Организованная преступность и ее предупреждение

Контрольная работа

Организованная преступность и ее предупреждение

1. Понятие и признаки организованной преступности

В отечественной криминологической науке до сих пор не существуют четких, общепризнанных определений ключевого понятия в рамках данной темы, отвечающего всем научным критериям и в равной мере пригодного для криминологических исследований и для нужд уголовной юстиции.

Теоретическому познанию организованной преступности в России как социально-негативного феномена предшествовала оперативно-розыскная, следственная и судебная практика. При этом на протяжении многих лет в юридической теории наблюдалось стремление обосновать официальные политические доктрины. Проблема организованной преступности не только не исследовалась, но и не ставилась. В структурах общества уже функционировала теневая экономика, определенные эшелоны государственной и партийной власти были поражены коррупцией, внутри страны и за рубежом действовали многие связи, порожденные иерархией преступных отношений, но интересы официальных политических доктрин не позволяли все это рассматривать как организованную преступность, изучать и соответственно разрабатывать меры борьбы с ней.

Первым признанием на официальном уровне существование организованной преступности в СССР (значит, и в Росси) можно считать постановление Верховного Совета СССР от 4 августа 1989 г. «О решительном усилении борьбы с преступностью», в котором было указано, что «в стране резко возросла преступность, в том числе организованная». Затем наличие организованной преступности было подтверждено Вторым съездом народных депутатов СССР 23 декабря 1989 г. в специальном постановлении «Об усилении борьбы с организованной преступностью». При всей важности официального признания организованной преступности и опасных тенденций ее развития, однако ее трактовка не получила однозначного понимания с точки зрения структурно-содержательной и картинно-образной.

Современный, можно сказать, новый этап исследования организованной преступности в нашей стране характеризуется большим разнообразием подходов к выяснению ее сущности, наличием обширной литературы об организованной преступности. О ней говорят и пишут криминологи, криминалисты, специалисты по уголовному и другим отраслям права, политики, экономисты, социологи, писатели и журналисты, в связи с чем рассматриваемое понятие является одним из многозначно и многовариантно трактуемых., а потому наиболее неопределенным.

В рамках настоящего учебного курса мы предлагаем следующее определение организованной преступности.

Прежде всего, этимологически слово «организовать» произошло от греческого organon и французского organiser. Organon означает буквально «орудие, инструмент», а organiser переводилось на русский язык как «устроить, соединить в одно целое. упорядочить что-либо, придать чему-либо планомерность». В русском языке, как указывал, например, С. И. Ожегов, слово «организованный» означало или «планомерный, отличающийся строгим порядком, единством», или «дисциплинированный, действующий точно и планомерно». Следует обратить внимание, что лингвистическое значение известного термина допускает совершения организованных преступлений не только группой людей, но и отдельным человеком.

В криминологической литературе особенно популярно определять организованную преступность в широком смысле. Широкое толкование известного явления порой связано с представлением о нем как об «альтернативе государства»; переходной ступени от преступности к буржуазному предпринимательству; параллельно существующей относительно государства организации, повторяющей общественную систему, в которой она существует, приспосабливающаяся к этой системе, заполняющая те ниши, которые не заполнены государством; результат обострения социальных проблем и причина воспроизводства преступности; явление международного характера и пр. Наконец, организованную преступность нередко сравнивают со злокачественной опухолью. И это сравнение нам кажется очень удачным. Действительно, рак легкого, желудка, молочной железы, кожи, сохраняя свою «убийственную» суть, специфичен в каждом органе. И эта специфика предопределена строением клеток органа, так как злокачественная опухоль состоит не из абсолютно новых собственно раковых клеток, а из патологически измененных клеток заболевшего органа. Переносясь по лимфатическим путям, они обуславливают новые раковые образования (метастазы) в других органах, но уже со свойственным им морфологическим своеобразием. Аналогична этиология и организованной преступности.

Столь широкое толкование понятия такого социально-правового явления, как организованная преступность, по нашему мнению, хотя и правомерно (так как помог ает уяснить социальную (антисоциальную) суть данного феномена), но не имеет ни научной, ни практической перспективы, ибо базируется в большей мере не на выявленных устойчивых закономерностях, а на отдельных ее признаках, проявляющихся в социальной, экономической и политико-государственной сферах деятельности.

Что касается академического (в узком смысле) толкования организованной преступности, то с известной долей упрощения можно выделить два основных подхода.

Первый казуистический. Еще И. И. Карпецом было предложено «прямо перечислить статьи закона, наиболее характерные для организованной преступности (хищения, кражи, злоупотребления наркотиками, контрабанда, бандитизм, разбой, вымогательство и др.), и тем самым исключить расширительное толкование понятия „организованная деятельность“» (Карпец И. И. Преступность: иллюзии и реальность. — М. — 2009. — С. 267). Вместе с тем, данный подход не получил особенной поддержки в отечественных кругах, однако, напротив, в отдельных зарубежных странах успешно используется. Так, многие криминологи зарубежных стран так перечисляют сферы организованной преступной деятельности: наркобизнес, изготовление и сбыт фальшивых банкнот, подделка документов, нелегальная торговля оружием, незаконные операции с недвижимостью, квартирные кражи и укрывательство краденного, вооруженные ограбления, угон и незаконная продажа автомобилей, запугивание предпринимателей, терроризм.

