Проблематика искусственной общественной реальности в социальной философии Нового времени

Теоретическая значимость и актуальность диссертационного исследования по теме «Проблематика искусственной общественной реальности в социальной философии Нового времени» может быть обоснована и раскрыта в двух основных направлениях. Во-первых, исходя из того значения, какое проблематика искусственного в его внутренних характеристиках и в его соотношении с естественным имеет в философии в целом и в современной социальной философии, в частности. Во-вторых, в соотнесении целей и задач исследования с сегодняшним состоянием и задачами историко-философской науки, так как диссертация выполняется по истории философии и непосредственно по истории социальной философии Нового времени.

В реальности, в которой живут люди, не меньшее место и не меньшую роль, чем природа и «природное», занимает и выполняет т.н. «искусственное». Область техники — наиболее наглядная сфера созданного людьми «искусственного». Но речь идет не только о технике. Противопоставление «природы» и «культуры», в котором культура и есть «искусственное», т. е. то, что само по себе не существует, а создано и культивируется людьми, — одно из фундаментальных и традиционных почти во всех теориях культуры.

Философия со времени своего возникновения в Древней Греции стремилась познать и объяснить мир в целом. В представлении первых философов мир предстал в форме гармоничного завершенного и соразмерного самодвижущегося Космоса, природы, самостоятельно существующей естественным образом. У Аристотеля познанием этой природы была занята не только физика как наука о природе, но и первая философия, позже получившая название метафизики, предметом которой стало сущее в его всеобщих моментах, т. е. «сущее, каково оно само по себе». С тех пор философия на протяжении своей длительной истории формировала собственный понятийный категориальный аппарат, обращаясь преимущественно к природе и опираясь на познание законов природы, т. е. естественного.

Однако почти столь же древнюю историю в философской мысли имело и противоположное «естественному» понятие «искусственное». Философское различение законов, существующих от природы, и законов, установленных людьми, восходит, как считается, к Демокриту. Многие исследователи античной философии полагают, что первоначально «идея общества как особенной самостоятельной реальности, связанной с человечееской деятельностью, проявлялась в античности через дилемму природного и искусственного.» 1 Несмотря на то, что порой искусственное некоторыми мыслителями древности оценивалось положительно, в целом долгое время преобладали его негативные оценки в сравнении с естественным. Искусственное, не обладающее способностью самобытного существования, в сопоставлении с бытием природных вещей рассматривалось обычно как неподлинное, как более-менее удачное подражание природному. «Искусственное в таком случае — отрицание естественного (природного), т. е. не естественное, лишь мнящееся онтологически устойчивым.» .

Однако дело не в оценках, а в том, как содержательно философская мысль осмысляла искусственную деятельность людей и ее продукты. В философии Аристотеля помимо теоретического познания природы существуют практические науки, предметом которых является практика в широком смысле — разнообразные действия и поступки людей, а также ее продукты, т. е. искусственные вещи, целенаправленно создаваемые и изменяемые нами. Аристотель разработал понятийный аппарат, раскрывающий своеобразие содержания практических знаний и умений, который на протяжении многих веков (в том числе и в Новое время) использовали все философы, обращавшиеся к исследованию практической деятельности людей и ее искусственных продуктов. Помимо уже упоминавшегося понятия «праксис» (практика и практическое) в этом ряду понятия: «технэ» (практическое умение, искусство, ремесло — впоследствии «техника»), «поэзис» (творчество, причем не только художественное — как процесс, так и результат), а также понятие «практической мысли», т. е. мысли, ставящей сознательные цели и обладающей волевым стремлением к их осуществлению. Однако, у Аристотеля противопоставление «естественного» и «искусственного» не зашло еще столь далеко, поэтому он иллюстрировал центральные моменты своей философии, в том числе и натурфилософии, такие как «форма» и «материя», «учение о четырех причинах», понятие «цели», на материале целесообразной деятельности людей и ее продуктовдостаточно вспомнить его знаменитые «чашу» ," шар", «дом» .

Философское осмысление проблематики практического и искусственного в последующей истории философии протекало неравномерно и противоречиво. При та.

1 Светлов Р. В. Античные и раннехристианские предпосылки идеи социума // Очерки социальной философии. СПб., 1998. С.З.

2 Там же. ком, как у Аристотеля и его преемников, понимании искусственного как несамостоятельного и по содержанию производного от естественного даже в тех случаях, когда отличие общественной жизни от природы раскрывалось через сопоставление искусственного и естественного — предпосылки для постижения самостоятельной искусственной общественной реальности формировались с трудом.

Этика, философия права и философия политики формулировались во времена Аристотеля и развивались впредь в форме «нормативного знания». Их задача заключалась в выработке и обосновании предписаний, рекомендаций для нравственной и справедливой жизни, которыми люди должны руководствоваться в своих поступках. В результате на протяжении многих столетий социально-философская мысль существовала и развивалась внутри нормативно-морализующего контекста. Философы предпочитали размышлять о том, как должно быть оптимальным образом устроено общество и каким образом должны в нем действовать люди. Именно по этой причине формирование самостоятельной социальной философии внутри структуры философского знания подчас связывают с переходом от морализаторства к объяснительной философской теории, ставящей целью исследование общества и истории такими, каковы они есть и почему они таковы.1 Социальная философия сделала предметом познания общественный способ существования человека как особую сферу действительности и человека в его общественно выработанных и реализуемых в обществе качествах. Произошло это с переходом к Новому времени, и только на этой основе обнаружились перспективы для познания и объяснения искусственного внутри общественной реальности.

Начало Нового времени в Европе, XVII век — это эпоха ранних буржуазных революций. Она привела к крушению всей системы прежних феодальных отношений, долгое время представлявшихся «естественными», установленными Богом или существующими от природы. В период коренных общественных преобразований человек воспринимает самого себя как существо, способное в соответствии со своими целям радикально изменять старые и устанавливать новые общественные порядки. Вместе в научной революцией происходило переосмысление целей и содержания науки. На смену античной «теории», понятой как бескорыстное интеллектуальное созерцание, и средневековой «учености», видевшей свою задачу в постижении и разъяснении боже.

1 Перов Ю. В. Социальная философия Нового времени//Очерки социальной философии. СПб., 1998. С. 15−16. ственного слова, появилась новая наука как «исследовательское предприятие», подчиненное практическим целям, в первую очередь воздействия на природу.1 Впервые в качестве значимого общественного явления выступила техника, охватывавшая многообразные сферы общественной жизни от производства, транспорта, быта до распространения знания (книгопечатание) и ставшая важнейшей частью материальной культуры.2.

