Факторы политической интеграции многоэтнического региона: На примере Республик Северо-Восточного Кавказа

Актуальность темы

исследования.

В последние полтора десятилетия XX века на всем постсоветском и постсоциалистическом пространстве бывшего СССР и Восточной Европы происходили процессы слома, дезинтеграции и трансформации прежних политических структур. Как и следовало ожидать, эти процессы сопровождались нарастанием центробежных сил и резким возрастанием этнического, конфессионального, территориального обособления и сепаратизма. Стремительный демонтаж и развал единого политико-идеологического лагеря, начавшись с Восточной Европы и обрушив «Союз нерушимый», явились серьезным испытанием на прочность и для Российской Федерации.

Закономерно, что на развалинах внезапно обрушившихся политико-идеологических конструкций моментально появляется великое множество идей, моделей, концепций, претендующих на то, чтобы заполнить образовавшийся властный и духовный вакуум. В этих условиях бурно возрождаются и расцветают идеи формирования моноэтнической или теократической государственности, доходящие в своих крайних проявлениях до шовинизма и объявления священной войны против иноверцевна передний план выдвигаются факторы, которые отличают народы друг от друга. Некогда приглушенные императивы национального сознания и исторической памяти вновь обостряются до предела, моделируя образы контр-этноса, контр-класса или контр-группы и проецируя на них все обиды, страхи, ненависть и разочарование. Таким образом, закономерно возрастает роль этнического фактора как в политике в целом, так и в мотивации индивидуального политического поведения.

Российские исследователи вычленяют сегодня три основные причины нарастания дезинтеграционных процессов и актуализации проблем этнического обособления. Это задержка самоидентификации России, утрата федеральным центром инициативы реформирования страны, отсутствие объединяющей национальной идеологии1. См.: Ачкасов В. А., Бабаев С. А. «Мобилизованная этничность»: этническое измерение политической культуры современной России. СПб., 2000. С. 4- Магомедов А. Общества регионов // Pro et Contra, 1997. — Т.2, № 2, С. 51.

Крайне осложняет проблему нарастания центробежных процессов то, что российские регионы, очерченные наспех скроенными границами, в нарушение всех историко-культурных, социально-демографических, хозяйственно-экономических связей и факторов, значительно отличаются друг от друга по уровню экономического, политического и культурного развития. Регионы России имеют различный правовой статус, обладают различными геополитическими, социальными, этнокультурными характеристиками.

Пожалуй, наиболее остро и болезненно эти процессы протекают на Северном Кавказе. Этническая карта Северного Кавказа чрезвычайно пестра. Но вместе с тем здесь исторически сконцентрирована группа народов, этнои культурогенез которых прошел почти уникальную эволюцию, что уже само по себе предполагает особенности всех социально-культурных компонентов. Находясь в широкополиэтничном окружении, некоторые народы СевероВосточного Кавказа, по сути, еще и сегодня находятся на незавершенной стадии этнического формирования.

Бурные события и кровавые столкновения на почве этнической и конфессиональной неприязни и отторжения, которые происходят сегодня в республиках Северо-Восточного Кавказа, заставляют все больше людей задуматься над причинами тех политических процессов, активными участниками или свидетелями которых они вольно или невольно являются. При этом мы все чаще стали оглядываться назад, справедливо усматривая схожие процессы в отдаленном и не столь отдаленном прошлом нашего отечества. Одним словом, мы приходим к мысли, что настоящая ситуация вызвана не столько злой или доброй волей тех или иных политических сил и личностей, сколько более глубокими причинами, диктовавшими способ существования нашему обществу на протяжении длительного исторического периода.

В условиях новой социально-экономической и политической реальности в России все более ощутимыми становятся проблемы, связанные с удовлетворением национальных, духовных и других потребностей проживающих в различных регионах страны народов. Северный Кавказ в ряду других регионов является самым трудным и взрывоопасным регионом России, отличается сложностью проведения этнических границ, нарушением логики формирования национально-территориальных образований, наличием разделенных народов, глубокого структурного кризиса в экономике, политике, духовной жизни, национальных отношениях.

Корни российско-кавказских, да и, собственно, внутрикавказских проблем уходят очень глубоко и не только в историю и политику, но и в психологию, особенности общественного сознания, политической культуры, этнические особенности социального уклада жизни горцев Северного Кавказа.