Криминалистический словарь, изданный в США, давая определение организованной преступности, пишет, что это преступная организация, действующая вне контроля правительства, осуществляющая поставки незаконных товаров и предоставляющая законные услуги, такие как игорный бизнес, ростовщичество, наркобизнес, порнография и проституция; координируемая и структурированная на национальном или международном уровне в целях извлечения максимальной прибыли (CМ.Crim. Dictionary De Zota R.N.Y. 1962).

Понимание организованной преступности в отечественной криминологии сложилось по ряду обязательных и дополнительных признаков, в ряду которых, опираясь на имеющийся в науке задел, мы выделяем следующие:

Преступный коллектив. Организованная преступность это, прежде всего, группа лиц, объединившихся для занятия преступной деятельностью.

2. Цель — обогащение. Цели организованных преступных структур всегда сосредоточены на извлечении преступным путем максимальных доходов, на обогащении в крупных и особо крупных размерах. По мнению Лунеева В. В. «Корысть практически оказалась общим родовым признаком и становым хребтом организованной преступности в целом» (См. Преступность ХХ века. Мировые, региональные и российские тенденции. М. 2011. — С. 287). На самом деле, определено мафия ничего не делает бескорыстно независимо о того, на экономической или на политической основе она функционирует.

Устойчивость. Данный признак существенным образом характеризует организованную преступную деятельность, что вытекает из буквального значения самой используемой терминологии: понятие «организация» (в буквальном переводе с латинского — «придать стройный вид») означает объединение чего-либо или кого-либо в одно целое, в систему; объединение людей, совместно реализующих определенную цель и действующих совместно или скоординировано на основе разделения ролей и иерархической структуры. Следует заметить, что определение рассматриваемого признака получило законодательное определение. В Постановлении Пленума Верховного суда РФ № 1 от 17 января 2011 года «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» разъясняется, что об устойчивости банды могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава и организационных структур, сплоченность ее членов, постоянство форм и методов преступной деятельности (см. Бюллетень ВС РФ, 2011 № 3).

Системность. Признак системности тесно связан с устойчивостью и выражается, прежде всего, в наличии сложной преступной связи, системе преступлений и преступников. Деятельность организованной преступной группы характеризует не конкретные преступления (в сумме) со своими общими и единичными свойствами, а связь преступлений, которая существует внутри массы преступлений и преступников. Именно связь преступлений, их система позволяет на практике соединять в одно производство уголовные дела, возбужденные по отдельным фактам преступлений, совершенных одной и той же группой. Признак системности в научной литературе нередко трактуется как прямая и опосредованная связь и специализация ее структур в масштабе региона, отрасли экономики, вида криминального бизнеса; наличие иерархизированнной структуры (чем больше группировка и прибыльнее бизнес, тем сложнее в структурном отношение построение организации).

Одним из наиболее характерных признаком для российской организованной преступности является наличие коррумпированных связей. Действительно, как отмечается в литературе, «к особенностям организованной преступности периода реформ относится создание коррумпированных связей». Представляется весьма точным утверждение, что если обычная преступность наступает на общество, действуя против его институтов, то организованная преступность в этом движении старается опираться на институты государства, используя их в своих целях. О роли и значении коррумпированных связей для российской организованной преступности можно судить из слов бывшего министра МВД РФ А. С. Куликова: «80% российских „крестных отцов“ в прошлом крупные чиновники или директора предприятий». Примечательно, что в структуре мафистских организаций за рубежом нередко фиксируются должности корруптеров, то есть ответственных за подкуп политиков, судей, атторнеев и полицейских.

Перечисленные признаки могут проявляться в разной степени, а в некоторых образованиях отдельные из них могут отсутствовать совсем, но собирательно они отражают типичную характеристику организованной преступности. Приведенный выше перечень признаков не является исчерпывающим. Выделяются и иные, хотя, на наш взгляд, они имеют скорее второстепенное значения, нежели основное.

Резюмируя, мы отмечаем, что теоретическая разработка искомой дефиниции в научных кругах далека от завершения. Данная проблема еще долго будет оставаться источником споров и разногласий.

коррупция насильственный преступление корыстный

2. Уровень, структура и динамика организованной преступности

Оценка уровня, структуры, динамики организованной преступности весьма затруднительны и, прежде всего, благодаря высокой латентности. Зарубежные эксперты определяют латентную часть организованной преступности как в 6−10 раз большую, нежели известная правоохранительными органами. Некоторые отечественные исследователи говорят даже о 90-кратном перепаде соотношения известного правоохранительным органам и латентного вымогательства.

Показательно, к примеру, на Северном Кавказе реальная организованная преступность не находит даже репрезентативного отражения в уголовной статистике. Показатели организованной преступности в указанном регионе, за исключением Ставропольского края, самые низкие, что вызывает у многих российских криминологов недоумение. Так, Лунеев В. В. считает, что в северокавказском регионе организованная преступность имеет самое широкое распространение и оттуда она экспортируется в другие регионы (Лунеев В. В. География организованной преступности. С.27).

