Гатчинские войска

войско армия гатчинский парад Большинство оценок деятельности Павла I негативны. Павловская армия исследователями рассматривается как сущий кошмар, палочная дисциплина и бесполезные уставные нормы. Гатчинская муштра вошла в анекдоты и осталась в истории как что-то лишнее и ненужное. При этом все поголовно сравнивают со временем правления его матери, когда служба то и службой, по мнению Павла, не была.

В последнее время некоторыми учеными были написаны исследования, в которых отношение к Павлу поменялось, а его деятельность старались проанализировать вместо копирования старых идей и сюжетов. Однако до сих пор деятельность одного из самых противоречивых правителей России не до конца объективно рассмотрена.

Именно поэтому нам интересно проследить, созданные Павлом I войска в Гатчине, о которых там много негативных слухов.

Актуальность темы

обусловлена тем, что нет полной и объективной оценки Гатчинским войскам Павла I. Большинство исследований либо носят описательный характер, либо копируют мысли предыдущих ученых, не стараясь их анализировать. В последнее время наметились новые тенденции в изучении истории эпохи Павла I. Историки стали более объективно подходить к изучению данного вопроса. На данный момент интерес к личности Павла I только начинает возрастать. Феномен гатчинской армии наиболее нам интересен, ведь именно в Гатчине Павел создает свою любимую армию, которая сыграет позже большую роль в истории военного дела, а быть может и роковую роль в судьбе Императора.

Целью настоящего исследования является изучение Гатчинских войск, созданных Великим Князем Павлом Петровичем, а также влияния Гатчинской армии на дальнейшее развитие военных реформ Павла Петровича. Хронологические рамки исследования охватывают период с 1754 по 1796 гг. Географические рамки включат в себя территорию Российской Империи, в частности Гатчину, Павловск и Санкт-Петербург.

В соответствие с целью в первой главе будет рассмотрено воспитание цесаревича Павла и его образование. Во второй главе мы рассмотрим его гатчинский период жизни, создание им гатчинских войск и их влияние на дальнейшее развитие армии.

Обзор источников.

Из источников будет полезно обратиться к переписке Павла I с графом П. И. Паниным, опубликованной в журнале «Русская Старина». Переписка началась в еще 1769 году, но нам будет интересны 1778−79 гг. Именно там мы находим «Рассуждения» цесаревича о военном деле и армии России. В этой переписке можно проследить взгляды на военное дело Павла. Изучение этой переписки объясняет многое, из того что мы увидим в его Гатчинских войсках, а позже и в военных реформах. Уже из этого документа хорошо видно то, что Павел, будучи молодым человеком, интересовался военным делом и, как мы можем дальше увидеть, предлагал неплохие идеи по улучшению положения дел в армии.

Немалый интерес также вызывает опубликованная А. А. Аракчеевым брошюрка «Рескрипты и записки Государя Императора Павла I к графу Аракчееву». В ней приведены рескрипты, приказы и записки, данные Павлом Аракчееву c 1794 по 1799 год. Документ содержит 55 рескриптов, писем и заметок Павла к Аракчееву. Они открывают нам характер деятельности Павла и его отношение к А. А. Аракчееву. Там мы находим большое количество информации о гатчинской жизни Павла и его маленькой армии.

Ценным источником по истории и развитию артиллерии изучаемого периода будут «Краткие артиллерийские записки, для наставления унтер-офицеров». В этом пособии даны все основополагающие сведения об артиллерии, маневрах, способах стрельбы и даже такие вопросы, как нужно стрелять и какие существуют команды. Кроме того в конце есть приложение в таблицах, в котором мы можем подробно увидеть всю материальную часть артиллерии. Есть мнение, что автором этого пособия был сам Милиссино, или под его руководством А. А. Аракчеев. Изложение поставлено в вопросно-ответной форме. Например: «Вопрос. Для действия орудиями, сколько полагается при каждом орудии Артиллеристов? Ответ. При полевой артиллерии на каждое орудие по 20, а при осадной по 10 человек».

Очень важный источник по Гатчинским войскам, разумеется, «Сведенья о Гатчинских войсках», опубликованные в 1835 году. В нем приведены: история, описание маневров, списки офицеров и информация о материальной части войск. Хотя публикация была без указания автора, П. П. Потоцкий пришел к мнению, что автором является А. В. Висковатов, известный военный историк. И как понятно даже из названия, документ имеет описательный характер, без каких либо попыток анализа, потому мы считаем, его можно причислить к источникам, а не историографии, несмотря на год издания.

Большое количество информации можно извлечь из записок офицеров, которые служили при Павле I или во время его жизни. Так, например, очень многое можно почерпнуть из записок Н. А. Саблукова. Эти записки были написаны им в Англии, Лондоне, и изданы в 1866 году и оставались неизвестными для русского читателя до 1869 года, когда их перевели и опубликовали в журнале «Русский Архив». Саблуков родился в 1776 году в семье А. А. Саблукова, сенатора и вице-президента мануфактур-коллегии. Служил в конногвардейском полку с 17 лет. Он был хорошо образован, имел хорошие манеры, бывал в Европе: Англии, Франции, Италии и имел широкий круг общения. Большим плюсом этих воспоминаний является то, что Саблуков был приближен к Павлу I. Он видел все своими глазами, а не передает слухи и сплетни. Разумеется, можно придать сомнению те факты, которые описывает Саблуков, нельзя сказать, что в них нет субъективного мнения, однако стоит подчеркнуть, что сам Саблуков пишет о важности исторических мемуаров в самом начале своих воспоминаний. Кроме того он не был из гатчинцев, как например, Аракчеев или Ростопчин. Примечательно также то, что почти на каждой странице данных воспоминаний есть строки, полезные для нашего исследования.

Среди мемуаров стоит так же отметить Л. Н. Энгельгардта и Е. Ф. Комаровского. Так же для нас могут представить ценность рассказы Н. О Кутлубицкого, в которых описывается служба в Гатчине. Рассказы Кутлубицкого были опубликованы в пересказе А. И. Ханенко и в основном касаются лично его. Но что интересно, они отражают годы службы в Гатчине, как хороший этап жизни. Большое количество ценных воспоминаний можно найти у графа Ф. Г. Головкина.

Среди законодательных источников стоит упомянуть «Его Императорского Величества Воинский Устав о полевой кавалерийской службе», а также «Его Императорского Величества Воинский Устав о полевой пехотной службе». В этих уставах даны нормы о численности отряда, о вооружении и обмундировании, основы обучения, команды, обязанности солдат и офицеров и всех тонкостей военной службы при Павле I.

Не менее интересен будут нам записки воспитателя Павла Петровича, С. А. Порошина, который вел их, в годы юности цесаревича. В них мы находим не малое количество о характере цесаревича, его увлечениях, а также о том, как воспитывался, рос и вел себя юный наследник. Все эти данные необходимы нам для понимания некоторых поступков и решений Павла в более поздние годы жизни.

Обзор историографии.

В дореволюционной историографии Гатчинские войска по большей части показаны в негативном свете. Отрицательно о Гатчинских войсках и обо всей военной реформе Павла I отзывается П. С. Лебедев, в своей работе «Преобразователи русской армии в царствование Павла I». Он решительно критикует идею Павла подражать уставу Короля Фридриха II. Он считает, что этот устав уже устарел и не подходит для русской армии. Он также замечает, что перевод устава был сделан с ошибками или умышленными искажениями, что делает устав совершенно непригодным для солдат и офицеров.

Далее стоит отметить такие работы ученых как Н. К. Шильдера, Е. С. Шумигорского и Казимира Валишевского. В основном приводится краткая история, описание войск и критика прусской военной системы. Какой-либо работы по проведению анализа сделано не было, авторы просто даже не ставили себе такой цели. Однако эти работы дают огромные сведения о жизни Павла, его воспитании, увлечениях и составляют основу дореволюционных трудов о Павле. Также негативного мнения о Гатчинской армии и о реформах Павла вообще был А. А. Керсновский: «Сюда шли все недовольные и неудачники „большой“ армии, а также и ее „сор“». Несмотря на это, он положительно отзывается об артиллерии и А. А. Аракчееве, который поднял артиллерию на «большую высоту».

Не поддерживает традицию негативной оценки гатчинских войск в дореволюционной историографии только Д. Ф. Кобеко, но и не рассматривает их серьезно и основательно. Это не было целью его исследования.

Об истории Гатчинских войск можно найти много в работах тех, кто писал об истории полков, связанных с гатчинскими войсками. Так это, например, работа Н. А. Орлова о легкой пехоте. Неплохой обзор реформ и описаний войск мы находим на страницах работ С. А. Панчулидзева.

Панчулидзев делает попытку проанализировать военные преобразования Павла I. Он приходит к мнению, что реформы Павла в военном деле имели как отрицательную, так и положительную сторону. Он подробно рассматривает различные документы, относящиеся к военной службе, и подвергает их серьезному анализу. Он также делает попытку проследить значение этих преобразований для дальнейшего развития военного дела в России, что очень важно.

Интересный труд русского историка немецкого происхождения А. Г. Брикнера, который рассказывает историю смерти Павла I. И одной из причин он видит, введенные Павлом реформы в армии. Многочисленные издевательства над офицерами, которых постоянно ждал произвол Павла I, сыграли роковую роль в его гибели. Какого-либо анализ гатчинских войск им произведен не был. Основываясь на трудах все того же Шильдера, он повторяет то же отношение к гатчинцам.