Во всех этих тенденциях так или иначе речь шла о разных формах и модификациях искусственного: искусственный общественный порядок, искусственное воздействие на природу, искусственные технические средства деятельности. Философия эпохи, отвечая на вызов времени, преобразовала собственные фундаментальные установ.

•э ки и существенно расширила собственное проблемное поле, в результате чего проблематика искусственного заняла в ней одно из центральных мест, хотя и не всегда субъективно осознавалась в этом качестве как самостоятельная.

Западноевропейская классическая философия Нового времени с XVII до XIX вв. явилась концентрированным выражением эпохи становления нового типа общества (буржуазного) и невиданного в прежней истории типа цивилизации, основанной на научно-техническом прогрессе. Это самая динамичная из всех известных исторических эпох, характеризующаяся максимальной активностью людей и радикальными преобразованиями во всех сферах общественной жизни и культуры. Эти преобразования предстали как результат деятельности человека, преследующего свои цели, как совокупность искусственно сконструированных им процессов, отношений, институтов, промышленности и индустриальных продуктов. В сравнении с прежними, представлявшимися более «естественными» и «органичными» патриархальными и феодальными отношениями новые общественные порядки изначально предстали как неестественные (искусственные), а то и противоестественные. Поэтому вопросы: что есть по своей сути искусственно создаваемые, преобразуемые людьми образы жизни и вызванные к жизни силыв какой мере они доступны сознательному общественно.

1 См.: Сергеев К. А., Слинин Я. А. Диалектика категориальных форм познания. Космос Аристотеля и наука нового времени. Л., 1987.

2 Богатейший материал, демонстрирующий преобразования материальной культуры в эти переломные века европейской истории, содержит трехтомная монография: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. Т.1−3. М., 1886. 1988. 1992.

3 Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983. В очерках этой коллективной монографии представлены в единстве и многообразии противоречивые тенденции европейской философии XVII века. му контролю, — надолго превратились из теоретических в актуальные практически-мировоззренческие.

При существенных различиях философских систем, созданных мыслителями Нового времени, и оживленной полемике между ними большинство их объединяла глубокая убежденность в том, что, руководствуясь собственным разумом, люди в состоянии не только познать природу, но и организовать общественную жизнь на разумных основаниях таким образом, чтобы поставить ее под собственный контроль. Социальная философия Нового времени (XVII — XVIII вв.) в целом может рассматриваться как грандиозный коллективный проект создания искусственного общественного порядка, — при всей противоположности его вариантов и способов осуществления у апологета абсолютизма Т. Гоббса, «отца либерализма» Дж. Локка или радикального демократа Ж.-Ж. Руссо.1.

Нижней временной границей для данного исследования стало осуществившееся в XVII в. самоопределение социальной философии внутри философского знания со свойственным ей изначально пониманием общества как искусственно созданного людьми и сохраняемого ими общественного порядка.

Верхним временным рубежом является философия родоначальника немецкой классической философии, или немецкого классического идеализма, И. Канта. Это обусловлено тем, что Кант довел до логического завершения субъективный принцип новой философии. Именно Кант завершает эту традиционную для классической философии установку, состоящую в том, что искусственное в первую очередь есть объективация сознания и воли субъекта, сознательно контролирующего процесс и результаты объективаций. У его последователей постепенно вызревает, а у Гегеля в «Философии духа» и «Философии истории» в полной мере оформляется совершенно иное понимание общественной реальности, предполагающее самостоятельный по отношению к действующим индивидам и их сознанию способ существования общественных объективаций и их отчуждение от людей. При всем радикальном отличии концепции самовоспроизводства общественно-исторической реальности К. Маркса от гегелевской, между ними существуют несомненные линии преемственности и обе они в этом отношении принадлежат уже к иному типу философствования об искусствен.

1 К совершенно иным историческим типам социальной философии принадлежат проекты совершенного государственного и общественного устройства, возникавшие начиная с политической философии Платона и Аристотеля и включая утопические учения Средних веков и Возрождения. ном в общественной жизни и в истории. Как по своему содержанию, так и по значению для последующей социально-философской и социологической мысли поворот, подготовленный уже Гегелем и осуществленный Марксом, требует специального исследовательского внимания.

В современной философии проблематика искусственного и естественного в той или иной мере и в разных формах представлена в различных областях и направлениях философского знания — от исторически ориентированных теорий познания до эстетики. Однако далеко не все они оказываются значимыми для общефилософского или социально-философского исследования искусственного в жизни людей и искусственной реальности. Именно такова ситуация в семантике и в семиотике с существенным для них противопоставлением естественных и искусственных знаковых систем и языков. Исследователей в этих науках более интересуют своеобразные возможности и закономерности именно языков и знаковых систем (искусственных или естественных), чем искусственное и естественное сами по себе.

Именно эстетика в качестве философии искусства генетически и этимологически должна, казалось бы, быть ближе всего к общефилософскому осмыслению искусственного как такового. До XVIII в. термин «искусство» в равной мере прилагался как к продуктам всякой деятельности по созданию искусственных вещей с помощью умений, мастерства, техники, так и для обозначения свободных или изящных искусств. Позже в большинстве европейских языков эти понятия (как и образованные от них определения: «искусственное» и «художественное») резко разошлись в значениях. Не только само искусство всемерно противопоставило себя остальным сферам вещественно-практической деятельности людей, но и его философская теория настолько замкнулась в собственно эстетической проблематике, что генетическая и этимологическая общность «искусственного» и «искусства» осталась почти единственной реальной их связью.1.

Более непосредственное отношение к философской и социально-философской проблематике искусственного имеют три интенсивно развивавшиеся в XX в. области философского знания: философия техники, философия культуры и философская антропология. Техника в самом общем смысле — это совокупность инструментальных.

1 За исключением области художественно-промышленной деятельности, дизайна и эстетического оформления предметной среды жизнедеятельности людей, где их связи за последние столетия упрочились. Но это уже другая самостоятельная тема. искусственных средств многообразных видов и форм человеческой деятельности и в этом смысле полностью вписывается в инструментально-практические установки новой и новейшей философии с присущим ей пониманием естественного и искусственного.1 Техника же, понятая как специфическая техническая и вещная реальность современного мира, есть необходимая составная часть современной общественно-исторической действительности и явным образом должна входить в предмет социальной философии. Но даже и в этом направлении преимущественные интересы исследователей, как правило, сосредоточены на самой технике и технической реальности как специфических видах и формах искусственного, нежели на его универсальных общефилософских характеристиках.