Примечательно, что две из трех приведенных выше причин нарастания межэтнической напряженности относятся к политико-культурной сфере. Вряд ли это простая случайность. В России параллельно с преобразованиями в социально-экономической и административно-политической сферах идут глубокие, подчас незаметные при поверхностном взгляде, преобразования в сфере политической культуры россиян, трансформации политических установок, ценностных ориентаций.

Длительный период функционирования командной системы управления обществом в СССР характеризовался формированием в сознании масс представлений о беспроблемности национальной политики, основополагающей роли и месте народов в развитии общества. Однако при этом зачастую игнорировались потребности социально-экономического, культурного развития как отдельных республик, автономных образований (областей, республик, округов), так и групп населения, принадлежащего к разным национальностям.

К тому же полуторовековой опыт пребывания народов СевероВосточного Кавказа в рамках российской государственности до сих пор не дал эффективных механизмов консолидации кавказского общества и интеграции его в общероссийскую общественно-политическую систему. Очевидным доказательством этого положения является не утихающая война в Чечне, осетино-ингушский конфликт в своей открытой и скрытой фазах, появление, так называемых, «ваххабитских» анклавов в горах Дагестана, большое количество горячих точек и зон напряженности на карте региона, которые, несомненно, следует трактовать как очередные витки дезинтеграционных процессов, которые приобретали еще большую остроту из-за разделенности народов, смешения этнических и административных границ, игнорирования традиционно-правовой специфики региона, трудностей в решении возникающих проблем правовым путем.

Заметное обострение межнациональных и национально-государственных отношений в условиях общественных преобразований в российском обществе вызвало на поверхность многие труднорешаемые проблемы, обнажились ошибки, просчеты, допущенные за многие десятилетия, проявили себя годами не поддававшиеся урегулированию тлевшие конфликты.

Таким образом, актуальность исследования состоит в необходимости выявления и анализа причин, заведших кавказское сообщество в кровавый тупик обостренного противопоставления этносов друг другу и российской государственности. Особую актуальность приобретают проблемы поиска механизмов мирного разрешения сложившихся противоречий и тупиковых ситуаций, поиска путей консолидации народов Кавказа в составе России, вопросы региональной и общероссийской интеграции.

Степень изученности проблемы.

О появлении научного интереса к изучению социально-политической жизни, специфики межнациональных отношений кавказских народов можно говорить с приходом на Кавказ российских научных и общественных деятелей. Однако и в исторической литературе царской России межнациональные и национально-государственные отношения на Северном Кавказе не являлись предметом специального исследования, хотя многие вопросы этой проблемы затрагивались в целом ряде работ русских и зарубежных историков, писателей, этнографов, военных, дипломатов и государственных чиновников.

К проблемам политической интеграции народов Северо-Восточного Кавказа обращался ряд авторов, однако, эти проблемы в их работах не выдвигались в качестве основных, а очерчивались для рассмотрения других, смежных вопросов и проблем, как-то: социально-политическая организация кавказских народов, традиционные структуры управления горскими обществами. Весьма ценными предстают полевые заметки, наблюдения и научные очерки непосредственных исследователей традиционных политических образований СевероВосточного Кавказа. Так большую исследовательскую и систематизаторскую работу провел русский офицер, участник Кавказской войны С. Броневскийб1. В.

1 Броневский С. М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. Ч. 1., 2 этом же ряду исследователей следует перечислить Ахвердова А. И., Воронова Н., Берже А. П., Буткова П. Г., Константинова И. О. и других1.

Проблемы формирования политико-управленческих структур в регионе также нашли отражение у ряда авторов. Так, С. Эсадзе показал первые шаги так называемого «военно-народного управления», которое в 60-х годах XIX столетия вводилось военной администрацией в Терской и других областях Северного Кавказа2. Ценные сведения имеются и в книге Н. Ф. Дубровина, где освещаются отдельные аспекты организации управления Чечней в период Имамата Шамиля, причины применения здесь смешанного законодательства3. Некоторые вопросы административного управления горцами Терской области в 80-х гг. XIX века изложены в работе Г. Н. Казбека4.

К сожалению, с установлением в России советской власти наступил и такой период, когда в официальной политике государства возобладало мнение, что национальный вопрос в нашей стране успешно решен. Так, в 1930;е годы сократилась численность научных исследований по национальной проблематике, а имевшиеся научные труды носили характер комментаторства общепартийных большевистских установок.

Да и в последующие годы ученые уделяли мало внимания разработке теории наций и национально-политических отношений в советском государстве. Главная особенность трудов этих лет — ошибочное утверждение о превосходстве классового и второстепенности, подчиненности национального при социализме. Историки, этнографы советского периода, касавшиеся проблем политической интеграции и консолидации народов региона, представлены следующими именами: М. А. Агларов, Ю. Ю. Карпов, P.M. Магомедов, Н. И. Покровский, И. Саидов и другие5.