Следующее исследование, которое можно отметить, это большой многотомный труд историка А. К. Баиова. В исследовании представлена история русской армии, начиная со времен Петра I и заканчивая Александром I. Военному делу в эпоху Павла I посвящен целый шестой выпуск. В этой работе была сделана попытка собрать всю информацию о военных преобразованиях Павла. Однако это исследование также негативно показывает военные преобразования цесаревича. Он даже прямо пишет в самом начале своего повествования что: «…военные реформы Павла затормозили правильное развитие русского военного искусства более чем на 50 лет». В его работе видно влияние Шильдера, Лебедева и других ученых. Новизна работы заключалась в том, что он собрал по крупицам все то, что было на страницах других исследователей. Так же можно заметить, что он цитирует различных исследователей до него, он не ставит цель в объективной оценке реформ. Тем не менее, это едва ли не самый большой и основательный труд по истории военного дела при Павле I. Кроме того, он позволяет сравнить мнение одного ученого о военном деле различных эпох.

Подробному разбору и анализу подверглась артиллерия Гатчинских войск в работе В. Ф. Ратча «Сведенья об артиллерии Гатчинских Войск». Он дает богатые сведения об обмундировании, вооружении, проводимых маневрах в этой области артиллерии цесаревича. Что интересно, в этом исследовании не только дано описание артиллерии, но и глубокий анализ специалиста по военной артиллерии и попытка определить влияние преобразований для дальнейшего развития артиллерийского дела. Гатчинской артиллерии он дает высокую оценку. Конечно, есть несколько недостатков, например, отсутствие ссылок на источники, но как мы можем заметить, в дореволюционной историографии многие имели такой грех. Еще одна его работа — это «Публичные лекции, читанные при гвардейской артиллерии», изданная в 1860 году. В этой работе повторяется высокая оценка артиллерии гатчинских войск. Вообще в дореволюционной историографии дается положительная оценка артиллерии гатчинских войск. И Ратч сыграл здесь не последнюю роль.

В советской историографии продолжается негативное восприятие войск Павла I. На наш взгляд интересны две работы. Это работа известного ученого Л. Г. Бескровного, который посвятил себя изучению русской армии и флота. Он ссылается на таких ученых, как Шильдер, Шумигорский, не проводя какое-либо углубленное исследование и не придавая информацию критике. Вторая работа Л. П. Богданова, в которой он говорит о негативном влиянии реформ Павла I к началу царствования Александра I. Эти работы составляют основу советский трудов по военному делу времен Павла I, но какой-то новизны, новых исследовательских подходов или взглядов нет.

В современных работах мы можем наблюдать попытку объективно рассмотреть и проанализировать время Павла I. Стали появляться работы, в которых ученые приходят к мнению, что Павел вовсе не был больным или сумасшедшим, каким его выставляли в дореволюционной историографии.

Первая работа, которая будет нам интересна, написана О. Леоновым. В ней он пишет о том единственном разе, когда гатчинским солдатам пришлось «нюхнуть поруху» в настоящей войне. Это была русско-шведская война 1788−1790 гг. Его Императорского Высочества Кирасирский полк был отправлен в сторону боевых действий. Весь текст этого исследования проникнут позитивным отношением к Гатчинской армии, хотя не наблюдается анализа и какого-то исследовательского подхода в этой работе. Новизна данной работы состоит в том, что не было повторения предыдущих штампов.

Еще одна интересная работа, в которой гатчинские войска Павла I отражены в хорошем свете, является работой А. В. Скоробогатова. Кроме того, им проведено обширное исследование источников, на основе которых он делает выводы о том, что Павел совершенно нормальный, здоровый человек. Он считает, что этот миф возник при неправильном анализе лишь ограниченного числа источников, когда на самом деле нужно изучать их в комплексе. Именно тогда можно создать образ императора и его портрет, который даст возможность понять сущность этого человека. Отличительной особенностью данной работы является то, что автор старается объективно рассмотреть жизнь и службу в гатчинских войсках. Несмотря на минусы, он выделяет и положительные стороны армейской службы, которые разработал Павел в Гатчине.

Однако в биографическом исследовании А. М. Пескова снова дается негативная оценка гатчинских войск. Замечание те же самые, что у дореволюционных ученых: наряды неудобные, архаичные ненужные правила, постоянная муштра и прусский устав. Впрочем, исследование биографическое, такие прорехи простительны.

Впервые после Баиова Алексея Константиновича было проведено обширное исследование Гатчинской армии Е. И. Юркевичем. Являясь крупнейшим специалистом по военной истории, в том числе и по истории Гатчинских войск Великого Князя Павла Петровича, Юркевич открывает новые горизонты в изучении данного вопроса. В его диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук проведено исследование гатчинской артиллерии. Автор уделяет большое внимание и истории Гатчинских войск вообще. Он опирается на широкую источниковедческую и историографическую базу и старается дать наиболее объективные оценки Гатчинским войскам. Автор приходит к мнению о том, что артиллерия, разработанная при Павле I, не уступала самым высоким европейским стандартам того времени и даже превосходила ее. Он также считает, что артиллерия Гатчинских войск внесла высокий вклад в развитие артиллерийского дела русской армии.

Его следующая работа так же посвящена теме Гатчинский войск, их истории и влиянии, и Санкт-Петербургу, времени Павла I. В ней повторяются мысли предыдущей работы, очень явно, но больше уделяется вниманием истории и оценки самих Гатчинских войск. Кроме того, показан облик Санкт-Петербурга того времени, что также весьма познавательно и может нам поведать о военных преобразованиях Павла I. Эти два исследования нам будут полезны тем, что дают большой список историографии и источников по военному делу Павла I и очень подробно рассматривают артиллерию гатчинских войск. Автор ссылается на уже известных нам ученых, но новое слово его в этом вопросе заключается в том, что он старается разрушить миф о негативном влиянии Павловских реформ на развитее армии.

Для нас эти работы имеют огромное значение, так как в книге представлен разбор и анализ различных неопубликованных источников, которые мы рассмотреть не имеем возможности по ряду причин.

Очень полезной для нас оказалась книга «Короткий век Павла I», составителем которой является М. Н. Смыр. Он собрал большое количество записок и выписок из мемуаров, которые будут использованы в данной работе. Какого-либо анализа там нет, лишь набор различных источников по павловскому времени. Они собраны по главам, которые соответствуют периодам его жизни.

Если рассматривать источники по изучаемой теме, то можно придти к выводу, что их не так уж и много. Большое количество информации можно почерпнуть из документов, относящихся к перу самого Павла или его ближайших людей, например переписка Павла и Панина или его новые военные уставы.

Также немало написано мемуаров и записок о времени правления Павла, что нам на руку, однако не стоит забывать, что мнение, изложенное там, часто бывает субъективно, и следует проявлять осторожность при использовании этой информации.

Не стоит забывать о важности таких документов как «Сведенья о Гатчинских Войсках», в которых отражена история создания войск, их материальная часть, информация о маневрах, учениях и дисциплине.

Несмотря на все это, источников категорически мало по изучаемому периоду и большинство из них не внушают доверия и с трудом поддаются верификации. Возможно, это объясняет тот факт, что исследований по данной теме не велико, а сами исследования носят характер описательный, а их идеи переходят из одного в другое. Большое количество негативных отзывов о преобразованиях в армии, как нам кажется, вызваны недовольством политикой проводимой Павлом. А другие, более позитивные оценки, также стоит воспринимать критически, ибо они написаны такими приближенными как Аракчеев и Кутлубицкий, его верными любимчиками.

Если рассматривать историографию, то можно заметить, что в дореволюционной и советской мысли негативное отношение к преобразованиям Павла преобладает. Ученые не ставили своей целью рассмотреть военные преобразования Павла, а лишь упоминали их в общем биографическом труде. Тем самым они не делали попыток проанализировать и рассмотреть их более внимательно и копировали мысли и идеи предшественников. Исключением являются лишь несколько работ, например «Значение реформ Павла I» С. А. Панчулидзева или всеобъемлющий труд А. К. Баиова.

Новые оценки и веяния появляются в поздних работах, и в основном принадлежат перу таких ученых как О. Леонов, А. В. Скоробогатов и, конечно же, Е. И. Юркевич. Сюда же можно отнести, относительно недавнюю апологическую работу А. Н. Боханова, где он на основе богатой историографии и источников «разбивает» большинство мифов о Павле I. Основной причиной новых взглядов мы находим использование новых архивных источников, и глубокий анализ историографии. Авторы стараются не копировать мысли предшественников, а самим разбираться в вопросе. Отсюда можно сделать вывод, что актуальность темы только начинает возрастать.

1. Предпосылки создания Гатчинских войск

1.1 Ранние годы

Прежде, чем говорить о военных преобразованиях Павла I, следует подробно рассмотреть историю его взросления. Именно в годы юности человек приобретает те навыки и качества, которые сопровождают его в зрелой жизни. Возможно, рассмотрение истории о том, как рос и воспитывался цесаревич, чем увлекался и к чему имел интерес, поможет нам составить его портрет. Это, в свою очередь, поможет объяснить те или иные шаги и действия, которые он предпринял в зрелом возрасте.

И так, 20 сентября 1754 года свершилось чудо. Родился долгожданный наследник Российской Империи от брака великого князя Петра Федоровича и великой княгини Екатерины Алексеевны. Это событие имело огромное политическое значение. Наконец-то Елизавета могла спать спокойно, а двор надеялся на прекращение дворцовых переворотов.