Среди многочисленных исследований по философии культуры наиболее близкой к философской проблематике естественного и искусственного оказалась т.н. «технологическая» трактовка культуры, рассматривающая культуру как совокупность искусственных внебиологических способов и средств («технологий») деятельности людей и обществ. Последовательно такой подход к культуре был обоснован и реализован в трудах Э.С. Маркаряна3, В. Е. Давыдовича и Ю. А. Жданова, В. М. Межуева. При всем своеобразии теоретических позиций и методологических установок авторов к этой же тенденции можно отнести разработки по философии культуры М. С. Кагана, Э. В. Соколова, Г. Ф. Сунягина4 и ряда других исследователей.5.

Однако, и в укаанном исследовательском направлении в центре внимания оказались разные исторические типыи формы искусственных «культурных технологий», при этом исходное понятие «искусственного» как «внеприродного» и «внебиологиче-ского» за редкими исключениями не становилось предметом специального изучения и.

1 Из фундаментальных и обзорных публикаций, содержащих значимые для проблематики искусственного и естественного результаты, в первую очередь следует указать: Горохов В. Г., Розин. В.М.

Введение

в философию техники. М., 1998; Новая технократическая волна на Западе. М., 1986; Степин B.C. и др. Философия науки и техники. М., 1995; Философия техники: история и современность. М., 1997; Философия техники в ФРГ. М., 1989; Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999.

2 В этом отношении наиболее показательны работы: Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 1995; Саймон Г. Науки об искусственном. М., 1972; Хайдеггер М. Вопрос о технике // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986; Ясперс К. Современная техника // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

3 Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. М., 1983; Маркарян Э. С. О генезисе человеческой деятельности и культуры. Ереван, 1973; Давыдович В. Е., Жданов Ю. А. Сущность культуры. Ростов-на-Дону, 1979; Межуев В. М. Культура и история. М. 1980.

4 Каган М. С. Человеческая деятельность: опыт системного анализа. М., 1974; Каган М. С. Философия культуры. СПб., 1996; Соколов Э. В. Понятие, сущность и основные функции культуры. JL. 1987; Сунягин Г. Ф. Промышленный труд и культура Возрождения. Л. 1987.

5 См.: Бытие человека в культуре (Опыт онтологического подхода). Киев, 1992; Коган Л. Н. Теория культуры. Екатеринбург, 1993; Шор Ю. М. Очерки теории культуры. JL, 1989. теоретического анализа. Как правило, исследователи исходят из предположения, что содержание искусственного в достаточной мере является самоочевидным.

Философская антропология ныне является одним из направлений современной философии и одновременно обрела статус самостоятельной области философского знания. Именно философская антропология в XX в. стала той областью философского знания, в которой вопрос о соотношении и взаимодействии в человеке, его жизни естественного, в первую очередь биологического, с одной стороны, и внебиологическо-го (социального, культурного, исторического) с другой — действительно стал одной из центральных тем. Труды общепризнанных и в то же время столь разных по своим философским позициям «классиков» этой области знания, как М. Бубер, А. Гелен, Э. Кассирер, К. Леви-Стросс, К. Плеснер, П. Тиллих, Й. Хейзинга, Т. де Шарден, М. Шелер1 и др. демонстрируют многообразие философских концепций. Состояние этой проблематики в настоящее время, в том числе и результаты отечественных исследований представлены во многих публикациях.2.

Сколь бы высоко, однако, ни оценивались уже достигнутые философской антропологией результаты и тем более ее возможности и перспективы в исследовании взаимодействия естественного и искусственного в человеке и его образах жизни, однако возможности эти ограничены собственным «антропологическим горизонтом» предметного поля философской антропологии. Философская антропология при любых ее модификациях — это еще не социальная философия, одной из важнейших задач которой является создание «социальной онтологии» в форме общей теории общественной реальности в целом, в рамках которой только и может быть разработана общая теория искусственного не в его спецификациях, а «как такового» в общем виде. Так как деятельность по созданию и воспроизводству искусственного в различных сферах общественной жизни осуществляется людьми, пребывающими внутри общественно-исторической действительности, а продукты ее становятся компонентами общественной реальности, общефилософская теория искусственного по своему со.

1 Бубер М. Я и Ты. М., 1993; Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. М., 1988; Кассирер Э. Опыт о человеке // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998; Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983; Плеснер X. Ступени органического и человек // Проблема человека в западной философии. М, 1988; Тиллих П. Мужество быть // Тиллих П. Избранное. Теология культуры. М., 1995; Хейзинга Й. Номо Люденс. Человек играющий. М., 1992; Шарден де Т. Феномен человека. М., 1965; Шелер М. Положение человека в космосе. Ordo amoris // Шелер М. Избранные произведения. М., 1994.

2 См, например: «Антропологический поворот» в философии. Вильнюс, 1988; Марков Б. В. Философская антропология. СПб., 1998; Марков Б. В. Разум и сердце. СПб., 1993; Подорога В. А. Феноменология тела. М., 1995. держанию неизбежно должна быть и социально-философской.

Итак, исследований, посвященных разным «родам» или «видам» искусственного, прежде всего технике, культуре, языкам, (в том числе и в историко-философском аспекте) немало. Но внимание исследователей обычно привлекает техника, культура, язык и пр. в их своеобразии и потому практически без внимания остается более общий философский вопрос: что такое не техника, не культура, не язык (как подвиды и конкретизации искусственного), а искусственное в целом, в его общих характеристиках, способах существования и функционирования, охватывающее все его разновидности. То, что философия ранее, как правило, имела дело преимущественно с отдельными «видами» искусственного, несколько затушевывало их родовое единство. Вещественные формы и «способ существования» техники (технических средств, зданий и пр.) настолько отличны от форм и способов существования языков, нравов, обычаев или гражданских законов, и потому обнаружить, что их объединяет нечто более существенное, и тем более познать его непросто. В то же время есть основания предполагать, что существенной характеристикой общественной и исторической реальности является ее бытие в качестве искусственной, присущий ей искусственный способ существования. В таком ракурсе проблематика своеобразия всего искусственного и модусов его существования предстает как существенно онтологическая.