Отслеживание организованной преступности осложняется не только высоким уровнем латентности, но и несовершенством техники учета и отчетности известного явления преступности в статистике. Так, оценки уровня организованной преступности посредством того самого вымогательства более чем относительны, ибо упомянутый состав не всегда осуществляется организованными преступными структурами (по оценкам специалистов более 80% выявляемых случаев связаны с действиями одиночных преступников или нестойких групп). Или, к примеру, в 2013 году расследовалось 25 случаев терроризма. Известно, данное деяние совершается, как правило, организованными преступными группами и преступными организациями (сообществами). Вместе с тем ни одно из возбужденных 25 уголовных дел не было окончено расследованием, т. е. не было доказано, что такой-то террористический акт был совершен преступной организацией (группой), поэтому мы никаких данных о совершении акта терроризма организованными преступниками не находим.

Метаморфозы российской отчетности наглядно показаны видным российским криминологом Лунеевым В. В., который отмечает, что с начала 1989 года учет и отчетность по борьбе с организованной преступностью строились на основе ведомственных определений и оперативных данных, которые не всегда подтверждались в процессе предварительного следствия и суда. Органы внутренних дел на местах, желая показать свою эффективность, нередко включали в организованную преступность обычные групповые преступления. Такой подход имел отрицательные внутренние и даже международные последствия. Уровень российской организованной преступности был существенно преувеличен. Со вступлением в действие нового УК РФ в 2011 году, давшего более или менее определенные понятия преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (организациями), учет и отчетность по борьбе с организованной преступностью стали строиться на данных завершенного предварительного следствия перед направлением уголовных дел для рассмотрения в судах. Причем в 2011 году форма отчетности о борьбе с организованной преступностью была менее детальной, чем в 2012 и 2013 гг (Лунеев В. В. География организованной преступности и коррупции в России (2011;2013 гг.) // Госуд. и право. — 2014. — № 11. — С. 26).

Наконец, следует сказать, что серьезной причиной неадекватной оценки состояния и, в большей степени, динамики организованной преступности является меняющаяся интенсивность работы правоохранительных органов. Рост учтенной организованной преступности в последние годы свидетельствует не столько об их объективном увеличении, сколько о развертывании борьбы с известным социально-негативным феноменом в России. Так, по мнению специалистов, статистический рост организованной экономической преступности, особенно в последние годы, объясняется не только ростом предпринимательской активности населения и ее криминальной части, но и приобретением опыта следственными органами в раскрытии сложных организованных перступных посягательств.

В 2013 году в России было зарегистрировано 3 001 748 преступлений, из них 25 039 деяний совершено организованными группами и преступными сообществами (организациями), что составляет чуть более 0,8%. Общий индекс преступности составил 2 051 деяния на 100 тыс. населения, а организованной — 17,1. Из зарегистрированных в 2014 году преступлений организованными преступными группами было совершено 23 015 особо тяжких и тяжких деяний, 408 преступлений против жизни и здоровья, 17 786 — против собственности, 1626 — в сфере экономической деятельности, 1834 — против общественной безопасности, 1799 — против здоровья населения и общественной нравственности, 334 — против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, а также 198 умышленных убийств, 143 похищения человека, 108 фактов организации преступного сообщества, 426 случаев бандитизма, 1010 вымогательств, 2760 разбоев, 504 грабежа, 7796 краж, 3350 мошенничества и т. д. (стр. 27 приведенной работы В.В. Лунеева).

В регионах уровень и характер зафиксированной организованной преступности существенно различаются. Так, если индекс организованной преступности в Ставропольском крае 30.5 единиц, то в Дагестане — 5.2, Карачаево-Черкесской Республике — нулевые показатели за 2013 год. В этом плане интерес представляет проведенное в 2013 году комплексное исследование группы ученых из Российской криминологической ассоциации, в ходе которого последними были выделены три типа регионов в зависимости от их криминологически значимых особенностей. В первом типе криминальную ситуацию существенно определяет организованная преступность преимущественно в сферах экономической деятельности и криминального рынка (в качестве примера приводится сложившаяся криминальная ситуация в Республике Дагестан, где на фоне относительного благополучия с общим уровнем преступности высок коэффициент преступлений в сфере криминального рынка (похищение людей, оборот оружия, наркотиков и т. д.). Второй тип регионов характеризуется преобладанием общеуголовной преступности, преимущественно спонтанной, зависимой от пьянства и деморализации части населения. Третий криминологический тип отличается организованностью и экономической, и значительной части общеуголовной преступности. Наиболее ярко данный тип региона проявляет себя в Хабаровском крае, где высоки коэффициенты разных корыстных преступлений: и общеуголовных, и в сфере криминального рынка, и связанных лишением государства и общества доходов в сфере экономической деятельности (См. подр.: Региональные проблемы преступности и борьбы с ней / Власть: криминологические и правовые проблемы. — М. — 2014. — С.226−248).

Резюмируя можно прибегнуть к образному выражению: «Есть ложь, есть большая ложь и есть статистика». Это особенно справедливо при оценках показателей организованной преступности. Любые исследования данного социально-негативного феномена во многом связаны с необходимостью соотносить официальные данные с уровнем латентности.

3. Причины и условия организованной преступности

Рассматривая криминогенные детерминанты современной организованной преступности, следует иметь ввиду, что причины и условия организованной преступности это — не своеобразная надстройка над общественными отношениями, которую можно изолировать и отсечь в кратчайшие сроки, а определенный аспект самой этой системы либо побочные, но достаточно устойчивые последствия ее функционирования. Потому всякие попытки объявлять преступность явлением исключительно пережиточного характера, как это имело место в эпоху социализма, изначально ошибочны.