1 Ахвердов А. И. Краткое описание кавказских народов, кумыков, чеченцев, карабулак, кистов и побережных персидских городов. 1783 // ЦГИА СССР. Ф. Ермоловых. Д. 319. Л. 1- Берже А. П. Чечня и чеченцы. Тифлис. 1859- Бутков П. Г. Сведения о кубинском и дербентском владениях // ИГЭД. 1798- Воронов Н. Из путешествий по Дагестану // ССКГ. 1870. Вып. 3. Константинов И. О. Джаро-белоканцы до XIX столетия // Кавказ. 1846. № 2. «Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. T. I, II. Тифлис, 1907.

3 Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. T.I. (Очерк Кавказа и народов его населяющих). Кн. I. СПб., 1871.

4 Казбек Г. Н. Военно-статистическое описание Терской области. Ч. II. Тифлис, 1888.

3 Агларов М. А. Сельская община в Дагестане в XVII — начале XIX вв. М&bdquo- 1988; Карпов Ю. Ю. Военная организация и социальное развитие союзов сельских общин Северного Кавказа. // Этнографические аспекты традиционной военной организации народов Кавказа и Средней Азии. М., 1990; Магомедов P.M. Дагестан: Исторические этюды. Махачкала, 2001; Покровский Н. И. Кавказские войны и имамат Шамиля. M., 2000; Саидов И. Этнографические заметки: Мекх Кхел // Изв. Чеч.-Инг. Науч.-исслед. Ин-та истории, языка и литературы. 1964. Т.5. .вып. 1. История.

Отдельно стоит отметить книгу Якова Гордина «Кавказ: земля и кровь», в которой он приводит весьма ценные замечания и заключения относительно факторов интеграции народов Кавказа в общероссийскую общественно-политическую систему1.

В кавказоведческой литературе, охватывающей период пребывания народов региона в составе российского и советского государств, в основном рассматриваются вопросы организации новых структур управления, административно-политической организации и структурирования земель, заселенных горл цами. Значительный интерес для исследования проблемы становления и развития политико-правовых отношений на Кавказе уже в составе Российского государства представляют работы А. И. Хасбулатова, Р. Г. Абдулатипова, В.Д. Дзид-зоева, В. О. Бобровникова, К. С. Гаджиева и других3.

В деле освещения межэтнических взаимоотношений населяющих Россию народов в отечественной науке тоже накоплен определенный опыт, а также рассмотрения теоретических аспектов проводимой различными режимами государственной политики в сфере национальных отношений.

Многие аспекты межнациональных отношений отражены в значительной части трудов, опубликованных как в досоветский, так и в советский периоды. Авторы обращались к сюжетам, связанным с колонизационным процессом (начало, этапы, характер колонизации и ее последствия), с взаимоотношениями пришлого и автохтонного населения, уделялось внимание вопросам культуры, быту народов Северо-Восточного Кавказа, их экономическому развитию, рассматривались частично проблемы межэтнических и культурно-бытовых связей жителей национальных районов.

1 Гордин Я. А. Кавказ: земля и кровь. СПб., 2000.

Гальцев B.C. Перестройка системы колониального режима на Северном Кавказе в 1860—1870 гг. // Известия Северо-Осетинского научно-исследовательского института. Т. XVIII. Орджоникидзе, 1956; Дидигова И. Б. Административно-территориальное устройство Чечни и Ингушетии. 1920;1930;е. годы. // Автореферат КИН. М., 1997; Мужухоева Э. Д. Организация управления Чечено-Ингушетии в 40−60-х гг. XIX века // Общественные отношения у чеченцев и ингушей в дореволюционном прошлом (XII — начале XX вв.). Грозный, 1982; Хасбулатов А. И. Революционные события в Чечено-Ингушетии в условиях спада первой русской революции (1906;1907 гг.). // Известия ЧИ НИИ ИЯЛ. Т.5. Вып. 1. Грозный, 1964; Цуциев A.A. Осетино-ингушский конфликт (1992.) Его предыстория и факторы развития. М., 1998.