Каково же было детство цесаревича? А было он печальным и не счастливым. Ребенок был лишен родительской ласки и заботы. Как пишет сама Екатерина в своих запасках, сына у нее практически сразу забрали: «Только что спеленали его, как явился по приказанию императрицы духовник ее и нарек ребенку имя Павла, после чего императрица тотчас велела повивальной бабке взять его и нести за собою, а я осталась на родильной постели» .

Императрица Елизавета сразу же взяла воспитание мальчика в свои руки. Родители не видели мальчика неделями, а те немногие моменты, когда им позволяли его видеть длились очень недолго. Так Елизавета окружила будущего наследника чрезмерной заботой. Она окружила его нянюшками и мамушками, которые укутывали его, и ребенок часто изнывал от жары в душной комнате. Так, любое дуновение ветра вызывало у Павла простуду и нездоровье, как пишет Шильдер.

Вот что пишет по этому поводу Екатерина: «Он [Павел] лежал в чрезвычайно жаркой комнате, во фланелевых пеленках, в кроватке, обитой мехом черных лисиц, покрывали его стеганым на вате атласным одеялом, а сверх того еще одеялом из розового бархата… пот выступал у него на лице и по всему телу. Когда Павел несколько подрос, то малейшее дуновение ветра причиняло ему простуду и делало его больным. Кроме того, к нему приставили множество бестолковых, старух и мамушек, которые своим излишним и неуместным усердием причинили ему несравненно больше физического и нравственного зла, чем добра» .

Мы можем сделать вывод, что при таком обращении и чрезмерной заботе ребенок скорее получал вред, чем пользу. Уже тогда было понятно, что это негативно сказаться не только на физическом, но и моральном здоровье ребенка. И в самом деле, многие отмечают, что Павел был плаксивым ребенком, и многого боялся и чувствовал себя неуютно в обществе незнакомых людей.

Несмотря на такой уход, смотрели за ребенком «из рук вон» плохо. Шильдер описывает такую картину, что однажды цесаревич выпал из кроватки и только утром заметили, что он спит на полу. Также он замечает, что на бумаге все было просто замечательно, как всегда. Лейб-медик Павел Захарович Кондоиди утверждал, что с ребенком все хорошо.

Таким образом, мы можем заключить, что ребенок в детстве неоднократно подвергался стрессу. Он чувствовал себя не уверенно, если его лишали привычного окружения. Излишняя забота имела негативные последствия для здоровья ребенка. У ребенка не развивались социальные навыки, что привело впоследствии к его мнительности и другим странностям, которые люди принимали за психическое нездоровье.

1.2 Воспитание и образование

По совершению четырех лет Павлу был приставлен воспитатель Федор Дмитриевич Бехтеев, дипломат и церемониймейстер Высшего двора. Он принялся учить цесаревича грамоте и счету, но поскольку маленький князь не хотел этого делать, учитель придумал для этого оригинальный метод. Он посадил за стол бедных дворян, часто обедающих за одним столом с маленьким Павлом, будто они так же неграмотны и должны учиться. Это подействовало, цесаревич почти не плакал и учился грамоте охотно.

Для того чтобы как-то мотивировать ребенка, Бехтеев придумал еще одну интересную уловку. Он издал ведомости, в которых были описаны проступки и достижения маленького Павла. Он уверял его, что их читают все и даже по всей Европе. Разумеется, о достижениях маленького Павла там говорилось больше, а проступки были записаны незначительные, дабы не расстраивать ребенка. При Бехтееве произошло еще одно значимое событие, Павел впервые надел взрослое платье.

Следующим учителем Павла стал граф Никита Иванович Панин, назначенный Елизаветой в 1760 году. Будучи образованнейшим человеком, Панин как никто другой подходил на эту роль. Потому получил должность обер-гофмейстера и стал наставником юного Павла. С назначением Панина в жизни цесаревича произошли изменения. Были удалены «мамушки и нянюшки», а также привычно окружение Павла. Эти изменения привели к тому, что цесаревич часто плакал и капризничал. Шильдер приводит цитату из исторической рукописи, где приводится такое описание Панина: «Это был красивый, статный царедворец; 23-х лет он был сделан камер-юнкером, 29-ти — камергером. Всю свою жизнь, от юных лет до самой смерти, он провел в придворной атмосфере, причем около тринадцати лет состоял по дипломатической части. Всегда приветливый и любезный со всеми, мягкий по манерам, вежливый в обращении, он легко снискивал себе уважение придворных сфер, своих и чужих. Ни резкое слово, ни грубое движение никогда не обличало его. По образованию он стоял выше многих современников; многолетнее пребывание за границей и служба среди иноземных людей, к тому же дипломатов, обогатили его многими познаниями, особенно драгоценными для русского человека того времени… он… оставил по себе добрую память высокообразованного советника и безукоризненно честного человека».

Н.И. Панин установил себе штат помощников, которых утвердила Екатерина II. Туда входил учитель и информатор (по тем временам термин, обозначающий наставника) Т. И. Остервальд, который преподавал историю, географию и немецкий язык. Далее С. А. Порошин — арифметику и геометрию. Архимандрит Платон преподавал Закон Божий. Ф. И. Эпинус занимался с цесаревичем физикой и астрономией. А также многие другие, которые обучали цесаревича танцам, фехтованию, рисованию и чтению стихов.

Панин поставил себе цель воспитывать физическое и моральное развитие ребенка. Он старался развить в воспитаннике способность мыслить и рассуждать, большое место уделял математическим наукам и изучению языков. Большое значение уделялось Закону Божиему, что принесло свои плоды, Император до конца своих дней был очень набожным человеком. Изучались также история и философия. По достижению 14 лет Панин стал обучать наследника науке управлению государством.

Назначение Панина было последним, что сделала для образования Павла Елизавета II. Екатерина же обрадовалась назначению Панина.

Саблуков так описывает образование Павла: «Екатерина употребила все, что в человеческих силах, чтобы дать сыну воспитание, которое сделало бы его способным и достойным царствовать над обширною Российскою империею. Граф Н. И. Панин, один из знаменитейших государственных людей своего времени, пользовавшийся уважением, как в России, так и за границей, за свою честность, высокую нравственность, искреннее благочестие и отличное образование, был воспитателем Павла. Кроме того, великий князь имел лучших наставников того времени, в числе которых были и иностранцы, пользовавшиеся почетною известностью в ученом и литературном мире. Особенное внимание было обращено на религиозное воспитание великого князя, который до самой своей смерти отличался набожностью» .

Павел весьма живо интересовался всем военным. Из воспоминаний Митрополита Платона: «…Великий Князь был особо склонен и к военной науке и часто переходил с одного предмета на другой…».

Как отмечает Шильдер, при появлении Панина пресеклась одна забава. Часто любил он собирать лакеев и заставлял маршировать. Здесь явно можно заметить интерес юного мальчика ко всему военному. Однако есть сведения, что в воспитании военный аспект не преобладал. Из воспоминаний П. А. Вяземского: «Военный элемент не преобладал в воспитании и среди лиц, окружавших юного великого князя. Военные упражнения не отвлекали его от занятий. Его не приучали быть, прежде всего, военным, но его обучали военному делу с высшей точки зрения, а не погружали в мельчайшие практические подробности, которые только могли бы сбить и ложно направить ум ребенка» .

«При воспитании Павла Петровича оставлены были в стороне военные науки и занятия, — писал Д. Ф. Кобеко. — В детстве он всякий день учил ружью лакеев, но по назначении Панина раз-два только учил ружьем и потом никогда…» .

Не смотря на это, еще Елизавета поддерживал интересы Павла, и подарила ему форму и личное оружие. Так же есть сведения о том, что некоторые приближенные Елизаветы стали дарить цесаревичу подарки, связанные с военной тематикой. Адмирал С. И. Мординов поднес царю, модель парусного корабля, а генерал П. И. Шувалов — артиллерийскую батарею, подарок, который возможно сыграл роль в истории военного дела России.

Для изучения морского дела Павлу был подарен большой стол, который стоял в его покоях. Он был расчерчен по румбам, и на нем молодой цесаревич учился морскому делу и навигации. Павел имел большой интерес к форме и мундиру, он подолгу мог рассматривать их рисунки в книжках.

А свою первую игрушечную артиллерию наследник получил еще в 4 года. Вот что пишет майор артиллерии М. В. Данилов: «В 1756 году пожалован я в обер-фейерверкеры… с рангом поручика. Бороздин, подполковник, ласковый мой благодетель, был взят из Риги в Петербург. Граф (генерал) фельдцейхмейстер граф Петр Иванович Шувалов (1711−1762), приказал… ему сделать в артиллерии находящихся орудий с уменьшением калибра для поднесения Цесаревичу Павлу Петровичу. Бороздин поручил оную мне комиссию исполнить. Я забрал всякого рода мастеров в артиллерии, учредил оную комиссию в школе. Через некоторое время сделал всех находившихся в артиллерии пушек, мортир и гаубиц и к ним всякую принадлежность против натуральной величины в двенадцатую долю калибром, самой хорошей работы, с позолотой и чеканками, серебряными клеймами, с вензелем Его Высочества. Под все оные орудия состроили мы батарею столярную, по пропорции, обили зеленым бархатом, обложили гасом золотым в пристойных местах и принесли к графу в его дом. Он, увидя батарейку с принадлежностями работы самой чистой и в аккуратной пропорции сделанную, оказал свое удовольствие и справедливую». В последствие увлечение Павлом артиллерией сыграет огромную роль в развитии артиллерийского дела в России.