Проблема возникновения и распространения организованной преступности, т. е. преступности качественно нового типа, прежде всего, связана с появлением в нашем обществе возможности достижения максимальной эффективности преступной деятельности по извлечению высоких и сверхвысоких доходов, основой которой является нелегальная экономическая деятельность, реальные условия для организации и эксплуатации источников сверхдоходов. Такая ситуация, притягивает энергичных людей, не отягощенных синдромом приверженности к правопорядку и готовых на все ради выгоды (Айдинян Р., Гилинский Я. Функциональная теория организации и организованная преступность // Организованная преступность в России: теория и реальность. — С. 4−5). При этом сам по себе источник может быть как вполне законным (нефтедобывающий, перерабатывающий, строительный комплекс, производство оружия и боеприпасов, банк, магазин, оптовая, розничная торговля и т. д.), так и изначально незаконным (грабежи, вымогательство, наркобизнес, продажа краденых автомобилей или человеческих органов). Суть в том, чтобы потенциально этот источник мог обеспечить супердоходы. Сверхприбыль с нейтрального источника обеспечивается, как правило, криминальным способом его эксплуатации (хищения, уклонение от уплаты налогов, финансовые махинации и др.) или взвинчиванием цен на товары и услуги в условиях монополии, которая нередко утверждается незаконным устранением конкурентов, не исключая физического способа.

Нелегальная экономическая деятельность, как и всякая другая человеческая деятельность, с течением времени неизбежно принимает организованные формы. Действительно, сверхприбыльность и сложность организации незаконного бизнеса обусловливают необходимость согласования личных и групповых корыстных интересов участников, их соподчинения, специализации и кооперации в рамках незаконного промысла, что закономерно ведет к созданию преступных организаций, их объединению в сообщества.

Таким образом, с точки зрения закономерностей социальной организации, появление такого социально криминологического феномена, как организованная преступность в качестве наиболее эффективной формы нелегальной экономической деятельности оказалось неизбежным.

К политическим факторам, влияющим на рост организованной преступности принято относить: неустойчивость политического режима, нестабильность уголовной политики, коррумпированность работников государственной службы, необустроенность межгосударственных границ после распада СССР, отчуждение населения от управления государственными делами и контроля за системой мер борьбы с преступностью и др.

Процесс интенсивной криминализации общественных отношений в России в значительной мере связан со становлением рыночной экономики. По его мнению, Лунеева В. В. экономические и политические свободы облегчают совершение преступлений. Это универсальное условие действует в разных странах, а не только в России. В условиях интенсивного осуществления непродуманных реформ произошел необоснованный развал социального контроля за противоправным поведением. Он определился в значительной мере параличом новых властей, а также их корыстными личными интересами" (См. Общественные науки и современность. 1996. № 3).

В ряду политических, как и экономических факторов организованной преступности, остается коррупция, которая позволяет осуществлять значимые операции в сфере экономики, своевременно располагать необходимой информации, своевременно избегать правового воздействия. Данные статистики фиксируют устойчивый рост наличия коррумпированных связей организованными преступными формированиями. Коррупция в России стала фактором не просто в «расхожем» смысле этого слова, а фактором инициирующим всю организованную преступность. В криминологической литературе такую разновидность организованной преступности определяют еще как политическую или элитно-властную организованную преступность. Проведенная и продолжающие осуществляться приватизация обернулась в «прихватизацию» именно благодаря властно-авантюрным акциям властьпридержащих и по существу заложила прочные основы нового уровня коррупции, соответственно и организованной преступности в стране.

В этой же связи криминогенный характер приобрели и процессы в социально-нравственной и духовной сфере, возникли, и все более усиливается в обществе ощущение безнравственности и духовной пустоты.

В этих условиях образовавшийся вакуум духовности в российском обществе во многом заполняется за счет экспансии худших вариантов западной культуры, укреплением позиций криминальной субкультуры. Вместе с тем, определенные сдвиги общественного правосознания происходят под традиционно-национальным воздействием, в рамках «реабилитационной активности» отдельных этносов, как реакции на советское прошлое, принимающей нередко манифестационный характер. Особенно остро эти процессы сказались в республиках, где становление государственности произошло сравнительно недавно, и, соответственно, где стародавние традиции оказались еще живы в сознании народа.

Традиционно-национальное возрождение в рамках «реабилитационной активности» отдельных этносов, как реакции на советское прошлое, в условиях межэтнических конфликтов, катастрофического обнищания населения, ограниченных возможностей для занятия бизнесом, невозможности достичь успеха некриминальными способами и множества других факторов обуславливает процессы криминализации регионов. Наглядно выражение этих процессов мы видим на примере Чечни. Отдельные тенденции этих процессов отмечаются и в других регионах.

Наконец, рассмотрение важнейших криминогенных детерминант организованной преступности было бы не полным, если бы мы не указали на самовоспроизводственные способности известного социально-негативного феномена.