Абдулатипов Р. Г. Управление этнополитическими процессами: вопросы теории и практики. М. 2001; Абдулатипов Р. Г. Национальный вопрос и государственное устройство России. М. 2000; Бобровников В. О. Военно-народное управление в Дагестане и Чечне: история и современность // Россия и Кавказ — сквозь два столетия. СПб., 2001; Гаджиев К. С. Геополитика Кавказа. М., 2001;.Дзидзоев В. Д. Национальные отношение на Кавказе. Владикавказ, 2000; Хасбулатов А. И. Установление Российской администрации в Чечне (II пол. XIXнач. XX в). М&bdquo- 2001.

Большинство исследователей уделяли в последнее время значительное внимание изучению проблем межнациональных отношений. Однако публикаций, позволяющих расширить наши представления о развитии межнациональных отношений на различных этапах формирования национальной государственности у народов России, явно недостаточно. Это заключение имеет особое значение применительно проблемы политической интеграции и политического управления народами региона. Дело в том, что специалисты и исследователи из Москвы и других научных центров уделяли внимание в своих трудах в основном вопросам территориальной организации Российского и Советского государств, вопросам административно-экономического районирования. При этом задачи на исследование более эффективных моделей включения национальных регионов в состав большого государственного организма, проблемы поиска новых, альтернативных структур организации политико-правовых отношений внутри этого государства либо вообще не ставились, либо оставались «за бортом» редких работ, робко пытавшихся затронуть проблемы недостаточной эффективности и работоспособности господствующей модели.

С учетом всех этих материалов становится ясным, что комплексное исследование общественно-политического строя, механизма управления и политической интеграции народов Северо-Восточного Кавказа, по-прежнему, остается актуальным и требует своего освещения.

Цели и задачи исследования.

Изучение имеющейся литературы, опубликованных и неопубликованных источников позволило выделить в числе главных задач исследования следующие:

— выявить основные компоненты и императивы политической культуры сообщества горских народов Северо-Восточного Кавказа;

— изучить влияние специфики политической культуры народов СевероВосточного Кавказа на их отношение к различным формам политического господства и подчинения;

— исследовать традиционные модели сотрудничества, политической консолидации и интеграции народов региона;

— исследовать основные положения российской и советской государственной интеграционной доктрины и опыт ее реализации в регионе;

— выявить причины и предпосылки воспроизводящегося противостояния «народы Северо-Восточного Кавказа — Российская государственность»;

— рассмотреть возможные модели интеграции народов региона на уровне субъектов федерации и интеграции их в общегосударственную политическую систему.

Целью исследования явилось рассмотрение на примере многонационального региона Северо-Восточного Кавказа, в частности Дагестана, Чечни и Ингушетии процессов становления и развития межнациональных и национально-государственных отношений в историческом аспекте, а также в связи с появлением новых возможностей переосмысления некоторых направлений проводившейся государственной политики в сфере национальных отношений. Особое внимание привлекает проблема региональной и федеративной интеграции и национально-государственного строительства.

Объект исследования.

Сообщество горских народов Северо-Восточного Кавказа в рамках их социально-политической эволюции, генерирования политико-правовых норм, институтов до включения и в составе Российского государства.

Предметом исследования являются процессы национально-государственного строительства и интеграции, процессы территориального размежевания, ход и направление этнополитических процессов в регионе под воздействием специфики политической культуры народов Дагестана, Чечни и Ингушетии.

Теоретико-методологическая база.

При анализе и исследовании обозначенных выше проблем мы исходим из того положения, что на ход и развитие многих конфликтов, политических процессов, как позитивных, так и деструктивных и дезинтеграционных, на Северном Кавказе существенное влияние оказывают особенности национального самосознания, традиционное мировоззрение, императивы политической культуры народов региона, которые, собственно, и определяют политическое поведение населения.

Поэтому в данном исследовании факторы и механизмы как внутрикавказ-ской, горизонтальной интеграции, так и дальнейшей вертикальной интеграции народов Северо-Восточного Кавказа в общероссийское политико-правовое пространство будут изучаться, прежде всего, с позиций политической социологии, конфликтологии и международных отношений. Социологический подход ориентирует исследователя на выяснение зависимости политики от общества, в том числе влияния на политическую систему социальной структуры, идеологии и культуры. Одним из широко распространенных, более частных, проявлений социологического подхода, по праву, называют культурологический подход, ориентирующий на выявление зависимости политических процессов от политической культуры.

Приступая к рассмотрению этнополитической специфики региона Северо-Восточного Кавказа, мы исходим из глубоко верного положения о взаимосвязи и взаимообусловленности характера социально-политической организации общества и основополагающих императивов его политической культуры и, соответственно, того типа политического поведения, который и диктуется этими императивами.