Павел первый был назначен шефом Кирасирского Полка Его императорского высочества, а также исполнял обязанности генерал-адмирала российского флота. Разумеется, что в таком возрасте он не мог целиком и полностью выполнять работу в этой должности, и поначалу она была скорее номинальной, однако Павел воспринимал это весьма серьезно и ответственно.

Из всех этих воспитателей следует отметить С. А. Порошина. Он не только занимался своим делом, учил наследника арифметике, но и вел записки о его взрослении, которые являются весьма ценным источником. Он также много разговаривал с цесаревичем о политике и истории. Много внимания проявлял Порошин изучению русской истории и литературе. Изучая историю, особо уделяли внимание правлению Петра I. В дальнейшем Павел не раз будет себя сравнивать с великим преобразователем. Мы находим это весьма важным, так как в принесенных изменениях в Россию он не уступал своему прадеду, Петру I.

Огромное влияние на Павла оказали Красносельские маневры 1765 года. Павел к ним готовился заранее. Там ему представили его Кирасирский полк, который сыграет большую роль в создании Гатчинских войск. Цесаревич пробыл там с 19 по 30 июня. Регулярно посещал маневры и имел возможность получить представления о военном деле. После Павел с восторгом вспоминал эти дни. Шильдер писал о том, что маневры в Красном селе произвели на цесаревича негативное влияние: «Красносельские маневры, как и следовало ожидать, не обошлись без неблагоприятных последствий для цесаревича; лагерная жизнь произвела на него чрезвычайное впечатление; проявилось охлаждение к занятиям и увлечение военными „мелкостями“. Записи Порошина позволяют проследить эти явления. 1-го июля: „учился и так и сяк“» .

Читая записки Порошина, можно сказать, что уклон в военное дело при обучении цесаревича не было. Однако, несомненно, заметен интерес Павла к военному делу. Шильдер же, однако, находит в увлечениях Павла отрицательную сторону, которая якобы сыграла роковую роль: «Из немногих выписок, сделанных нами из дневника Порошина, с достаточною ясностью обрисовывается тот особенный, созданный воображением цесаревича военный мир, в котором беспрерывно витали его мысли. Все это свидетельствует вместе с тем о крайне возбужденном, ненормальном состоянии духа великого князя, начиная уже с десятилетнего возраста. С годами детские мечты Павла Петровича должны были обратиться к мысли, каким образом провести одолевавшие его грезы в действительную жизнь. Долго он готовился к роли преобразователя, призванного поддержать расшатанное, по его мнению, правительственное здание, — роли, к которой он неуклонно стремился, а воображение тем временем продолжало работать с усиленною деятельностью, страсти разыгрывались, рассудок затемнялся; когда же для Павла настал, наконец, этот радостный, давно желанный день, то он в самое короткое время привел своими действиями в изумление Россию, а за ней и всю Европу!».

Стоит также отметить влияние некоторых придворных, которые оказали на военные взгляды Павла большое влияние. Шильдер находит, что такую роль мог сыграть Петр Иванович Панин, брат воспитателя Павла, генерал-аншеф, который имел богатый военный опыт: «…постоянно посещал великого князя до отъезда в армию в 1769 году и содействовал в немалой степени развитию военных наклонностей в юном наследнике. В своих беседах Петр Иванович охотно касался также современных военных порядков и критически относился к военным порядкам и мероприятиям императрицы Екатерины. Подобные суждения не прошли для цесаревича без последствий и, оставив глубокий след в его впечатлительном уме, несомненно, повлияли на склад его понятий…».

По мнению Шильдера бездарный единомышленник Н. И. Панина М.Ф. Каменский также оказал на Павла большое влияние. «Петр Иванович (Панин) представил Каменского (полковник М. Ф. Каменский, будущий генерал-фельдмаршал) цесаревичу, который пожелал его чаще видеть… В августе 1765 года Каменский был послан в лагерь под Бреславлем, в котором Фридрих Великий собирал и обучал свои войска. По возвращении он поднес цесаревичу 16-го октября описание прусского лагеря, им самим сочиненное… Цесаревичу поднесенное Каменским описание, вероятно, очень понравилось, Никите же Ивановичу Панину, может быть, в меньшей степени, а в Порошине оно должно было вызвать негодование», — писал на этот счет Шильдер.

П.С. Лебедев пришел к выводу, что поездка Павла за границу в 1776 году, для поиска невесты, где он посетил Берлин, очень сильно повлияла на него, после чего он и решил создать отряд и обучить их по образу прусскому. Лебедев называет войска, которые Павел хотел создать, «потешными» наподобие потешных войск Петра Великого.

Он очень тщательно подошел к этой проблеме и показал все минусы такой службы. «В Гатчине и Павловске, строгая неумолимая исполнительность всех тончайших подробностей была единственным случаем к отличию, и по ревности в изучении устава и передаче его солдатам определялось достоинство офицера». — Писал Лебедев.

Далее он подробно разбирает прусскую систему, и приходит к выводу, что армия прусская — есть машина, которая слепо повинуется приказам и может одерживать победы только в определенной местности и при искусном командовании.

Совершенно противоположный взгляд мы видим в известном высказывании выдающегося русского полководца А. В. Суворова «Каждый солдат должен понимать свой маневр».

Действительно поездка в Берлин произвела на цесаревича сильное впечатление. Он и до того почитал Фридриха II как гения войны, но после представленных ему там парадов и маневров сердце Павла навеки влюбилось в стройные ряды отважных пруссаков.

Негативного мнения о прусской системе, внедряемой Павлом, был и Н. К. Шильдер. Он приводит цитату Екатерины о гатчинских войсках, напоминающих ей войска Петра III, которые: «не токмо храбрости военной не умножили, но и тем паче растравляли сердца болезненные всех его верноподданных войск» .

Сам же Павел был ярым поклонником прусского короля Фридриха II. Саблуков пишет: «Павел подражал Фридриху в одежде, в походке, в посадке на лошади. Потсдам, Сан-Суси, Берлин преследовали его, подобно кошмару. К счастью Павла и для России, он не заразился бездушною философией этого монарха и его упорным безбожием. Этого Павел не мог переварить, и хотя враг насеял много плевел, доброе семя все-таки удержалось» .

С другой стороны, можно заметить, что в то время не только Павел и Каменский были поклонниками прусского устава. «Павел Петрович, и не один Павел Петрович, а вся Европа того времени преклонялись перед прусскими войсками, прославленными победами; даже наиболее авторитетные писатели того времени причину побед Фридриха видели в прусском способе образования солдат, считая его единственным и безукоризненным». — Писал генерал-лейтенант Б. Р. Хрещатский.

Итак, мы видим, что Павел I находился под влиянием людей, недовольных системой в армии при Екатерине II. Это не могло не отразиться на дальнейших реформах связанных с военным делом. Вот что пишет А. А. Керсновский: «Цесаревич видел всю изнанку (изнанку неизбежную) блестящего царствования своей матери. Его скромный маленький гатчинский двор был как бы протестом против блеска и пышности большого петербургского. Маленькое гатчинское войско, своего рода потешные, были протестом против екатерининской гвардии и ее порядков» .

Известно также, что 1774 году, Павел написал записку своей матери, в которой излагал свои мысли на военное дело и на государственное устройство в целом. Записка эта имела название «Рассуждение о государстве вообще, относительно числа войск, потребного для защиты оного, и касательно оборонных всех пределов». Баиов пишет: «Эта записка представляла собой не что иное, как жестокую критику нынешнего царствования, начавшегося в 1762 г. Екатерина, руководившаяся, прежде всего интересами государства и признававшая в данном случае невозможным переубедить сына, окончательно решила отстранить его от дел». Впоследствии многие положения из рассуждения «всплывут» в переписке Павла и Петра Панина, о которой мы подробнее поговорим ниже.

На самом деле, отношения с матерью у Павла были натянутые. «С внешней стороны великий князь постоянно оказывал своей матери величайшее уважение, хотя все хорошо знали, что он не разделял тех чувств любви, благодарности и удивления, которые русский народ питал к этой монархине», — писал Саблуков.

Стоит также отметить, что переворот 1762 года и последующая смерть батюшки негативно повлияли на отношения сына и матери. «Между матерью и сыном появилась тень, хотя и не грозная, но наложившая, однако, неизгладимую печаль на отношения императрицы к своему первому верноподданному. Между ними окончательно создалась отныне глубокая пропасть, над которой цесаревич много лет предавался пагубным размышлениям». Не исключено, что Павел опасался и за свою жизнь и здоровье, и, может быть, не без основания.

1.3 Военные взгляды цесаревича

На очень многие мысли Павла о военном деле открывает глаза его переписка с графом П. И. Паниным, начатая еще в 1769 г., где он делится с ним своими взглядами и интересуется различными военными вопросами. Исходя из идей, которые там представлены, можно сделать некоторые выводы о том, каким военное дело видел юный цесаревич. Он видит государя главнокомандующим всех армий. Армия подчиняется императору через военную коллегию. Он вообще видел в государе главного защитника страны: «Я думаю, что стыдно бы было тому, кто от Бога произведен того пола и звания, служить безпосредственно Отечеству своему, безпосредственно же не упражнялся б главнейшею частию службы оного, какова есть защита государственная», — писал он Петру Панину.