Российскими криминологами давно отмечается целенаправленная деятельность организованных преступных формирований по созданию условий для своего воспроизводства путем распространения среди населения алчного потребительства азартных игр, наркотиков, проституции и т. п., что увеличивает численность фонового контингента, поддерживающего организованную преступность и оказывающего ей услуги. Используется и политическая, в том числе национально-экстремистская фразеология; пропагандируются социально-негативные нормы, обычаи и традиции преступного мира, уголовная романтика; создаются молодежные территориальные группировки и банды, служащие начальным этапом приобщения к организованной преступности. Проведенные выборочное изучение молодежных группировок негативной направленности, существующих в ряде городов России, показало, что от 1/3 до ½ взрослых, входящих в руководящее ядро этих группировок, как правило, в возрасте 18−24 лет, одновременно входили во «взрослые» организованные преступные структуры и выполняли их задания, используя силу и средства своих группировок.

Криминологические основы борьбы с коррупцией и организованной преступностью Перемены, происходящие в обществе, связанные, прежде всего, с переходом к рыночным отношениям, обусловили рождение массы криминогенных издержек. Однако представляется, что они могли и могут быть значительно сокращены в результате внесения существенных корректив в процесс реформ, не изменяющих сущности российского общества как демократического и рыночного. В этом плане повлиять на масштабы организованной преступности можно, прежде всего, путем реализацией сильной и результативной государственной экономической и социальной политики, определением государством четких правовых, нравственных ориентиров, системы предпочтений и неуклонным следованием им.

Общесоциальной основой предупреждения организованной преступности, а также максимального ограничения возможностей для aa функционирования и воспроизводства должно стать преодоление кризисных явлений в стране, что связано, прежде всего, с социально-экономическими и идеологическими переменами в обществе, в частности, со следующими.

Экономические меры предупреждения организованной преступности направлены на нейтрализацию криминогенных последствий функционирования экономической сферы и проявляют свое значение как на макроуровне (например, оздоровление экономики страны в целом; экономическая защита наименее обеспеченных слоев населения посредством введения научно обоснованного уровня прожиточного минимума), так и на микроуровне (например, льготы и помощь конкретным лицам, находящимся в критической ситуации). Наконец перспективным направлением предупреждения организованной экономической преступности может стать вытеснение и (или) элиминирование криминализированной экономической деятельности в сферу легальной экономики. Одним из последствий эскалации организованной преступности в стране является, как ни странно, то, что она стала крупным работодателем, поставщиком сравнительно дешевых теневых услуг (в строительстве, ремонте квартир, обеспечении возврата долгов и т. п.), и все большая часть населения в разных формах стала с ней сотрудничать. Нельзя бороться с преступностью, оставляя возможности для ее воспроизводства. Следует подумать об обеспечении легальными доходами безработных молодых людей, о расширении сферы сравнительно дешевых услуг, к примеру, на основе поддержки мелкого законного предпринимательства и т. п. Даже при самом активном наступлении на преступность общество должно обеспечивать жизненно важные интересы людей.

Социальные меры профилактики призваны оказывать позитивное воздействие на различные социальные институты (семья, коллективы, общественные организации и т. д.). Так, значительный профилактический потенциал содержат меры, способствующие созданию культа семьи, развитию общественных основ местного самоуправления и т. д.

Идеологические меры профилактики призваны: формировать у членов общества морально-нравственное сознание на базе общечеловеческих ценностей; ограничивать негативное влияние на поведение людей стандартов масскультуры посредством дифференцированного ее потребления; исправлять нравственные деформации у лиц с правонарушающим поведением с помощью индивидуально-воспитательной работы (психолого-педагогические и правоограничительные меры).

Вместе с тем следует отметить так называемое «общесоциальное» предупреждение организованной преступности и коррупции, под которой мы понимаем предупредительное воздействие социальной деятельности, специально не направленной на борьбу с преступностью, но способной быстро оказывать позитивное воздействие. Однако сегодня возможности принятия таких мер объективно ограничены. В этой связи, очевидно, возрастает роль специального предупреждения как деятельности, специально направленной на выявление и устранение причин и способствующих условий, на предохранение от преступных посягательств и обеспечение неотвратимости уголовной ответственности для лиц, совершивших преступление.

По мнению юристов многих стран, решению этих проблем может в той или иной мере способствовать использование криминологических форм и методов борьбы с преступностью, в том числе установление особого социально-правового контроля за источниками доходов (финансово-экономической и иной деятельностью) лиц, подозреваемых в участии в организованной преступной деятельности, коррупции. По сути, такой контроль выражается в том, что определенные государственные органы, общественные организации, должностные лица законодательно наделяются властными полномочиями по наблюдению и проверке соответствия деятельности конкретных граждан и юридических лиц предъявляемым требованиям с правом информировать об обнаруженных отклонениях компетентные органы и (или) общественность, подавать ходатайства либо рекомендации о привлечении виновных к ответственности. Кроме того, контролирующие субъекты наделяются правом в период до принятия окончательного решения судом или иным компетентным органом самостоятельно применять к подконтрольному лицу меры, направленные на предупреждение и пресечение правонарушений, например, временно отстранять от работы лиц, подозреваемых в коррупции, вводить ограничения и запреты на их деятельность для воспрепятствования пользованием или сокрытию средств, добытых преступным путем и т. п.

Среди правовых мер предупреждения организованной преступности и коррупции важное место занимают нормы УК 1996 г. об ответственности за корыстные и корыстно-насильственные преступления, совершенные организованной преступной группой, за вымогательство, за незаконное предпринимательство, незаконную банковскую деятельность, лжепредпринимательство, отмывание денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем, ограничение конкуренции и т. д. Для профилактики организованной преступности и коррупции используется и возбуждение уголовных дел о преступлениях против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления; против правосудия; против интересов службы в коммерческих и иных организациях.