Таким образом, теория политической культуры, акцентируя внимание на разделяемых людьми ценностях, традиционном мировоззрении, локальной мифологии, содержании символов и стереотипов, человеческой ментальности, помогает понять мотивацию политического поведения граждан и институтов, выявить причины множества конфликтов, которые невозможно объяснить, опираясь на традиционные для политики причины: борьбу за власть, перераспределение ресурсов и т. д.

В рамках этого подхода предполагается через изучение концептов и императивов традиционной политической культуры горцев, военно-политической, интеграционной доктрины России, через рассмотрение и анализ консолидирующих и отчуждающих императивов национальных идеологий, изучение основных положений и общественно-политической доктрины ислама выявить какие механизмы государственного строительства и интеграционные модели они постулировали. Каким образом шла реализация этих моделей и какие результаты порождала.

Еще один подход — исторический, требующий хронологической фиксации политических событий и фактов, их исследования во временном развитии, выявления связи настоящего, прошлого и будущего. Без подобной фиксации, без обязательного анализа событий, имевших место в регионе, в историческом порядке, без выявления степени влияния этих событий на современные процессы, цели исследования не смогут быть достигнуты.

Ретроспективный взгляд на историю отношений России и народов Северо-Восточного Кавказа, брошенный сквозь призму современных конфликтов и взаимного непонимания, в значительной мере подводит к трактовке каждого существенного этапа в этой истории в качестве сюжета, внесшего свой вклад в развитие определенных политических процессов в регионе. Практически каждый из исторических этапов содержал в себе как положительные, так и отрицательные моменты, явившиеся существенными предпосылками развития подобного сценария, так что без рассмотрения этих этапов процессы, имевшие место в регионе за последнее десятилетие, не могут быть поняты в своей целостности.

Рассмотрение исторических этапов в параллельной биографии двух соседствующих групп народов — нахской (родственные чеченский и ингушский народы) и дагестанской (включающей аварцев, даргинцев, лезгин, лакцев, которые в свою очередь объединяют множество малочисленных родственных народов, а также тюркои ираноязычных кумыков, ногайцев и татов), а также влияния России на судьбы этих народов — будет проводиться именно в этом контексте — как специфическом времени возникновения диспропорций, асси-метрий, разрывов в направленности и характере развития отношений «центр-субъект» и «субъект-субъект».

Разумеется, что исследование нашей проблемы, как и многих других, схожих с нею, невозможно без применения ряда таких общенаучных методов как: индукция и дедукция, анализ и синтез, сочетание исторического и логического анализа, моделирование, мысленный эксперимент, прогностические методы и др.

Из группы эмпирических методов исследования и получения первичной информации о политических объектах предполагается использовать статистические данные, анализ документов, интервьюирование экспертов и компетентных лиц, непосредственное наблюдение за происходящими политическими событиями и процессами.

Научная новизна исследования.

Данная диссертация, не претендуя на исчерпывающую полноту, впервые рассматривает проблемы горизонтальной интеграции, взаимопритяжения и взаимотчуждения народов Северо-Восточного Кавказа, а также эти процессы в вертикальной плоскости в отношениях с Российским государством. Более того, диссертация — одно из первых исследований рассматривающих влияние императивов политической культуры народов на характер и направленность обозначенных процессов. Проведен содержательный анализ культурно-мировоззренческого багажа народов региона в его взаимосвязи со спецификой традиционной социально-политической организации. Новизна работы, кроме того, заключается еще и в том, что автор получил следующие результаты:

— обозначены различия в социальной структуре нахских и дагестанских народов и их влияние на политическую культуру и, соответственно, политическое поведение народов и на отношение к государственной власти;

— отслежен и проанализирован разнонаправленный характер включения и складывания судеб чеченцев, ингушей и дагестанских народов в составе российского государства;

— выявлено влияние исламской идеологии и интеграционной доктрины на характер протекания интеграционных процессов в регионе в противостоянии российской государственности и в ее составе;

— выявлены и отмечены основные ошибки и просчеты российского государства в деле жесткой интеграции и централизации управления Кавказом на каждом из исторических отрезков;

— рассмотрены принципы федерализма и степень отклонения от них советского государства и постсоветской России, обоснованы рекомендации федеральной власти в деле гармонизации и нормализации федеративных отношений как в политико-правовой, так и в финансово-экономической и духовно-культурной сферах.

Практическая значимость работы.

Ценность диссертации заключается в том, что она позволяет глубже понять интеграционные и дезинтеграционные процессы в регионе СевероВосточного Кавказа, проследить социально-исторические и культурно-психологические корни проблем стоявших и стоящих по сей день перед российским государством на Кавказе.