Павел считал, что следует России, следует прекратить военные действия и заняться обороной. Он предлагал разделить Россию на пять частей, в каждой из частей будет своя особенная армия, пригодная для сражения в этой части. Первая будет против Швеции, с сильной пехотой. Вторая против Европейских стран, со смешанными войсками и усиленной артиллерией. Третья — против Турции, с сильной кавалерией. Четвертая — против Сибири, ее кочевых народов, также с сильной кавалерией, но другого вида, нежели против Турции, а именно из драгун. И последняя, пятая, должна стоять в центральной России, как резерв и для безопасности страны от внутренних угроз.

Далее он расписывает о том, что нужна четкость, сколько в составе полка должно быть батальонов, а в батальоне рот. Павел пришел к выводу, что войска должны снабжаться за счет мирного населения. Тем самым, это сэкономит расходы на армию и поможет в восполнении бойцов. Старые и больные солдаты смогут оставаться на пенсию в этих поселениях, дети же под присмотром военного лагеря с детства научатся военной жизни и станут достойными новобранцами. Здесь мы видим, что он уже тогда задумал ввести военные поселения, которые ввел Александр I.

Он так же отметил, что не следует брать рекрутов слишком много и слишком часто, ибо некому будет работать на земле. Вместо этого полезным он находил вербовать солдат из Польши и Германии и оплачивать их из средств купечества. Далее он пишет о том, что не стоит смешивать иностранцев и русских в одном полку, а создавать полки новые, дабы было больше порядка.

Павел большое место в своем рассуждении к Панину уделял обучению солдат, постановке крепостей, улучшению жизни солдат. Он также считал, что необходимо ввести строгие уставы как вести себя с подчиненными солдатами офицерам, ибо современная армия для него виделась верхом безобразия и офицерского произвола. Солдаты не должны использоваться не по назначению. Всем в армии от высших чинов до рядовых следует знать свои обязанности, которые должны быть определены в уставах и исполняться. Он предлагал ввести четкие отличительные знаки для каждого рода войск. В холодное время армии следует заниматься обучением военному делу. Он также считал необходимым лишить гвардию дополнительных льгот, что привело бы к ее уничтожению и уравнению с обычными войсками.

Здесь интересно будет привести собственноручно запаску цесаревича о гвардии. «Гвардию нахожу весьма великою и весьма неспособною ко всякому делу, не говоря о прочих ея неудобствах, который каждый чувствует, но не станет о сем говорить. Вовсе быть без нея нельзя, ибо как достоинство, обычай, так и привычка глаз всех делают ее необходимою, ибо и в безделицах опасно идти против обычая и привычки. Разве не чувствительным образом… Для всего сего мысль моя о ней такова. Оставить название всех полков и мундир оных, но довести пехотные три нижеследующим образом до того, чтоб под всяком не было более батальона, составленного из гренадерской и четырех мушкетерских рот, и так сохранится сим обычай имен, а доходя мало-помалу до сего, не комплектуя убылые места, так как уже однажды сие и было, никому не будет сие приметно. Оно имеет три сорта убыли: смерть, отставка и выписывание вон за наказание или неспособность». Мы видим, что цесаревич намерен сократить гвардию тем, что не будет пополнять вакантные места. К счастью для гвардейских полков Павел не осуществил эту идею.

Анализируя его рассуждения, представленные в переписке с Паниным, можно сделать вывод, что уже в те годы цесаревич в полной мере интересовался проблемами государства и армии. Он ведет беседу с опытным генералом, и этот факт говорит о высоком образовании и интеллекте наследника. Достаточно подробно мысли Павла о военном деле рассматривает Скоробогатов.

Рассматривая ранние годы цесаревича можно придти к выводу, что ребенок, вероятно, получил психологическую травму при таких условиях воспитания. Более того, ребенок рос в той среде, где он не мог получить социального воспитания, не имея возможности общаться с ровесниками и родителями. Пребывание Цесаревича в старых традициях русского воспитания не дало закалки его телу, вследствие чего ребенок часто болел. Это не могло не сказаться на дальнейшей жизни Павла, мы считаем, что именно это причина его дальнейших срывов и горячности.

Что же касается его образования, то мы видим, что оно было на высоком уровне. Наследника готовили к его роли — стать правителем огромной державы, и он с юности выполнял обязанности адмирала и шефа своего полка. Несмотря на то, что образование цесаревича не было направленно в военную сторону, молодой наследник проявлял к ней большой интерес. Он любил играть в военные игры и увлекался всем военным. Однако мы приходим к мнению, что увлечение войной и военными играми привычно для любого мальчика.

Цесаревич был крайне недоволен порядками в армии Екатерины, имел свои мысли на этот счет. Он считал, что в армии не хватает порядка, дисциплины и организации. Вероятно, именно этим обуславливается то, что он так рьяно начал проводить реформы в армии, как только вступил на престол, чем навлек на себя гнев солдат и офицеров.

Известно также, что Павел уважал и почитал короля Фридриха II как военного деятеля. Он считал его авторитетом в таких вопросах и потому стремился создать свою маленькую армию по образцу прусскому. Это были протест против старых порядков и дань уважения гениальному полководцу Европы.

Зная интерес Павла к военному делу, и имея не плохие знание в нем, он, несомненно, хотел их применить. Однако, как известно, Екатерина старалась не допустить цесаревича к каким-либо серьезным делам: «…искреннее желание Павла Петровича участвовать в войне во главе созданных им отрядов наталкивалось на сопротивление императрицы, опасавшейся распространения в армии „прусской заразы“», — пишет О. Леонов. Мы знаем, что цесаревич не раз просил отправить его на русско-турецкую войну, однако Екатерина не давала своего позволения, боясь, что цесаревич сможет отличиться и заработать популярность.

Получить такую возможность ему удалось лишь в 1783 году, когда Екатерина даровала ему имение Гатчину в подарок к рождению ребенка, Александры. Пользуясь должностью генерал-адмирала, Павел начал собирать себе маленькую армию. С этих пор начинается «гатчинский» период жизни Цесаревича Павла I. Однако реального боевого опыта Павел I так и не получил. Он навсегда остался очарованным прусскими маневрами в Потсдаме. Возможно, именно здесь кроется корень всех бед, то есть отчаянной любви Павла именно к мелкостям службы, которые так все презирают. Именно в Гатчине цесаревич стал разрабатывать правила и обучать по ним новые войска, доселе чуждые русским «потемкинским» порядкам. Так стали зарождаться Гатчинские войска.

2. Гатчинские войска

2.1 Гатчинский преобразователь

войско армия гатчинский парад Итак, как пишет Шильдер, в 1783 году, после того, как жена Павла Мария Федоровна разрешилась от бремени дочерью Александрой, Павлу была пожалованная мыза «Гатчина». Все это было выкуплено Екатериной у потомков ее фаворита Г. Г. Орлова. Цесаревич был крайне доволен таким подарком. Дворец в Гатчине возводился по проекту Антонино Риналди с 1766 года. Павел сам внес некоторые изменения в планировку, так что дворец стал напоминать английский замок, и это очень понравилось Павлу.

С первых дней Павел занялся своим новым поместьем. Наконец-то у него появилось настоящее дело. Он ощущал себя государем-хозяйственником и вникал во все аспекты жизни его подданных крестьян. Наконец-то он мог применить все идеи и задумки на деле и создать «свою» маленькую Россию.

Поместье Гатчина тогда было крупнейшим в Петербургский краях и очень крупным даже для Российской Империи, и насчитывало по ревизорским сказкам около 4000 крепостных душ. Территория насчитывала порядка 35 тысяч десятин земли и в ее состав входили 41 деревня. Годовой доход поместья составлял 200 тысяч рублей. По тем временам большая сумма.

Находясь в уединении, далеко от пышного двора Екатерины II, Павел предается размышлениям о судьбе России и разрабатывает методы для ее улучшения. С тех пор возникает еще большая пропасть между сыном и матерью. В. Н. Головина пишет: «Он [Павел] почти всецело уединился, проводя только три месяца зимой при дворе своей матери, а остальное время в Павловске или в Гатчине, в своих загородных дворцах».

Давайте теперь коротко рассмотрим те многочисленные изменения, которые внес цесаревич в жизнь Гатчины. Наиболее полную картину мы нашли на страницах А. В. Скоробогатова.

Как только Павел стал гатчинским помещиком, он внес ряд изменений для благоустройства Павловска и Гатчины. Они превращаются постепенно в самостоятельные единицы, как в военном, так и в административном характере. Во главу каждого имения был назначен главноуправляющий с широкими обязанностями, такими, как: решение финансовых вопросов, наем рабочих для подрядов, выполнение распоряжений Павла и донесения их до местных жителей. Также в его обязанности входила выдача паспортов крестьянам, которые были отправлены на заработки в город.

При главнокомандующем была создана волостная комиссия без четких полномочий — они регулировались самим Павлом. Она делилась на три части: строительную, сельскую и военную. Комендант возглавлял военное дело, а сельское и строительное — особые надзиратели. Они получали распоряжения лично от цесаревича.

Для управления, территория Гатчины была разделана на два обер-амта и унтер-амт. Во главе их стоял амтман, его назначала волостная контора, и выборный староста. Деревнями управляли выборные старшины.