В современной социальной философии и социологии в исследованиях по проблемам своеобразия общественной реальности проблематика искусственного по-прежнему занимает значительное место. Необходимо иметь в виду, что в основных подходах к постижению общественной реальности на протяжении XX в. продолжали развиваться и взаимодействовать две основные тенденции, сформировавшиеся в классической социальной философии Нового времени. Первая из них рассматривает общество в качестве конструкта, искусственно созданного сознательной деятельностью людей. Вторая видит в обществе в первую очередь некую данную индивидам извне «квазиприродную» объективную реальность, существующую независимо от них. Как показал Э. Басхакер в своем обзоре, большинство существующих ныне на Западе теорий социальной реальности склоняются к предпочтению одной из этих противоположных моделей внутри теоретической альтернативы: или «социальные объекты рассматриваются как результаты целенаправленного или осмысленного человеческого поведения» («линия М. Вебера», в терминологии Басхакера, «волюнтаризм») или же утверждают, что они существуют независимо от индивидов и «обладают собственной жизнью, внешней и принудительной к индивиду.» («линия Э. Дюрк-гейма «или «реификация»).1 Остальные теоретики стремятся так или иначе соединить элементы этих моделей в разных пропорциях и сочетаниях.

Однако история социально-философской мысли последних двух столетий знает и другой вариант осмысления общественной реальности. Имеется в виду восходящая к работам К. Маркса теория общественно-исторического процесса, понятого как самовоспроизводство в самом широком смысле этого слова 2. «Маркс через анализ объек-тиваций обосновал историю как необратимый во времени процесс производства и воспроизводства общества в его вещных и личных компонентах. В результате вся история в целом может быть представлена как такая всеобъемлющая объективация, в сфере которой искусственное обретает свой способ существования, и в силу этого обстоятельства охватывающая и определяющая все искусственное.» 3 При таком подходе общественно-историческая реальность есть история, овеществленная в общественных объективациях человеческой деятельности, и одновременно — воплощенная в общественных качествах людей.

Представленная выше характеристика основных современных тенденций исследования проблематики искусственного в современной философии, не претендуя на полноту, обозначает главные направления и позволяет утверждать, что эта проблематика в разных областях философского знания и поныне сохраняет свое значение в качестве одной из фундаментальных. В большинстве фундаментальных монографий исследуются проблемы онтологии, бытия, природы как естественной реальности, в том числе и в истории философии4, но проблематика искусственного и искусственной реальности затрагивается в лучшем случае попутно в соотнесении с общими трактовками бытия, реальности, природы и в их контексте.

Восполнить этот пробел на пути создания целостной философской теории искусственной реальности — настоятельная потребность современной философии. Реали.

1 Басхакер Р. Общества // Социо-логос. Вып.1. М., 1991. С. 225.

2 Из интерпретаций марксистской социальной онтологии как теории общественного самовоспроизводства см.: Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М., 1991.

3 Перов Ю. В., К. А. Сергеев, Я. А. Слинин. Очерки истории немецкого классического идеализма. СПб., 2000. С. 669.

4 См. в их числе: Ахутин A.B. Понятие «природа» в античности и в Новое время. М., 1988; Доброхотов A. J1. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986;.Губин В. Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. М., 1998. зация такой задачи требует усилий многих исследователей. Однако развитие новых теоретических областей неизбежно предполагает тщательное освоение истории разработки этой проблематики в предшествующей философской мысли. Именно благодаря освоению и переосмыслению того, что сделано предшественниками, и на его основе формируются новые теоретические концепции. В связи с чем и проблематика искусственного в общественной реальности представляется теоретически значимой и актуальной.

Цель данного исследования состоит в реконструкции, интерпретации и анализе учений об искусственном в социально-философских учениях Нового времени, в выявлении главных тенденций и этапов эволюции философского осмысления искусственной общественной реальности на протяжении ХУП-ХУШ вв. от Ф. Бэкона до И. Канта.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:

1. Выявить предпосылки и фундаментальные основания общезначимой для классической новоевропейской философии трактовки сущности искусственного, в том числе и в его взаимосвязи с естественным.

2. Отобрать и проанализировать ряд сочинений философов Нового времени, наиболее ярко и глубоко отражавших эволюцию в осмыслении искусственного, его места в общественной жизни и истории.

3. Определить роль, своеобразие и ограниченность исследований искусственного в социальной философии Нового времени.

4. Реконструировать представления об искусственном в общественной жизни, осмысление его своеобразия и способов его существования в гражданской философии XVII в.

5. Раскрыть эволюцию осмысления социальной философией Просвещения искусственного и искусственной общественной реальности, её основные этапы и исторические формы в теориях культурно-исторического процесса XVIII в.

6. Проанализировать содержание и роль теории практического и искусственного в философии Канта в отношении к идеям предшествующей социальной философии.

7. Выявить на основе сравнительно-исторического анализа социально-философских учений философов Нового времени своеобразие и ограниченность их позиций в трактовке сущности и способов существования общественной реальности в качестве искусственной.

Лишь в совокупности философских систем и учений философии Нового времени появляется возможность выявить многостороннее, а в какой-то мере и целостное представление об искусственном «как таковом» и о способах существования искусственной общественной реальности.

Источниками диссертационного исследования являются сочинения европейских философов Нового времени от Ф. Бэкона до И. Канта и непосредственно та часть их содержания, в которой проблематика искусственного рассматривалась в приложении к общественной жизни. Тексты мыслителей, причисляемых обычно к классикам новоевропейской философии, достаточно хорошо известны, доступны и многократно осмыслялись и переосмыслялись в историко-философских сочинениях разных жанров, в том числе и отечественных, но проблематика искусственного в общественной жизни за редкими исключениями не привлекала внимания комментаторов.

Трудность работы с первоисточниками состоит также в том, что лишь немногие из мыслителей Нового времени, чье философское наследие составило источниковедческую базу диссертации, в своих трудах явным образом специально обсуждали и аргументировали собственное понимание искусственного как в целом, так и применительно к общественной реальности. В то время, как Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Д. Юм и И. Кант считали необходимым с большей или меньшей степенью детализации подвергать анализу содержание понятия искусственного, придавая ему в контексте своих сочинений существенный теоретический статус, многие их современники (в их числе Дж. Локк, значительная часть французских просветителей, Дж. Вико, И.Г. Гердер) считали возможным предполагать, что содержание понятия «искусственное» самоочевидно и не требует дополнительных теоретических изысканий и конкретизации. В то же время именно в их трудах обнаруживаются новые в сравнении с предшественниками и своеобразные моменты в понимании искусственного, его места в общественной жизни и в истории. Эти новые моменты необходимо предварительно выявить в содержании социально-философских учений этих мыслителей и затем подвергнуть анализу в сопоставлении с общей эволюцией идей новоевропейской социальной философии.

