс: универсальное пособие. М.: 2006.224 с.

16. Кузичева А. П. Вош А. Чехов. М.: 2000.388 с.

17. Купалова А. Ю. Дидактические материалы по русскому языку: 5 класс. М.: 1997.207 с.

18. Панкеев И. А. Энциклопедия этикета. М.: 2001.480 с.

19. Розумовская М. М., Львова С. И., Капинос В. И. и др. Русский язык: Учеб. для 5 кл. М.: 2005.301 с.

20. Резникович М. Н. Мой Чехов // День. 2003. № 177.

21. Рыбченкова Л. М. Программы для общеобразовательных школ, гимназий, лицеев: Русский язык.5−9 класс. М.: 2000.160 с.

22. Сафонов В. А. Вечное мгновение. М.: 1981.504 с.

23. Соколова Н. Л. О компонентах значения единиц речевого этикета // Филологические науки. 2003. № 5. С 96.

24. Трофимова Е. В. СПП в письмах Л. Н. Толстого и А. П. Чехова: Дис. канд. филол. Наук. Ростов н/Д, 2002.

25. Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Письмо в 12 т. Т.4/ Ред. кол.: Н. Ф. Бельчиков и др.: АН СССР, Ин-т миров. лит. им. А. М. Горького. М., 1976.656 с.

26. Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Письмо в 12 т. Т.5/ Ред. кол.: Н. Ф. Бельчиков и др.: АН СССР, Ин-т миров. лит. им. А. М. Горького. М., 1977.678 с.

27. Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Письмо в 12 т. Т.7/ Ред. кол.: Н. Ф. Бельчиков и др.: АН СССР, Ин-т миров. лит. им. А. М. Горького. М., 1979.816 с.

28. Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Письмо в 12 т. Т.9/ Ред. кол.: Н. Ф. Бельчиков и др.: АН СССР, Ин-т миров. лит. им. А. М. Горького. М., 1980.616 с.

29. Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Письмо в 12 т. Т.11/ Ред. кол.: Н. Ф. Бельчиков и др.: АН СССР, Ин-т миров. лит. им. А. М. Горького. М., 1982.720 с.