Амтман наблюдал за ведением сельских работ, контролировал сельских старшин и смотрел за жизнью в деревнях, карал и миловал. Амтман должен был собирать налоги и следить за благосостоянием крестьян.

И действительно, Павел немало заботился о благополучии жизни своих крестьян. Ссылаясь на «Повальное экономическое приказание и наставления», написанное самим Павлом, Скоробогатов находит, что Павел четко регламентировал жизнь крестьян в своих имениях. Сначала натуральную повинность несли только мужчины. Уборка сена, хлеба, возка навоза шли в дни барщины. Сама барщина была сокращена до двух дней. В1795 году добавился натуральный оброк для женщин.

Был четко регламентирован рабочий день. Крестьянин должен начинать работу в 4 утра и заканчивать с заходом солнца, в течение дня полагался отдых три раза. Были установлены правила всех земельных работ и барщинные дни. В свободное от работ время крестьянам разрешалось уходить на промыслы, для этого, как уже было сказано выше, им выдавались паспорта в волостной комиссии.

Павел старался улучшить жизнь в своем имении. Он всячески содействовал развитию промышленности. Для этого он создавал все условия, давал деньги в долг, стоил дома для работников и бесплатно давал земли для строительства фабрик и заводов. Скоробогатов упоминает одно очень важное предприятие, которое нам будет интересно. Это суконная фабрика, которая будет шить одежду для гатчинских войск.

Для отставных нижних чинов была возможность получить землю в 4 десятины, чтобы выкупить ее за символическую плату. После этого владелец мог распоряжаться ей по своему усмотрению. Это привело к заселению Гатчины и увеличению численности жителей.

Для удобства и для связи поместья экономически была построена дорога, которая пролегала через множество селений, а для ее поддержания был назначен чиновник.

Для организации медицинской помощи была построенная больница для всех жителей и посторонних. Она была рассчитана на 100 мест и неплохо справлялась со своими обязанностями. Не забывал Павел и об образовании детей. Были построены школы и училища для всех детей, где учили каждого тому, что «нужно знать по их званию».

В итоге оба имения — Павловск и Гатчина — стали напоминать настоящие маленькие города. С приездом Павла в Гатчине затекла жизнь. Имение постепенно обрастала новыми пашнями, фабриками и мануфактурами, мельницами и заводами. То есть это уже самостоятельная административная единица, не простое поместье барина. Одним из первых указов своего царствования Павел назначает Павловск и Гатчину городами в 1796 году.

«Тут все было как бы в другом государстве, особенно в Гатчине, где выстроен был форштадт, напоминавший мелкие германские города. Эта слобода имела заставы, казармы, конюшни и строения точь-в-точь такие, как в Пруссии. Что касается войск, здесь расположенных, то можно было побиться об заклад, что они только что пришли из Берлина». — Пишет свои детские воспоминания о Гатчине Саблуков.

Возможно, именно здесь сложилась еще одна черта характера Павла. А именно, постоянное вмешательство Павла в жизнь своих подданных. Такое поведение нередко раздражало придворных и простых людей. Хотя для русской традиции, вмешательство государя в повседневную жизнь своих подданных не является чем-то новым.

Павел всем этим занимался не просто так. Он оттачивал свои навыки, как это делает прилежный ученик, прежде чем стать мастером. Он старался реализовать свои идеи по управлению страной на своем поместье. Но главным его делом, конечно же, было увлечение своей «потешной» армией.

2.2 Создание Гатчинских войск

Как мы уже видели при рассмотрении историографии вопроса, о гатчинских войсках сложилось негативное мнение. Порядки там были чужды для русских солдат, была введена прусская дисциплина, одежда была неудобная, постоянные наказания за несоблюдение малейших уставных норм — таким видят войска цесаревича Павла большинство ученых. Каждый ученый повторяет одно и то же на своих страницах, но так ли это? Для ответа на этот вопрос нам придется начать с самого начала и рассмотреть источники и литературу, чтобы создать приблизительно точную картину действительности. Начнем с истории создания Гатчинских войск.

В историографии история создания гатчинских войск повторяется как песня, потому что все ссылаются на уже известные нам «Сведенья о Гатчинских войсках». Итак, в 1782 году, будучи генерал-адмиралом флота, Павел взял себе из флотских батальонов две команды по 30 человек. Одна команда для охраны дворца на Каменном острове, другая — Павловска. К 1784 году численность увеличилась уже до 80 человек, а командование было поручено поручику барону Швейнверу. В 1785 уже была целая рота, а в 1786 — три роты, 360 человек. Одной руководил сам Павел, второй — поручик Мея, а третей — Швейнвер.

В 1788 году сформирован целый батальон из пяти рот, который назывался батальон Его Императорского Высочества. В 1789 некоторых солдат вернули на флот, но в 1790 вновь собрали и сформировали батальон из 5 рот. В 1791 году, в апреле, половина солдат опять были возвращены на флот, но по возвращении их обратно был уже сформирован 6-ти ротный батальон из 5 гренадерских и одной фигель-роты. С 1792 по 1796 были сформированы еще пять батальонов, численность которых менялась. В сентябре 1792 года были сформированы второй и третий батальоны из солдат первого батальона. В 1793 году каждый батальон состоял из 6 рот, и из каждой роты были взяты солдаты для составления егерской роты из семи человек. Егерская рота была упразднена в 1793, но восстановлена 1794.

В 1794 году, в апрель месяц, третий батальон был расформирован, из него собрали гренадерскую роту в 60 человек, а нижние чины отправлены на флот и на укомплектование второго и третьего батальонов. В сентябре того же года гренадерская рота была вновь преобразована в мушкетерский батальон. В 1795 году вновь собрана гренадерская рота в 128 человек.

Еще в 1793 году, из людей флота был сформирован четвертый батальон из 5 рот, но, не успев получить знамен, был расформирован. В 1794 году попытка повторилась, и даже удалось получить знамена, но в 1795 году солдат из батальона распределили по другим. Однако позже четвертый батальон, из пяти рот, опять был сформирован из людей первого, второго и третьего батальонов. Следом была сформирована гренадерская фигель-рота. В 1796 году сформирован пятый батальон из трех рот. Люди были собраны из первого и четвертого батальонов, а также рекрутов. В одно время с пятым был сформирован шестой батальон по тому же принципу. В связи с этим численность первых 4 батальонов изменилась, они состояли из трех рот по 62 человека.

Так зародились пехотные гатчинские войска. Те самые, которые будут костяком новой армии Павла I. Те самые, которые будут так ненавистны потемкинским солдатам Екатерининского царствования.

Теперь же рассмотрим историю кавалерии. С 1787 по 1796 кавалерия гатчинских войск состояла только из уже известного нам Кирасирского полка Его Императорского Высочества. Он иногда назывался Жандармский. В 1792 году были сформированы еще два — Драгунский и Гусарский полки, все также из Кирасирского полка. Через год к ним присоединился Казачий эскадрон, сформированный из донской казачьей команды. К 1796 году численность кавалерийских полков варьировалась от 150 до 170 человек.

Началом артиллерии гатчинских войск можно считать 1786 год. Из морской артиллерии определили в гренадерскую команду 8 рядовых и 1 унтер-офицера для хранения в Павловске пороха, который присылали из Адмиралтейств-коллегии. Они были под командованием Швейнвера и исполняли роль сигнальных залпов для приглашения к столу.

В ноябре обучение артиллеристов было доверено Христиану Гессе, саксонскому артиллеристу, который служил в звании унтер-офицера. В 1787 году численность артиллерии была увеличена 6-тью трехфунтовыми медными пушками. Два орудия были присоединены к кирасирскому полку, составляя конную артиллерию. 12 августа 1792 года артиллерийская команда была увеличена до роты и отделилась от гренадерского полка. 4 сентября вверена А. А. Аракчееву, старшему адъютанту генерала Меллисино.

При Аракчееве связано увеличение состава артиллерии. Кутлубицкий вспоминает: «В разговоре с наследником Аракчееву удалось намекнуть: не угодно ли ему в Гатчине завести артиллерийскую батарею? Павлу это понравилось: он попросил у императрицы Екатерины двух артиллерийских офицеров; императрица поручила Мелессино спросить: кто пожелает перейти в батарею наследника? Старики отвечали: Кого матушке угодно, пусть и назначит; а сами вызываться не станем». Мелессино доложил их ответ Екатерине, которая, как кажется, была довольна их привязанностью к ней; а между тем, желая сделать приятное наследнику исполнением как бы уже несколько забытой его просьбы, назначила к нему вместо двух нескольких офицеров (кажется, четырех) из кадет, коих ученические чертежи лежали у нее в кабинете. Она приказала их подать: под первым чертежом подписано было имя Капцевича, под другим — Кутлубицкого. Их и назначила она с другими товарищами".

К 1795 году всего людей и офицеров в артиллерии было 211, лошадей состояло 74. Орудий было: 12 полевой артиллерии и 46 поместной. Всего же ко дню восшествия Павла на престол гатчинцев насчитывалось порядка 2400 человек.