Реконструкция истории социальной философии Нового времени и воспроизведение в ее рамках эволюции проблематики, связанной с разработкой понятия искусственного, может плодотворно осуществляться лишь на базе современных интерпретаций всей философии этой эпохи. Опора на общие историко-философские исследования тем более необходима при отсутствии специальных историко-философских исследований непосредственно по теме диссертации.

На протяжении XX в. многие представления историков философии о классической философии Нового времени подверглись существенным изменениямсущественно расширился и их тематический горизонт. Значительную роль в этом сыграли публикации видных представителей западной философской и историко-философской мысли XX в., в первую очередь таких как М. Хайдеггер, Г.-Г. Гадамер, Г. Зиммель, М. Вебер, Э. Кассирер, Р. Арон, М. Хоркхаймер и Т. Адорно, Б. Рассел, А. Койре, X. Ор-тега-и-Гассет, М. Фуко.1 Существенными для диссертации стали обобщения и выводы, относящиеся как к характеристике общих тенденций новоевропейской философии, так и к обсуждаемым в диссертации конкретным проблемам, в публикациях отечественных исследователей: В. Ф. Асмуса, A.B. Ахутина, П. П. Гайденко, А.Ф. Грязно-ва, A.B. Гулыги, Ю. Н. Давыдова, М. А. Кисселя, В. Н. Кузнецова, Б. В. Мейеровского, М. К. Мамардашвили, Х. Н. Момджяна,. Н. В. Мотрошиловой, С. И. Нарского, Ю. В. Перова, А. Г. Погоняйло, К. С. Сергеева, Я. А. Слинина, Э. Ю. Соловьева и других. Эти и другие исследования позволили существенно уточнить, а в ряде случаев и пересмотреть многие прежние устоявшиеся представления об эпохе западноевропейской классической философии XVII—XIX вв., о ее предпосылках и фундаментальнывх основаниях. Поэтому задача историко-философского осмысления проблематики искусственного в новоевропейской философии, в первую очередь, предстает как необходимость реализации нового ракурса рассмотрения к настоящему времени уже достаточно освоенного историко-философского материала. Проблема не в поиске новых частных деталей, а в том, чтобы нетривиальным образом рассмотреть уже известное с надеждой, что этот новый аспект рассмотрения позволит увидеть то, что обычно либо не замечалось, либо же не представлялось столь существенным. При этом есть возможность, опираясь на проделанную предшественниками работу, не воспроизводить.

1 Значимые при осуществлении диссертационного исследования идеи зарубежных мыслителей, чьи имена здесь названы, привлекаются к анализу в ходе последующего изложения с постраничными сносками на их публикации. Их работы указаны также и в библиографическом списке. в специальном разделе общую характеристику своеобразия новоевропейской философии, ее фундаментальных установок и доминировавших в ней тенденций, отбирая по ходу изложения лишь те ее моменты, которые будут необходимы для непосредственного анализа избранной темы.

Настоящее диссертационное исследование в соответствии с сформулированной темой методологически близко к направлению, осмыслявшего «историю философии как историю проблем». Эта методология была впервые обоснована и реализована неокантианской историко-философской традицией. Она вызывала справедливые упреки в недостатке историзма. В качестве способа преодоления антисторизма неокантианского понимания «истории философии как истории проблем» были обоснованы (прежде всего М. Хайдеггером и Г.-Г. Гадамером) представления об «истории философии как истории понятий» 1 В данном исследовании речь идет о совмещении этих двух подходов: история проблематики искусственного (как история проблем) раскрывается через исторические трансформации и переосмысления содержания центрального понятия «искусственное» в его отношении с понятием «естественное», т. е. через историю понятий. Их историко-философское рассмотрение осуществляется в соотнесении с реальным общественно-историческим процессом, тем самым последовательно реализуется методологическое требование историзма.

Преимущество проблемно-тематического подхода, ставящего целью осмыслить предмет в рамках целой исторической эпохи развития философии состоит в том, что в этом случае становится возможным зафиксировать сам процесс исторического движения философской мысли. Однако реализация его сталкивается и с затруднениями, проистекающими в первую очередь из объема осваиваемого историко-философского материала. Если даже ограничить сферу исследовательского интереса трудами наиболее известных и признанных философов эпохи, одни первоисточники насчитывают многие десятки томов, не считая необозримой массы исследовательской и комментаторской литературы. В этих условиях попытки равномерно представить весь корпус западноевропейской классической философии в поисках обнаружения в нем проблематики искусственного неосуществимы, а потому особую важность обретает вопрос о критериях отбора привлекаемого материала.

1 Обоснование методологии «истории философии как истории понятий» см.: Гадамер Г.- Г. История понятий как философия // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

Представляется, что для реализации сформулированных цели и задач необходимы следующие критерии отбора материала. Во-первых, фундаментальность разработки проблематики и степень воздействия результатов на последующую философскую мысль. Во-вторых, новизна и своеобразие в сравнении с предшественниками в постановке и способах их разработки проблем. В третьих, представительность и типичность воплощения сформировавшихся и пользовавшихся влиянием тенденций социально-философской мысли. Лишь в отношении некоторых мыслителей эти критерии совместились.

При работе с текстами первоисточников невозможно ограничиваться только теми, в которых непосредственно используется термин «искусственное» именно потому, что в контексте философских учений с их специфическим понятийным аппаратом проблематика искусственно могла выступать в иной терминологической форме. Следует также иметь в виду, что понятие искусственного изначально формировалось в противопоставлении естественному как его антоним, и это противопоставление в тех или иных формах необходимо входит во внутреннее содержание искусственного и сопровождает всю историю его философского осмысления. Сложности при этом возникают из-за того, что понятие «естественное» в философии всегда было многозначным по содержанию, однако для существа обсуждаемой здесь проблематики оно важно не само по себе, а в соотношении с понятием «искусственное» .

Диссертация состоит из четырех глав, введения, заключения и библиографического списка. Социально-философские учения Нового времени анализируются в ней в соответствии с поставленными задачами, в основном сохраняя хронологическую последовательность философских учений. Первая глава посвящена реконструкции понимания искусственного в его соотнесении с естественным в учении Ф. Бэкона, сыгравшем основополагающую роль для последующей разработки этой проблематики во всей новоевропейской философии. Во второй главе рассмотрены теории Т. Гоббса и Дж. Локка, наиболее последовательно реализовавших понимание общества и государства как искусственного правового порядка.