Вместе с тем, по мнению многих ученых, сегодняшний уголовный закон больше рассчитан на мелкого жулика. Нельзя, например, привлечь к уголовной ответственности лидеров преступных сообществ за такие действия, как разработка стратегии и тактики действий уголовных элементов, разделение сфер влияния, создание общих денежных фондов, проведение организационных сходок преступных элементов и т. п. Согласно действующему законодательству к уголовной ответственности можно привлечь лишь группу лиц, предварительно сговорившихся и совершивших конкретное преступление.

С другой стороны, некоторые ученые преувеличивают значение УК, особенно в плане борьбы с коррупцией и организованной преступностью. Согласно их мнению, борьба с упомянутыми явлениями преступности упирается в несовершенство собственно уголовного закона. Данное положение не бесспорно. Как представляется, выработать в рамках Уголовного закона что-либо принципиально новое, что бы в корне изменило ситуацию в борьбе с организованной преступностью, невозможно. Тем более, что, согласно Г. Явлинскому, «коррупция (как и организованная преступность — от автора) в России не личностная (как в Италии и Японии), а экономическая и политическая категория». Потому наибольшую ценность приобретают так называемые «криминолого-профилактические акты».

Следует отметить, что в настоящее время процесс предупреждения организованной преступности не имеет самостоятельной правовой базы. Существующие правовые акты разбросаны по различным отраслям законодательства, они зачастую фрагментарны, не согласованы между собой. Некоторое из них носят декларативный характер, например Указ Президента СССР от 4 февраля 1991 года «О мерах по усилению борьбы с наиболее опасными преступлениями и их организованными формами». В обеспечение реализации данного нормативного акта не было выделено материальное и ресурсное обеспечение на государственном уровне, в основном все это делалось за счет системы МВД и бюджетов местных органов власти. Подразделения по борьбе с организованной преступностью, как правило, занимались преступными группировками общеуголовной направленности, раскрытием тяжких преступлений, а криминальный бизнес и теневые структуры оперативным проникновением охвачены почти не были. Отсутствовала борьба и на международном уровне.

Большинство принимаемых мер носило в основном характер Демонстрации силы. Указ Президента России от 14 июня 1994 года № 1226 «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности», который был отменен в 2011 г., позволил усилить оперативно-розыскную и уголовно-процессуальную работу по сбору доказательств против главарей преступных группировок. Однако с его помощью нельзя было воздействовать на преступные организации и сообщества.

Несмотря на решение Президента и Правительства России, в судах так и не были образованы специальные судебные присутствия по рассмотрению уголовных дел об организованной преступности. А ведь на эти цели выделялись достаточные средства, на которые должны были профинансироваться 7 790 единиц судебных работников.

Так и не был решен вопрос об использовании Министерством финансов РФ 3500 единиц, выделенных высшими государственными органами России на создание подразделений по проведению ревизий и проверок хозяйствующих субъектов при исполнении Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД РФ и его структурных органов на местах. Не были созданы и подразделения по борьбе с организованной преступностью в прокуратуре.

Кроме того, в целях заполнения правового вакуума в плане борьбы с организованной преступностью и коррупцией были приняты следующие нормативные акты.

Акт «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» (от 4 апреля 2009 г. № 361), в соответствии с которым служащим государственного аппарата запрещено:

— заниматься предпринимательской деятельностью;

— оказывать любое, не предусмотренное законом содействие физическим и юридическим лицам с использованием своего служебного положения в осуществлении предпринимательской деятельности и получать за это вознаграждение, услуги, льготы;

— выполнять любую оплачиваемую работу на условиях совместительства (кроме научной, преподавательской и творческой деятельности), а также заниматься предпринимательской деятельностью через посредников, а равно быть поверенными у третьих лиц по делам государственного органа, в котором он состоит на службе;

— самостоятельно либо через представителя принимать участие в управлении акционерными обществами, товариществами с ограниченной ответственностью и иными хозяйствующими субъектами.

Нарушение указанных требований влечет освобождение от занимаемой должности и иную ответственность в соответствии с действующим законодательством.

Для государственных служащих установлено обязательное представление при назначении на руководящую должность декларации о доходах, движимом и недвижимом имуществе, вкладах в банках и иных ценных бумагах, а также обязательства финансового характера. Непредставление таких сведений или умышленное представление неполной, недостоверной информации являются основанием для отказа в назначении на должность.

Следует отметить, что данный нормативный акт оказался одним из самых игнорируемых. Его нормы, запрещающие чиновникам заниматься предпринимательской деятельностью, до сих пор не реализованы. Понятно, что возможность безбоязненно совмещать государственную службу с коммерческой деятельностью — это не только широко открытая дверь для коррупции, но и особый стимул для занятия государственных должностей исключительно с целью незаконного обогащения.

8 октября 2009 г. был принят Указ Президента РФ «О мерах по защите прав граждан, охране правопорядка и усилению борьбы с преступностью», в соответствии с которым усилены подразделения по борьбе с организованной преступностью в органах внутренних дел.