Такова краткая история гатчинских войск. С первого взгляда бросается то, что численность гатчинских войск постоянно меняется, но после каждого уменьшения они увеличиваются на большее количество людей. Отсюда можно заметить, что Павел всеми доступными силами старался увеличить свои войска, будучи в стесненных обстоятельствах. Мы также можем заметить, что маленькая армия цесаревича включала в себя все виды известных тогда родов войск, кроме гвардии. Мы ведь помним, что Павел имел свое мнение по поводу пребывания гвардии в войсках России. «Батальон и эскадрон были разделены на мелкие отряды, из которых каждый изображал полк императорской гвардии», — пишет Саблуков. Однако Юркевич приходит к тому, что мнение современников ошибочно, потому что они смотрели на затею Павла как на «потешные» полки Петра I. Мы также приходим к мнению, что гатчинские войска для Павла не были своего рода гвардией, но лишь теми войсками, которых он хотел видеть во всей России. «…Павел Петрович видел в гатчинских войсках верный залог будущего возрождения российской армии…».

2.3 Структура и порядки Гатчинских войск

Гатчинские батальоны носили имена своих шефов. Управления в гатчинских войсках делились на инспекции. Инспектор не обладал большими полномочиями, но имел обязанности следить за всем и докладывать Павлу лично. Инспектором пехоты был подполковник Баратынский, хотя после 1796 года его заменил Аракчеев. Кавалерия была подчинена инспектору майору Кологривову. Артиллерия была в отдельном ведомстве под началом Аракчеева, который 25 июня был произведен в Полковники. Для управления, оснащения и организации войск был основан Военный Департамент в 1794 году, которым управлял полковник Кушелев. Таким образом, Павел создал весьма централизованную систему управления армией. Согласно своим взглядам, он сам контролировал все аспекты армейской жизни.

Павел, будучи в Гатчине, занимался созданием и обучением новой армии. Для этого он пригласил барона Штенвера, который привез из Пруссии инструкцию Фридриха II. По ней-то Павел и стал обучать своих людей. Офицеров Павел набирал из иностранцев, видимо из-за приказа Екатерины II не принимать иностранцев в действующую армию. Среди иностранцев Павел давал предпочтения пруссакам, которые могли бы научить других прусским правилам.

«В состав гатчинских войск входил самый разнообразный люд; тут были: сербы, выходцы из Малороссии, разные отпускные, командированные, охотники, иногда случались и беглые. Причина этого заключалась в следующем: Императрица смотрела неблагосклонно на затеи сына, который стремился постоянно увеличивать число своих батальонов; людей, назначавшихся от флота для несения караульной службы, не хватало и потому приходилось прибегать к вербовке». — Пишет Н. А. Орлов. Как мы видим, состав гатчинских войск был очень разнообразный. Именно из этого «сброда» Павлу приходилась ковать свою мечту.

Давно сложился миф о малообразованности гатчинских офицеров. Современники весьма категорично отзывается об их способностях и умениях. «Во всех гатчинских войсках офицерские должности были заняты людьми низкого происхождения, так как ни один порядочный человек не хотел служить в этих полках, где господствовала грубая прусская дисциплина», — писал о гатчинцах Саблуков. О малообразованности офицеров Павла говорит и Лебедев, отличая лишь Штенвера. Еще более грубо о гатчинских офицерах отзывается Н. К. Шильдер. Он называет их «опричниками Павловского царствования».

Саблуков был о гатчинских офицерах очень низкого мнения. В своих записках он писал: «Мы все вернулись домой, получив строгое приказание не оставлять своих казарм, и вскоре затем новые пришлецы из гатчинского гарнизона были представлены нам. Но что это были за офицеры! Что за странные лица! Какие манеры! И как странно они говорили! Это были по большей части малороссы. Легко представить себе впечатление, которое произвели эти грубые бурбоны на общество, состоявшее из ста тридцати двух офицеров, принадлежавших к лучшим семьям русского дворянства. Все новые порядки и новые мундиры подверглись строгой критике и почти всеобщему осуждению. Вскоре, однако, мы убедились, что о каждом слове, произнесенном нами, доносилось куда следует. Какая грустная перемена для полка, который издавна славился своею порядочностью, товариществом и единодушием».

«Дико было видеть гатчинских офицеров вместе со старыми гвардейскими: эти были из лучшего русского дворянства, более придворные, нежели фрунтовые офицеры; а те, кроме фрунта, ничего не знали, без малейшего воспитания, и были почти оборвыши из армии; ибо как они не могли быть употреблены в войне и, кроме переходов из Гатчины в Павловск и из Павловска в Гатчину, никуда не перемещались, а потому мало и было охотников служить в гатчинских войсках», — писал Н. Л. Энгельгардт.

Нет ничего удивительно в том, что офицеры гатчинской армии так негативно оценивались. Где бы мог взять Павел достойных офицеров, не обладая большими средствами и имея весьма сомнительную репутацию. Кроме того, офицеров страшила тягостная гатчинская служба, неудобный мундир и все прелести фрунтовой службы.

Поэтому для поднятия образования своих офицеров были созданы офицерские классы. Создание этих классов Павел поручил Аракчееву в 1794 году. «По учреждении вами, г. подполковник Аракчеев, вследствие приказания моего, для офицеров военного класса, предписываю вам иметь прилежное смотрение как за успехом их в учении, так и за поведением во время оного; а при том наблюдать, чтобы они были всегда опрятно и как должно по форме одеты, не дозволяя им ходить в классы в сюртуках; если же кто против сего сделается послушным, то дозволяю вам такового тотчас арестовать, дав о том знать за известие коменданту, а меня тотчас рапортовать, так как и доносить мне почасту обо всем оном. Для классов же избрать вам способное время, как, например, после обеда, в кое офицеры от должностей свободны, бывают; сие же относится для тех, кои в Гатчине, а не живущих в Скворицах», — писал Павел Аракчееву.

Эти классы проходили в комнатах дворца в Гатчине ежедневно с 4 до 6 часов, чтобы не мешать строевым занятиям. Занятия были разделены на три группы для разных направлений. В одном классе прапорщикам и юнкерам пехоты преподавали чистописание, русский язык, арифметику и начало геометрии. В другом классе артиллерийских юнкеров учили русскому языку, математике и основам артиллерии. Третий класс был для всех офицеров, в нем преподавали фортификацию и тактику.

Н.А. Орлов негативно отзывается и о самих классах. Он считает, что бездарные учителя могли породить только бездарных учеников. И Аракчеев не мог добиться желаемого результата: «Посещение этих классов было всем обязательно, и за этим зорко следил Аракчеев. Но он мог достичь лишь одного — чтобы все офицеры посещали классы; основная же цель не достигалась в виду того, что сами профессора были почти совсем необразованные люди, и современники отзывались об этом учреждении, как о чем-то юмористичном. Тактику, например, преподавал майор И. Я. Каннибих. Саксон-веймарский дворянин — он поступил в гатчинские войска из морского кадетского корпуса и в звании аудитора Кирасирского Государя Наследника полка исполнял в нем берейторскую должность, а с 1789 г. обучал верховой езде конную артиллерию. Преподавание тактики он сводил на изложение уставных форм и налегал, в особенности на места офицеров при всех построениях батальона. Плохо говоря по-русски, Каннибих ломаным языком забавно рассказывал о разных построениях и тростью выделывал эспонтонные темпы. Тогда все говорили, что в тактический класс приглашаются не слушатели, а зрители» .

Несмотря на такое отношение к гатчинским офицерам, среди них все же были те, кто оставил след на страницах истории. Во-первых, это Великие Князья Александр и Константин, которые были шефами батальонов гатчинских войск. Кроме них из гатчинских войск вышел еще ряд известных нам полководцев и офицеров. Среди них: А. А. Аракчеев, Н. О. Кутлубицкий, А. М. Рачинский, П. К. Эссен, А. С. Кологривов, Ф. Ф. Эртель, А. А. Баратынский. Все они были выходцами из гатчинских войск и проявили себя в Отечественной войне 1812 года. Таким образом нельзя сказать, что все офицеры были столь бездарны, как о них пишут.

Из всех офицеров, вышедших из гатчинских войск, стоит отметить А. А. Аракчеева. Именно Аракчеев создал впоследствии ту артиллерию, которая будет носить название «аракчеевской». В Гатчине он проявил себя как преданный слуга Павла. Он имел огромное доверие государя, заслужив его своей исполнительностью и собранностью. Именно за эти качества так любил его Павел I.

Однако Аракчеев воспринимается современниками и исследователями весьма негативно. Виной тому его строгость и черствое отношение к подчиненным. Саблуков пишет: «По наружности Аракчеев походил на большую обезьяну в мундире. Он был высокого роста, худощав и мускулист, с виду сутуловат, с длинной тонкой шеей, на которой можно было бы изучать анатомию жил и мускулов и тому подобное. В довершение того, он как-то особенно сморщивал подбородок, двигая им как бы в судорогах. Уши у него были большие, мясистые; толстая безобразная голова, всегда несколько склоненная на бок. Цвет лица был у него земляной, щеки впалые, нос широкий и угловатый, ноздри вздутые, большой рот и нависший лоб. Чтобы закончить его портрет, скажу, что глаза были у него впалые, серые и вся физиономия его представляла страшную смесь ума и злости. Будучи сыном мелкопоместного дворянина, он поступил кадетом в артиллерийское училище, где он до того отличался способностями и прилежанием, что вскоре был произведен в офицеры и назначен преподавателем геометрии. Но в этой должности он проявил себя таким тираном и так жестоко обращался с кадетами, что его перевели в артиллерийский полк, часть которого, вместе с Аракчеевым, попала в Гатчину. В Гатчине Аракчеев вскоре обратил на себя внимание Павла и, благодаря своему уму, строгости и неутомимой деятельности, сделался самым необходимым человеком в гарнизоне, страшилищем всех живущих в Гатчине и npиo6pел неограниченное доверие великого князя. Надо сказать правду, что он был искренно предан Павлу, чрезвычайно усерден к службе и заботился о личной безопасности императора. У него был большой организаторский талант и во всякое дело он вносил строгий метод и порядок, которые он старался поддерживать строгостью, доходившею до тиранства. Таков был Аракчеев».