В третьей главе рассматриваются социально-философские теории искусственного и естественного в английской и французской просветительской мысли XVIII в., а также проблематика искусственного в теориях культурно-исторического процесса Дж. Вико и И. Г. Гердера. В четвертой главе проведен анализ проблематики практического и искусственного, а также ее конкретизации применительно к общественной жизни в философии И. Канта, ставшей завершением предшествующей новоевропейской философской традиции постижения искусственного.

На защиту выносятся следующие положения.

В социальной философии Нового времени преобладавшим было понимание общества и государства в качестве сознательно созданного людьми искусственного продукта, а потому понятие и проблематика искусственного объективно, вне зависимости от того, в какой мере это осознавалось самими философами, оказалась в центре теорий общественной реальности.

Своеобразие и ограниченность осмысления искусственного в философии XVII в. выразилось в том, что искусственное предстало в ней преимущественно «субъективно» и генетически, то есть как порождение сознательной целеполагающей деятельности людей.

Исходным теоретическим основанием разработки проблематики искусственного в новоевропейской философии стала теория целерациональной деятельности, главные положения которой сформулированы Ф. Бэконом, сконструированная по модели индивидуального инструментального действия по созданию искусственных вещей, все компоненты которого доступны сознательному контролю действующих индивидов. Искусственное трактовалось как естественное (природное), преобразованное в соответствии с знанием законов природы, т. е. как объективированное знание.

В последующей эволюции социальной философии ХУН-ХУШ вв. исследование проблематики искусственного выразилось в обнаружении и реализации новых ракурсов его философского осмысления и в ограничении применимости теории целерациональной деятельности. Наиболее значимой из них стала начатая Дж. Локком и развитая в разных вариантах Д. Юмом, Дж. Вико, И. Г. Гердером и И. Кантом тенденция, сделавшая предметом анализа общественные установления, не зависящие от сознания и воли действующих индивидов и не являющиеся объективацией знания, т. е. «объективного» и «бессознательного» искусственного.

Социальная философия французского Просвещения в теориях среды и воспитания сместила исследовательские акценты с субъективного генезиса искусственных общественных установлений, не отрицая его, на анализ объективного существования и роли общественной среды в формировании сознания, поведения и образа жизни действующих в обществе индивидов.

Предметом философии истории Дж. Вико и И. Г. Гердера стал процесс исторического существования культуры, понятой как совокупность искуственно созданных способов и форм человеческой жизнедеятельности. Историчность была признана ими как необходимое и существенное качество всех общественных искусственных образований при наличии в процессе и результатах исторической деятельности людей «исторического бессознательного», не входившего в их цели и намерения. Гер дер впервые представил культурно-исторический процесс в форме исторического воспроизводства как самой культуры, искусственно вырабатываемой людьми, так и человека в качестве ее творца и носителя.

Теория практического и искусственного в философии Канта стала завершением и преобразованием основных идей, сформулированных в отношении искусственного философией и социальной философией Нового времени. Противопоставив познание сущего и практическое целеполагание, Кант показал, что содержание целей деятельности невыводимо из содержания знания научного типа, сделав тем самым решающий шаг в обоснования теории «ценностнорационального действия» .

Кант аргументировал вывод, что созданные людьми искусственным образом история и культура могут обладать направленностью и логикой исторического развития, не зависящими от субъективных целей действующих в истории индивидов. Анализ Кантом в прагматической антропологии искусственного преобразования человеком других людей и самого себя в процессах социального общения наметил новые перспективы в исследовании искусственно воспроизводимой людьми общественной реальности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В философии Нового времени искусственное в качестве предмета исследования предстало в его разных формах и модификациях: как искусственный общественный порядок, искусственное воздействие человека на природу, искусственные технические средства деятельности, искусственно созданная людьми культура и пр. Проблематика искусственного оказалась одной из важнейших в новой философии, хотя она и не всегда субъективно осознавалась в этом качестве как самостоятельная.

В социальной философии Нового времени преобладавшим было понимание общества и государства в качестве сознательно искусственного созданного людьми, а потому понятие и проблематика искусственного объективно (вне зависимости от того, в какой мере это осознавалось самими философами) оказались в центре теории общественной реальности (социальной онтологии).

Искусственное осмыслялось в соотнесении с естественным (природным) преимущественно генетически: как порождение целеполагающей деятельности людей, понятой по модели инструментального действия, описываемого в понятиях «цельсредства — результат». Искусственное трактовалось как естественное, преобразованное в соответствии с знанием законов природы, т. е. как объективированные знание и воля людей. На этих предпосылках выстраивалась концепция целерациональной деятельности как общая теория искусственного, главные положения которой сформулированы Ф. Бэконом. Такой подход, проистекавший из фундаментальных оснований всей новоевропейской философии, определил как своеобразие, так и ограниченность большинства формировавшихся в ней теорий искусственного.

Согласно теории целерациональной деятельности основания и причины существования искусственного коренятся в сознании субъекта. Цели человеческой деятельности устанавливаются сознательной волей людей, но их достижимость, т. е. результативность и эффективность деятельности определяется степенью истинности познания природы и ее законов. Воля, не опирающаяся на истинное знание, обречена на неуспех. Искусственное, созданное на основе истинного знания, само есть не что иное, как овеществленное знание.

Анализ допущений и постулатов, положенных в основание модели целерацио-нального действия продемонстрировал их ограниченность и проблематичность, равно как и неправомерность ее претензий на роль универсальной теории практической деятельности по созданию искусственного. В последующей эволюции философии ХУП-ХУШвв. исследование проблематики искусственного выразилось в обнаружении и реализации новых ракурсов его философского осмысления и в ограничении применимости теории целерационального действия.

Гражданская философия XVII в. как своеобразная историческая форма социальной философии сделала своим предметом исследование государства и общества как искусственного правового порядка. Сохранив сформулированные Бэконом общие исследовательские установки, суть которых состояла в трактовке искусственного, понятого как преобразованное людьми естественное, в соответствии с их волей на основе познания законов природы, она специфическим образом конкретизировала, а отчасти и преобразовала их применительно к своеобразию «общественного искусственного», к общественной реальности и общественному человеку. Сознание и знание инструментально действующего индивидуального субъекта, как это происходит в ремеслах, технике, искусстве и пр., было дополнено необходимостью коллективных представлений, согласия и признания множества совместно действующих индивидов.