Материалы диссертации могут быть включены в лекционные курсы по истории Кавказа, административно-территориального устройства российского государства, этноконфликтологии и этнополитическим процессам, а также для разработки спецкурсов по вопросам традиционной самоорганизации народов Северного Кавказа, интеграционных моделей исламской военно-политической доктрины, принципов федерализма и федеративных отношений в полиэтническом, поликонфессиональном и поликультурном обществе.

Представленные исследования и рекомендации будет полезно использовать государственным и общественным деятелям, как республиканского и регионального, так и федерального уровня, чьи непосредственные обязанности и интересы напрямую связаны с урегулированием кризисной ситуации на Северном Кавказе.

Апробация диссертации.

Основные положения диссертационной работы нашли отражение в докладах, с которыми автор выступал на научных конференциях «Чеченский синдром в ракурсе изменений общественного сознания» в рамках Первого Всероссийского Социологического конгресса (Санкт-Петербург, 27−30 сентября 2000 г.), «Проблемы управления безопасностью сложных систем» (Москва, 19 декабря 2000 г.), «Информационная безопасность регионов России» (Санкт-Петербург, 26−29 ноября 2001 г.), «Локальные вооруженные конфликты в странах Азии и Африки после II мировой войны» (Санкт-Петербург, 6−8 февраля 2002 г.), «Северный Кавказ и Дагестан: современная этнополитическая ситуация и пути ее стабилизации» (Махачкала, 1−3 октября 2002 г.), на учебно-методических семинарах офицеров-преподавателей на Факультете Военного Обучения СПбГУ (Санкт-Петербург, 2000;2001 гг.), на парламентских слушаниях «О проекте федерального закона «Об Уполномоченном Федерального Собрания Российской Федерации по правам народов Российской Федерации» в Государственной Думе РФ. (Москва, 19 декабря 2000 г.), на открытой лекции «Дагестан. Проблема полиэтничности» в рамках курса общественных лекций Института конфликтологии СПбГУ (Санкт-Петербург, 13 февраля 2003 г.).

Кроме того, ряд положений диссертации был включен в «Проект порядка разоружения и включения в мирную жизнь участников незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики», подготовленного автором в Региональном центре этнополитических исследований Дагестанского Научного Центра РАН для представления на рассмотрение Государственной Думы РФв плановую научно-исследовательскую работу «Информационно-психологическое и информационно-идеологическое противоборство в ходе эт-нополитического конфликта (на примере событий 1990;2000 гг. на Северном Кавказе)» в РЦЭИ ДНЦ РАНв «Проект порядка профилактики, предупреждения и борьбы с террористической деятельностью на территории Республики Дагестан», научно-исследовательские доклады «Информационно-идеологические аспекты национальной безопасности Дагестана», «Война за Северный Кавказ: противоборство на информационно-идеологических фронтах», «Этнополитические проблемы в северном приграничье Республики Дагестан», подготовленные автором в Центре стратегических исследований и политических технологий по заказу Правительства РД и Министерства по национальной политике, информации и внешним связям РД. Вместе с тем результаты исследования получили отражение и в научных публикациях.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре международных политических процессов философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В ходе проведенного исследования автор пришел к следующим выводам и заключениям:

I. Специфика социальной организации традиционных горских обществ Северо-Восточного Кавказа через регулирование отношений как отдельных представителей к этносу в целом, так и внутриэтнических структур, элементов между собой, определяла характер административно-политической организации, этнической мобилизации и консолидации, формировала особенности политического сознания и политического поведения горцев региона. Основным элементом общественной организации и дагестанских и нахских обществ являлись тухумы и тейпы. Однако, обладая различными этнодемографическими и социально-политическими характеристиками, дагестанские тухумы и нахские тейпы формировали отличные друг от друга политические структуры, которые, тем не менее, в своих культурно-правовых, социально-экономических и культурно-политических основах были довольно однотипными.

II. Основной чертой, присущей горским обществам, которую выделяли почти все исследователи, являлось большое разнообразие форм правления и политико-административного состояния. В работе перечислены и охарактеризованы все существовавшие в регионе формы политических образований:

1. «Демократическим» видом правления или «демократическими республиками» большинство исследователей называли на Кавказе независимые сельские и тейповые общины (джамааты), в которых административно-политическую власть осуществляли избираемые или выдвигаемые народом лица (старшины, правители).