18 сентября 2007 г принят Указ Президента РФ «О дополнительных мерах по укреплению правопорядка в Российской Федерации», в соответствии с которым в практику борьбы с преступностью введено проведение в регионах со сложной криминогенной обстановкой согласованных целевых операций по пресечению деятельности бандитских формирований, организованных преступных сообществ, занимающихся контрабандой, незаконным оборотом оружия, наркотиков и совершающих иные тяжкие преступления. терроризирующие население. Разрешено активно использовать в этих целях специальные моторизированные воинские части, а также соединения и воинские части оперативного назначения внутренних войск; образована правительственная комиссия по противодействию незаконному обороту наркотических средств; введены должности помощников руководителей исполнительных органов всех уровней по вопросам борьбы с преступностью.

Далее следует отметить, что с учетом сложности и многогранности явлений организованной преступности и коррупции основными направлениями по повышению результативности борьбы с ними являются разработка и принятие эффективного и гибкого законодательства. В связи с этим принят новый УПК РФ, Кодекс об административных правонарушениях РФ, ожидается принятие законов «О борьбе с организованной преступностью», «О борьбе с коррупцией», «О борьбе с терроризмом и бандитизмом», «Об ответственности за легализацию преступных доходов», «О противодействию незаконному обороту наркотических средств и сильнодействующих веществ», «Об обеспечении безопасности участников уголовного судопроизводства», которые будут способствовать противодействию и сдерживанию организованной преступности.

В перечисленных законопроектах значительное внимание уделено социально-правовому контролю. Например, лица, уполномоченные на выполнение государственных функций и приравненные к ним, при занятии определенных должностей должны будут давать письменное обязательство о предоставлении органам, уполномоченным на осуществление контроля, сведений о своих доходах, имуществе, денежных вкладах, совершенных крупных сделках и т. п., а также о воздержании от названной в законопроекте о борьбе с коррупцией деятельности, несовместимой с вьполнением государственных функций или создающей благоприятные условия для коррупции. На банки и некоторые другие учреждения возлагаются обязанности заявлять в правоохранительные органы о сомнительных операциях своих клиентов, предоставлять сведения о вкладах и операциях по счетам лиц, подозреваемых в коррупции и других преступлениях, обязательно идентифицировать личность клиента при производстве ряда денежных операций и некоторых имущественных сделок. Должностным лицам правоохранительных органов в необходимых случаях предоставляется право: требовать от юридических и физических лиц доказательств законности совершаемых ими действий; приостанавливать производство денежных операций и имущественных сделок; налагать административный арест на денежные средства и имущество при наличии данных о противоправности их получения; производить предварительную проверку финансово-экономической деятельности, имущественного и финансового положения лица, подозреваемого в занятии организованной преступной деятельностью или коррупцией, его супруга или супруги, близких родственников или совместно проживающих с ним в течение последних пяти лет других лиц. а также физических и юридических лиц, общественных формирований, имуществом, средствами которых подозреваемое лицо владело либо пользовалось, либо распоряжалось или именем которых пользовалось.

Среди важнейших мер предупреждения преступности выделяют организационные меры предупреждения преступности, которые призваны содействовать нейтрализации или минимизации криминогенных последствий от непрофессиональной организационно-управленческой деятельности. В ряду организационных мер предупреждения организованной преступности и коррупции важнейшее место принадлежит деятельности правоохранительных органов.

Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматривает достаточные возможности органов МВД. ФСБ, налоговой полиции.

В органах внутренних дел и ФСБ есть специальные подразделения для борьбы с организованной преступностью и коррупцией, комплектуемые сотрудниками, имеющими соответствующую правовую и специальную подготовку. В системе МВД действует Главное управление по организованной преступности, которому подчиняются управления в регионах. Для обеспечения взаимодействия с другими структурами органов внутренних дел каждого уровня начальник специализированной структуры является первым заместителем соответствующего руководителя органов внутренних дел; осуществляется специализация прокуроров по делам об организованных преступлениях:

— предусматривается создание специализированных составов областных и равных им судов.

Своеобразной формой профилактики и ограничения возможностей функционирования и воспроизводства организованной преступности является развивающаяся с использованием зарубежного опыта практика органов расследования по:

* стимулированию позитивного посткриминального поведения рядовых участников организованных преступных структур.

* созданию ситуаций по захвату с поличным участников организованных преступлений;

* привлечению руководителей и активных участников организованных преступных структур при затруднительности доказывания совершения ими тяжких преступлений и реальности угрозы их продолжения к уголовной ответственности за менее тяжкие преступления, которые могут быть доказаны.

Далее, важным направлением по оздоровлению правоохранительной системы могло быть налаживание активного взаимодействия между государственными и негосударственными правоохранительными системами. Несмотря на функциональные различия, их деятельность должна быть подчинена единой цели. Сегодня взаимосвязь между ними весьма сложна и до сих пор слабо определена законодательно и организационно. Отсутствие механизмов обмена информацией, функционального взаимодействия, организационной взаимосвязи приводит к тому, что между государственными и частными службами безопасности не существует позитивного сотрудничества. основанного именно на законе (если оно есть, то зиждется на дружеских, профессиональных связях). Часто же на официальном уровне складываются отношения между двумя конкурирующими структурами, что вредит делу.