Социальная философия XVII в. (Гоббс, Спиноза и Локк) выработала философскую теорию общества и общественного человека, в которой общество и государство предстало как сознательно установленный людьми и основанный на их соглашении искусственный нормативный, в первую очередь правовой, порядок, а общественный человек как носитель выработанных и обретаемых им в обществе социальных искусственных качеств. В понимании сущности искусственного и его отношения к естественному гражданская философия реализовывала предпосылки, сформулированные прежней философской традицией и непосредственно Ф. Бэконом.

Деятельность людей по конструированию общественных установлений в значительной мере, как утверждалось, зависит от степени познания людьми человеческой природы и проистекающих из нее как сущности человека естественных прав и законов, которые и должны составить содержание общественного договора, социального контракта. Искусственное в общественной жизни (законы и установления) было понято как система нормативных и воспроизводимых в обществе правил, устанавливаемых в результате общественного соглашения между индивидами и их взаимного признания и обладающих общезначимостью и принудительностью в отношении их поведения и деятельности в обществе. Оптимальный общественный порядок, проекты которого в разных вариантах разрабатывались в социальной философии Гоббса, Спинозы и Локка, по предположению, может быть установлен людьми где угодно и во всякое время. Для своего «созревания» он не требует истории, из нее не произрастает и в ней не складывается, что предопределило антисторичность понимания ими искусственного в обществе.

Локк, завершая гражданскую философию XVII в., в дополнение к этой общей для всей гражданской философии трактовке искусственного выработал представления, с одной стороны, о чисто конвенциональном и исторически релятивном искусственном, по содержанию не являющемся превращенным в правила научным знанием, и, с другой, в теориях трудового происхождения собственности и стоимости обнаружил существование такого искусственного, которое формируется в деятельности индивидов, но проистекает не из их сознательных соглашений, не является объективацией их воли и знания и потому не полностью им контролируется.

Своеобразие и ограниченность исследований искусственного в социальной философии XVII в. выразилось в том, что искусственное предстало в них преимущественно субъективно, то есть как порождение сознательной деятельности субъекта. Проблематика процессов объективаций целей и специфического способа существования искусственных продуктов, как правило, оставалась без внимания. При этом искусственное в его внутреннем содержании во всех его вариантах (в том числе искусственные общественные установления), анализировалось преимущественно в его соотнесении с «естественным» .

Д. Юм, завершая традицию моральной философии английского Просвещения, подверг сомнению центральную установку своих предшественников, начиная с Ф. Бэкона, полагавших как само собой разумеющееся, что искусственное всегда и в первую очередь есть объективация целеполагающего сознания людей. Тем самым он развил подход, отчасти намеченный Локком в его анализе происхождения собственности и стоимости. Юм обосновал вслед за Локком существование общественных установлений, не являющихся результатом сознательных целей людей и не зависящих от их сознания и воли, т. е. своего рода «объективного» и «бессознательного» искусственного, что означало существенное ограничение модели целерационального действия.

Юм интерпретировал естественное в общественной жизни как «исторически естественное», то есть как искусственно исторически возникшее, но для сознания индивидов предстающее в форме «как бы естественного». Обоснование существования общественных установлений, не являющихся результатом сознательных целей людей и не зависящих от их сознания и воли, т. е. своего рода «объективного» и «бессознательного» искусственного, и предположение, что подобным образом исторически формировались важнейшие общественные установления, сделало Юма одним из первых новоевропейских мыслителей, стремившихся преодолеть теорию целерациональ-ного действия в социальной философии. Социальная философия и философия истории ХУШ-Х1Х в. после Юма открыла и в разных вариантах конкретизировала существование «исторического бессознательного», т. е. объективных результатов и следствий общественно-исторической деятельности людей, не входивших в их сознательные намерения и не формулировавшимися ими заранее в форме целей.

Просветительская социальная философия XVIII в., напротив, заслужила упреки в присущем ей своего рода объективизме осмысления искусственного. Объективизм этот вовсе не означал отрицания разрабатывавшейся ранее субъективной стороны искусственного, — хотя она и не привлекала специального исследовательского интереса, но обычно подразумевалась. В представлениях просветителей искусственная среда по способу своего существования как некая объективно существующая по отношению к индивидам данность существенно не отличалась от природной среды. Объективизм просветительских трактовок искусственного был, скорее, «натуралистическим» и выразился в недооценке специфического способа существования, присущего искусственным общественным объективациям в отличие от способов существования явлений природы.

Своеобразие социально-философской мысли французского Просвещения в исследовании искусственных общественных установлений выразилось в первую очередь в преобразовании в сравнении с предшественниками исходной точки зрения и ракурса их анализа. Просветители обратили преимущественное внимание на объективную данность искусственных объективаций как продуктов деятельности людей и на роль искусственно созданной общественной среды в формировании сознания, поведения и образа жизни действующих в ней индивидов, которые сами эту искусственную общественную среду не создали. В этом ракурсе «общественное искусственное» предстало в качестве некоей данности условий, аналогичных природным условиям существования людей и подобно им формирующих общественные качества индивидов. Люди, живущие в искусственной среде, рассматривались в первую очередь не как ее творцы и создатели, а как объекты ее воздействия.

В философских теориях культурно-исторического процесса Дж. Вико и И.Г. Гер-дера была последовательно реализована начатая Ш. Монтескье и Ж.-Ж. Руссо тенденция историзации понимания искусственного. Историчность была признана как необходимое и существенное качество всего того, что искусственно создается людьми в их истории при одновременном допущении наличия в исторической деятельности людей и в ее результатах «исторического бессознательного», не входившего в их цели и намерения и неосознаваемого ими. Историзация понимания искусственного противостояла теориям общественного порядка гражданской философии XVII в. постольку, поскольку объективно исторически сформировавшиеся общественные установления противоположны тем, что сознательно рационально конструируются людьми.

Гердер считал искусственно создаваемую и культивируемую культуру сущностной и специфической определенностью человека и видел основания искусственного не в воле и знании, а в практических умениях и навыках людей. Культурно-исторический процесс осмыслялся Гер дером в качестве процесса воспроизводства как самой культуры, которая существует в форме усвоения и преобразования культурной традиции и, не будучи воспроизводимой, прекращает свое существование, так и через нее и в ней человека и человечества в качестве творцов и носителей культуры. В этом процессе центральное место занимает воспроизводство образов жизни, способов жизнедеятельности и умений людей в их конкретных исторических формах, которое уже не может философски осмысляться в рамках теории целерациональной деятельности, исходившей из модели единичных актов инструментального действия по созданию искусственных вещей.