2. «Вольными обществами» названы союзы традиционных горских обществ, которые, обладая широким спектром политико-управленческих функций, не замыкались в своем узком политическом пространстве, а налаживали широкие военно-политические, экономические связи с соседними обществами.

3. «Аристократическими» или «аристодемократическими республиками» названы суверенные союзы обществ, где правила наследственная родовая знать, так как к правлению допускались только лица, избранные из определенных тухумов или тейпов, т. е. своего рода олигархическая форма правления.

4. «Монархическое правление» — феодальное государственное образование с ограниченной персональной властью.

5. «Обществами» или «федеративными обществами» названы «вольные общества» и их союзы, во главе которых находились ханы.

III. В политической культуре народов региона, с точки зрения концепции культуры как формы деятельности, взаимосвязи политического сознания и политического поведения выявлены четыре компонента политической культуры: мировоззренческий, эмоционально-чувственный, оценочный и поведенческий. После этого описания располагающейся в горизонтальной плоскости четырех-компонентной схемы культурно-мировоззренческого и ценностно-поведенческого багажа народов региона выявлена и вертикальная плоскость, в которой находят свое отражение уровни реализации этого политико-культурного наследия горцев Северо-Восточного Кавказа и которая включает нравственный, правовой и концептуальный уровни.

IV. Выявлены основные характерные черты, императивы и стандарты политической культуры народов региона, специфика которой, таким образом, состояла в следующем:

— во-первых, основные концепты и императивы социально-политической культуры горцев Северо-Восточного Кавказа формировали тип «вольного горца», «воина» и «хозяина» — активного участника и регулятора общественной жизни своего обществапредписывали своим адептам сопротивление любым посягательствам, как внешним, так и внутренним, на подчинение горцев какой бы то ни было власти, кроме как власти родовых авторитетов и выборных правителей и старшин. Любая другая форма подчинения и зависимости рассматривалась как рабство и лишала горца возможности именоваться не только узденем (свободным общинником), но и человеком;

— во-вторых, для сопротивления внешним и внутренним притязаниям на подчинение горцев и ограничение их свободы, общинники вынуждены были сплачиваться и увеличивать плотность включения каждого индивида в детально прописанные и обязательные к выполнению фамильно-родовые отношения. Именно эта внутренняя «духовно-деятельностная» несвобода позволяла горцам противостоять чужому влиянию и сохранять как свободу и независимость общины, так и равенство внутри самой общины- - в-третьих, большая степень включенности горцев в первичные фамильно-родовые связи и отношения приводила к тому, что род и община превращались в своего рода «замкнутые социумы», не поддающиеся стороннему влиянию, продолжающие воспроизводить концепты и императивы социально-политической культуры, сформировавшейся в более ранний период, и порождающие уникальный «культурно-психологический консерватизм» горцев и невероятную степень актуализации исторической памяти народа, а, значит, и готовности воспроизводить ее содержание на каждом новом витке истории. V. Каждый из четырех компонентов политической культуры горцев получал свое конкретное выражение на каждом из трех перечисленных уровней в глубоком соответствии с фундаментальными концептами и императивами культурного наследия, обнаруживал преемственность с предыдущим уровнем и определял последующий. Эта гармоничность и равновесность компонентов и уровней политической культуры горцев складывалась и шлифовалась веками, когда и нижний уровень раскрытия культурно-ценностного наследия, и более высокие уровни формировались естественным путем, вырастая один из другого, что формировало, таким образом, целостную систему мироощущения и ми-ровидения народов региона. Достигаемая при этом согласованность политико-культурного содержания каждого из уровней порождала высокую степень консолидации частей общества, которое, уже в свою очередь, проявляло небывалый запас прочности по отношению к внешним воздействиям.

Отсюда следует очень важный вывод. Появление в этой равновесной, гармонически сбалансированной системе на правовом и концептуальном уровне чуждых императивов (обычно навязываемых сверху внешними силами), не соответствующих и не отвечающих фундаментальным нравственным потребностям и представлениям общества неминуемо должно было приводить к отчаянному сопротивлению всех представителей данного общества этому внешнему воздействию. И сопротивление это по логике вещей должно продолжаться до тех пор, пока культурно-ценностное наполнение каждого из трех уровней не придет вновь в соответствие (то ли путем адаптации общества к навязываемым правовым и концептуальным новшествам, то ли приведением императивов правового и концептуального уровня в соответствие с содержанием уровня фундаментального). Длительное рассогласование уровней отражения политико-культурных императивов губительно для общества и приводит к острейшим потрясениям, что, собственно и произошло на Кавказе в последующие полтора столетия.