В борьбе с преступной деятельностью организованных криминальных структур расширяется сотрудничество правоохранительных органов и заинтересованных коммерческих организаций. И, прежде всего, в сфере кредитно-финансовой деятельности, наиболее уязвимой для посягательств со стороны организованных преступников. Так, в 2015 г. подписано соглашение между МВД РФ и Ассоциацией российских банков о сотрудничестве в обеспечении межбанковской безопасности. В этом соглашении выделена задача — предупреждение посягательств на средства банков и их клиентов, в том числе обмен необходимой информации, совместная разработка рекомендаций по профилактике, помощь милиции в охране банковских учреждений и защите их руководителей и сотрудников, проверка надежности лиц, предлагающих деловое партнерство банкам, совместные действия органов внутренних дел и служб безопасности банков по предупреждению и пресечению фактов противоправного удержания кредитов заемщиками и т. д.

Профилактика организованных преступлений является одним из ведущих направлений в международном сотрудничестве России в сфере борьбы с преступностью. Россия — член Интерпола, участник разработки ряда международно-правовых документов по борьбе с организованной преступностью. Расширяется круг государств, с которыми имеются договоры об оказании правовой помощи (в том числе в розыске, изобличении и экстрадиции участников организованных преступных групп и сообществ, выявлении преступно нажитого имущества). При вступлении в Совет Европы (СЕ) Россия обязалась подписать и ратифицировать многосторонние конвенции, касающиеся выдачи преступников, взаимной помощи в уголовно-правовой сфере, борьбы с отбыванием доходов от преступной деятельности и др., и с момента вступления в СЕ соблюдать принципы, закрепленные в этих конвенциях. Расширяется взаимодействие в рассматриваемой сфере и в рамках СНГ. В частности, на основе утвержденной Советом глав правительств государств-участников Содружества Программы совместных действий по борьбе с организованной преступностью и иными опасными преступлениями (2007) заключены соглашения о сотрудничестве в этой сфере между министерствами внутренних дел стран СНГ, а также между прокуратурами этих стран (2007;2015). Причем предусмотрен не только взаимный обмен оперативной, справочной и иной информацией, но и проведение совместных мероприятий, обмен опытом, обмен нормативными материалами, взаимодействие в обучении специализированных кадров и научных исследованиях проблем. Создано Бюро по координации борьбы с организованной преступностью и иными опасными преступлениями на территории СНГ, которое располагает специализированным банком данных и оказывает содействие в осуществлении межгосударственного розыска участников организованных преступных структур и в проведении согласованных оперативно-розыскных мероприятий и комплексных операций. В 2006 г. была разработана и одобрена Межгосударственная программа совместных мер борьбы с организованной преступностью на территории государств — участников СНГ.

1. М-во внутренних дел РФ, Краснодарский ун-т; Ильяшенко А. Н. и др.; рец.: Л. А. Прохоров, А. В. Грошев: Уголовная ответственность за служебный подлог. — Краснодар: КрУ МВД России, 2011

2. М-во образования и науки РФ, Кубанский гос. ун-т; отв. ред. В. П. Коняхин, М. Л. Прохорова: Экология и уголовное право: поиск гармонии. — Краснодар: ЭДВИ, 2011

3. НИУ БелГУ; гл. ред. Л. Я. Дятченко: Научные ведомости Белгородского государственного университета. — Белгород: ИПК НИУ «БелГУ», 2011

4. НИУ БелГУ; гл. ред. Л. Я. Дятченко: Научные ведомости Белгородского государственного университета. — Белгород: ИПК НИУ «БелГУ», 2011

5. НИУ БелГУ; гл. ред. Л. Я. Дятченко: Научные ведомости Белгородского государственного университета. — Белгород: НИУ БелГУ, 2011

6. Фонд «Либеральная миссия»: Уголовная политика в сфере экономики: экспертные оценки. — М.: Фонд «Либеральная миссия», 2011

7. Алексеев С. В.: Уголовное право Российской Федерации. — Ростов н/Д: Феникс, 2010

8. Алексеев С. В.: Уголовное право Российской Федерации. — Ростов н/Д: ФЕНИКС, 2010

9. БелГУ; гл. ред. Л. Я. Дятченко: Научные ведомости Белгородского государственного университета. — Белгород: БелГУ, 2010

10. БелГУ; отв. ред. Е. Е. Тонков; Рец.: К. Н. Лобанов, М. В. Мархгейм; Н. В. Витрук и др.: Правовое регулирование и профилактика злоупотребления психоактивными веществами и пропаганда здорового образа жизни в образовательных учреждениях. — Белгород: БелГУ, 2010

11. БелГУ, Юридический фак.; рец.: М. В. Мархгейм, К. Н. Лобанов: Сборник научных работ студентов юридического факультета. — Белгород: БелГУ, 2010

12. Каф. уголовного права Военного ун-та, Фонд содействия нучным исследованиям в области правового обеспечения безопасности Человека им. А.А. Тер-Акопова; Под ред. О. К. Зателепина; Сост.: О. К. Зателепин, Д. М. Изотов; Вступ. статья Х. М. Ахметшина: Военно-уголовное законодательство Российской Федерации. — М.: Фонд имени проф. А.А. Тер-Акопова, 2010

13. Марченко М. Н.: Правоведение. — М.: Проспект, 2010

14. М-во образования и науки РФ, Московская гос. юридическая академия им. О. Е. Кутафина; Под ред. А. И. Рарога: Рец.: Э. Н. Жевлаков, Ю. И. Ляпунов: Уголовное право России. — М.: Проспект, 2010

.ur