Философия культурно-исторического процесса Гердера означала наиболее радикальный пересмотр основополагающих установок новоевропейской философии с ее субъективным принципом и основанной на нем моделью целерационального действия в осмыслении искусственного, создав предпосылки последующих форм историзма Гегеля, Маркса и «философии жизни» .

Теория практического и искусственного в философии Канта стала завершением, а отчасти преобразованием основных идей, сформулированных философией и социальной философией Нового времени в отношении искусственного. В существе своего анализа он отчасти воспроизводил фундаментальные установки предшествовавшей философской традиции, внеся в них некоторые существенные преобразования и дополнения. Практическое и искусственное были поняты им в качестве процесса и результата сознательной целеполагающей деятельности людей, в которой их воля и знание предстали в качестве порождающих причин создания искусственных продуктов. Искусственное предстало в форме специфического вида практического как «тех-ническки-практическое», инструментального и безотносительного к содержанию целей. Противопоставив познание сущего и практическое целеполагание, Кант стремился показать, что содержание целей деятельности вне зависимости от того, порождены ли они практическим разумом или низшей способностью желания невыводимо из содержания знания научного типа. Тем самым им сделан решающий шаг в ограничении прежней модели целерационального действия и обоснования теории ценностно-рационального действия.

Анализ «целей природы» и техники природы" в философии истории и философии культуры Канта продолжил тенденцию исследования такой сферы искусственного, содержание которого в принципе невыводимо из субъективных целей и намерений действующих индивидов, как и их коллективного сознания. Кант аргументировал вывод, что созданные людьми искусственным образом история и культура при их телеологическом рассмотрении мотуг обладать направленностью и логикой исторического развития, не зависящими от субъективных целей действующих в истории индивидов.

В прагматической антропологии Кант подверг анализу искусственное преобразование человеком других людей и самого себя в процессах социального общения и, осмыслив общественную жизнь как совокупность многообразных взаимодействий между ними, а социальное общение — как искусственный присущий человеку в качестве общественного существа способ его существования, наметил новые перспективы в исследовании искусственно воспроизводимой людьми общественной реальности.

Рассмотрение тенденций философского осмысления искусственного в общественной жизни, обнаруженных в социальной философии Нового времени, позволяет в обобщенной форме представить общие тенденции ее эволюции на протяжении XVII—XVIII вв.еков.

1. Доминировавшим и максимально соответствовавшим фундаментальным основаниям новоевропейской философии стал анализ искусственного по его происхождению как порожденного сознательной целеполагающей деятельностью субъектов (индивидуальных и коллективных) в теории целерационального действия, сконструированной по модели индивидуального сознательно контролируемого индивидами инструментального действия по созданию искусственных вещей. На этих предпосылках формировались и социально-философские концепции искусственного общественного порядка и искусственного человека, предполагавшие коллективное сознание и коллективное согласие индивидов в осуществлении ими деятельности по созданию общественных установлений.

2. В ходе последующей эволюции социальной философии ХУП-ХУШ вв. исследование проблематики искусственного выразилось в обнаружении и реализации новых ракурсов его философского осмысления и в ограничении применимости теории целерациональной деятельности. Наиболее значимой из них стала начатая Локком и развитая в разных вариантах Юмом, Вико, Гердером и Кантом тенденция, сделавшая предметом анализа общественные установления, не зависящие от их сознания и воли действующих индивидов и не являющиеся объективацией знания, т. е. «объективного» и «бессознательного» искусственного.

3. Социальная философия французского Просвещения в теориях среды и воспитания сместила исследовательские акценты с субъективного генезиса искусственных общественных установлений, вовсе не отрицая его, на анализ их объективного существования и роли в формировании сознания, поведения и образа жизни индивидов.

4. В философских теориях культурно-исторического процесса Дж. Вико и И. Г. Гердера, была последовательно реализована начатая Ш. Монтескье и Ж.-Ж. Руссо тенденция «историзации» искусственного. Историчность была признана как необходимое и существенное качество всего того, что искусственно создается людьми в их истории при допущении наличия в исторической деятельности людей и в ее результатах «исторического бессознательного» .

5. Гер дер впервые представил культурно-исторический процесс в форме исторического воспроизводства как самой искусственно вырабатываемой людьми культуры, так и человека (народа и человечества) в качестве ее творца и носителя, тем самым преодолевая преобладавшие в новоевропейской социальной философии теории искусственного в общественной жизни.

6. Теория практического и искусственного в философии Канта стала завершением, а отчасти преобразованием основных идей, сформулированных в отношении искусственного философией и социальной философией Нового времени. Обосновав невыводимость практических целей из содержания научного знания, Кант сделал решающий шаг в ограничении прежней модели целерационального действия и обоснования теории «ценностно-рационального действия». Кант обосновал вывод, что созданные людьми искусственным образом история и культура могут обладать объективной направленностью и логикой исторического развития, совершенно независимой от субъективных сознательно преследуемых людьми целей. Анализ Кантом в прагматической антропологии искусственного преобразования человеком других людей и самого себя в процессах социального общения наметил новые перспективы в исследовании искусственно воспроизводимой людьми общественной реальности.

Хотя новоевропейская социальная философия в ходе своей эволюции подвергла существенным ограничениям изначально присущий ей «субъективный» принцип и генетический (со стороны действующего субъекта) подход к анализу искусственного в общественной реальности, наиболее последовательно воплощенные в теории целе-рациональной деятельности, она не преодолела в полной мере их, а тем самым и собственной ограниченности. Она исследовала отношение человека к к своей деятельности по созданию и преобразованию искусственных вещей и общественных установлений преимущественно в системе инструментальной трактовки действия в понятиях «цель — средство — результат». При этом (за редкими исключениями) вне сферы ее внимания оказалось то, что отношения людей к своей деятельности и ее продуктам опосредовано его отношениями с другими людьми по поводу деятельности и ее продуктов и по сути своей есть специфически общественные отношения, которые также искусственно производятся и воспроизводятся людьми в самих актах продуктивной деятельности.

Начиная с Гегеля и Маркса, именно воспроизводство общественных форм деятельности, стало преимущественным предметом социально-философского осмысления общественной реальности. Не менее важным оказалось и обнаружение того, что.