VI. Специфика политической культуры народов региона, в свою очередь, определяла характер интеграционных связей и устремлений в регионе. Вся территория Северо-Восточного Кавказа, заселенная дагестанскими и нахскими народами, представляла собой уникальное в своем роде метаполитическое образование, состоящее из большого количества микрополитических образований. Факторами, способствовавшими интеграции этих микрополитических образований в единую сеть, покрывшую большую часть региона, стали общее стремление горских обществ к объединению усилий для противостояния внешним военным угрозам, единообразная традиционная правовая база, принципы равноправия и федеративных (иногда конфедеративных) отношений. Договорные начала, на которых общества с легкостью заключали друг с другом союзы, отражали одновременное стремление свободных общинников к политической интеграции и сохранении своей политической независимости и суверенности. Именно это одновременное равновесное существование двух параллельных тенденций — к интеграции и к сохранению самостоятельности и независимости — являлось основной характеристикой политической жизни горских обществ региона.

VII. Имамат Шамиля возник и сформировался в ходе национально-освободительной войны горцев против царизма. Основными элементами государственной системы Шамиля были жесткая интеграционная модель, централизация управления и сохранение демократических основ горской общины. В основе интеграционной политики Имамата лежала твердая воля и стремление свободных общинников отстоять свою независимость. Идеологической и правовой базой для интеграции разноязыких племен в одно мощное государство стал ислам, со своим призывом к равенству и независимости, и шариат, как правовой свод норм и предписаний, регулирующих все сферы общественной жизни, от семейной до государственной.

VIII. Имамат Шамиля на определенный момент времени, ответив чаяниям и устремлениям народов Северо-Восточного Кавказа, собрав воедино разноплеменную и разноязычную массу мусульман региона, окрепнув благодаря неимоверному напряжению духовных и физических сил горцев, реализовав на практике положения исламской интеграционной и политико-правовой доктрины, тем не менее, подошел к своему логическому завершению. Причиной ослабления Имамата явился конфликт и рассогласование содержания традиционно-нравственного правового уровня политической культуры, на котором установилось тотальное господство шариата.

IX. С появлением России на Кавказе и с включением нахских и дагестанских народов в состав Российской империи в регионе появляется еще один субъект отношений, «привносящий» в историю отношений этих народов между собой императивы своих собственных интересов, берущий на себя значительную долю ответственности за внутригосударственную судьбу. Таким образом, наряду с горизонтальными интеграционными связями и устремлениями в регионе возникают и вертикальные, что проявлялось вначале появлением у части населения Северо-Восточного Кавказа ориентации на своего, все более крепнущего северного соседа, и завершилось полным включением народов региона в новое для них, пугающее своей огромностью, политическое пространство с единым центром сосредоточения политической воли и замыкания интеграционных процессов.

X. Для российской интеграционной доктрины, будь то имперский или советский период истории был характерен принцип бескомпромиссного включения новых территорий в состав государства, жесткой централизации и унификация управления национальными окраинами, формирование нового, «подда-нического» типа политической культуры. Эти принципы в корне противоречили основным концептам и императивам традиционной горской и исламской политической культуры и привели к появлению конфликтогенных противоречий на правовом и концептуальном уровнях культуры народов региона. Именно это сохраняющееся противоречие и конфликтность порождают периодические всплески сепаратистских, дезинтеграциоиных устремлений на Кавказе, тормозят проведение государственной интеграционной политики в регионе.

XI. Дальнейшая интеграция народов региона в политико-правовое пространство России представляется невозможной только политическими или военно-политическими мероприятиями. Для этих целей следует, не довольствуясь и не ограничиваясь половинчатыми, ситуативными, стихийными, действующими вослед мероприятиями, осуществить разработку интеграционной доктрины государства, в которой бы находили отражение принципы и механизмы реализации политической, правовой организации многосоставного государства, экономического сращивания и равномерного развития составных элементов или субъектов, идеологической и духовно-культурной консолидации народов и социальных общностей, комплексная и гибкая национальная и конфессиональная политика. В основе российской интеграционной доктрины, применительно к такому многоэтническому и поликультурному региону, как Северо-Восточный Кавказ, должны, на наш взгляд лежать такие факторы как единая общероссийская идеология с упором на сотрудничество и сожительство равноправных народов в границах одной странырегиональная интеграция северокавказских субъектов в границах Южного федерального округа с широкими автономиями для входящих республикпринципы правового плюрализмапринципы бюд-жетно-экономического федерализма.