Тем не менее, именно Аракчеев сделал гатчинские войска такими, какими они были. Главным для него была дисциплина и исполнение приказа. Как начальник артиллерии он сделал все, чтобы артиллерия была в наилучшем виде. Позже «аракчеевская» артиллерия будет участвовать в войне против Наполеона и покажет себя весьма достойно.

Павел весьма серьезно относился к солдатам и следил за тем, чтобы солдатам жилось хорошо. Так, в 1794 году в Гатчине был построен Сиротский дом, для сирот солдат, который впоследствии стал Павловским военным училищем. Для того что бы одевать в мундир гатчинскую армию по прусскому образцу Павел отрыл небольшие фабрики. Об этом мы писали выше, когда рассказывали об обустройстве Гатчины Павлом. Из Адмиралтейств-коллегии были выделены деньги на строительство в Гатчине четырех армейских казарм. Павел очень строго следил за тем, чтобы солдат жил в армейской обстановке, где можно наблюдать за порядком и дисциплиной. Постой в квартирах мирных жителей Павел считал недопустимым. При поступлении на службу солдат получал обмундирование и оружие, которое забирались только при отставке.

Для заботы о солдатах был построен в Павловске госпиталь в 1796 году. Каждую неделю в субботу проводились осмотры, чтобы в рядах не было больных, разносчиков инфекций и болезней. Павел также заботился и о духовном развитии солдат. Мы знаем, что Павел был весьма религиозным человеком, и прививал это к своим солдатам. Как сторонник свободного вероисповедания он позволял солдатам исповедовать свою религию.

Павел приказал разработать мундиры для всех родов войск и сам приложил к этому руку. Скоробогатов пишет, что новая форма была похожа на прусскую форму, но были и отличия. Она была удобна и дешевле екатерининского обмундирования. Опять же это объясняется тем, что он не имел больших средств.

Сами солдаты любили и уважали Павла. Они были благодарны за его заботу о них и вспоминали службу в Гатчине с ностальгией. «Павел Петрович близко знал всех офицеров гатчинского отряда, входил в их домашние и семейные нужды, часто ходатайствовал по их делам, — писал Д. Ф. Кобеко. — Поэтому-то гатчинские офицеры очень любили Цесаревича, гордились своим мундиром и многие из них до глубокой старости с удовольствием вспоминали о своей гатчинской службе».

А Керсновский писал: «Император Павел, несмотря на всю свою строгость и вспыльчивость, любил солдата — и тот чувствовал это и платил Царю тем же. Безмолвные шеренги плачущих гренадер, молча колеблющиеся линии штыков в роковое утро 11-го марта 1801 года являются одной из самых сильных по своему трагизму картин в истории русской армии». Таким образом, можно придти к выводу, что служба в гатчинских войсках не была столь страшной и ужасной. Уход за солдатами был выше, чем в действующей армии.

Как мы уже знаем, служба в Гатчине современниками и исследователями оценивалась отрицательно. За любое нарушение следовало суровое наказание. Одежда была неудобной и вычурной. Были введены косы, парики, пудра, которые считались устаревшим «архаизмом» в потемкинской армии. Прусская дисциплина, вводимая Павлом, описывается исследователями как нечто не свойственное русской армии.

П.С. Лебедев, как рьяный ненавистник прусского устава, пишет: «Мелочны, запутанны и тесны были требования тогдашнего прусского строя: все подчинялось условной красивости, обращавшей солдата в бессознательную машину». Ниже: «Цель этого учения — сделать из смышленого человека бессмысленную, но зато вполне послушную машину, которая могла бы двигаться, становиться и стрелять со всею точностью автомата».

В.Н. Головина в своих мемуарах так вспоминает о службе в гатчинской армии: «Он ввел везде у себя строжайшую дисциплину не только в войсках, но и при дворе. Опоздание на одну минуту часто наказывалось арестом; более или менее заботливо сделанная прическа у мужчин вызывала его насмешки или заставляла его прогонять их».

Несмотря на мнение, что служба в Гатчине была ужасная, нескорые ученые пишут, что она не была столь суровой. Опираясь на архив Военно-исторического музея артиллерии, Юркевич находит сведения о побеге солдат в Гатчинскую армию. Он пишет: «…с сентября 1794 по апрель 1796 г. 15 нижних чинов артиллерии Санкт-Петербургского гарнизона самовольно оставили свои части и направились в Гатчину и Павловск, желая поступить „в строевую службу“ в Гатчинские войска, причем трое из них делали это дважды!».

По поводу наказаний солдат мы находим у Скоробогатова весьма интересную картину. Он ссылается на «Парольную и приказную книгу», которая велась в 1796 году с 5 июля по 16 ноября. Из 135 записей только 38 о наказаниях солдат. Наказания распределены следующим образом: «…22 выговора, 8 замечаний, 3 увольнения со службы 2 ареста, 2 разжалования, 1 исключение во флот. Замечания и выговоры объявлялись большей частью за промахи и упущение по службе, в особенности на учениях.

Налагая взыскания, Павел не забывал и о наградах. В названной приказной книге встречается 34 записи с выражением признательности и наград по войскам", — пишет Скоробогатов.

Несмотря на то, что Павел был поборником телесных наказаний, он считал, что они должны назначаться только по закону. Он четко регламентировал все наказания, которые назначались строго за определенное нарушение. Он даже смягчил наказание «прохождение сквозь строй», которое было более гуманное, нежели в армии по старым порядкам.

Исходя из этого, можно сделать вывод, что, несмотря на строгие правила службы, они были направлены только лишь для поддержания дисциплины, без которой не может существовать ни одна армия. Это знали еще древние римляне, чьи порядки и дисциплина вошли в историю, и известны даже людям без исторического образования. Гатчинская армия постоянно росла, будь там столь ужасная служба и невыносимая жизнь, армия бы разбежалось, и никто бы не остался в стройных рядах гатчинских войск. Кроме того, мы находим, что Павел очень бережно относится к солдатам. Он делает их быт максимально удобным, но все же не забывает о том, что это военная служба.

2.4 Маневры, учения, парады. Поход 1788 года

Но служба в гатчинских войсках действительно была строгой и серьезной. Ежегодно, осенью и весной, проходили маневры, где отрабатывались боевые ситуации. Мы имеем перечень маневров с 1793 по 1796 годы и их описания в «Сведенья о Гатчинских войсках». Если рассмотреть эти маневры, то можно придти к мнению, что это были весьма серьезные учения. Вырабатывалась тактика занятия позиций, стрельбы, штыковой атаки. Шли учения, где отрабатывались взаимодействия всех родов войск. Отдельно были учения артиллерии. Обучение проводилось даже в ночное время. Проводились маневры десантирования войск и отражения атаки десанта. Проводились обучения установки лагеря и т. д. Все это было на высоком уровне, и подобные учения проводились лишь в армиях А. В. Суворова и П. А. Румянцева.

Исследователи и здесь нашли много отрицательных сторон. Первое — это линейная тактика, который к тому времени считался устарелым. «Все внимание начальствующих лиц было обращено на стрельбу, на удар же в штыки смотрели как на нечто второстепенное, и господствующим строем был развернутый. При стремлении двигать, таким образом, большие массы в строгом равнении, пришлось само собою ограничиться небольшим шагом: устав определяет 75 шагов в минуту. Ротные и батальонные учения производились довольно часто; обращалось главное внимание на показную сторону», — пишет Орлов. Однако же, мы считаем, что это лишь очередной стереотип, который сложился о гатчинских войсках. Маневры в Гатчине и Павловске с 1793 по 1796 годы показывают, что Павел большое внимание уделял и легкой пехоте, разрабатывались действия егерской роты, которая стреляла не как линейная пехота, залпом, а прицельно. Егеря использовались для рассыпного строя, занятия лесов и сражения на пересеченной местности. Кроме того в то время линейная тактика использовалась еще повсеместно, гладкоствольные мушкеты были отличным оружием для залпового огня. Стрелять прицельно из них было довольно проблематично.

Суворов же видел преимущество в прицельном огне, так называемом, повзводном. «В основу обучения стрельбе Суворов ставил огонь одиночный, с точнейшим прицеливанием, редкий, но меткий, непременно со „скорым“ заряжанием. Залп, по его мнению, годится только „в разводе, коли с пальбою, для очищения ружей. В ином строю — только для исправности“, а „против неприятеля не годится! Он может сколоть и порубить, пока опять заряжают“. Иное дело — одиночная стрельба: „Исправный приклад править пальбою. Здесь он расстраивается по неминуемой торопливости, но во взводной пальбе он виден“».

Этот метод стрельбы весьма прогрессивный, но требует от солдат хорошей меткости, которой обладали легкая пехота, егеря, прочие застрельщики или гвардия. Однако Павел готовил своих бойцов по прусскому типу, и потому уделял внимание плотной шеренговой атаке, где не важна точность, а важна слаженность и четкость выполнения. Является ли такой подход минусом для армии Павла? С одной стороны да. Но Павел четко разделил пехоту на две части: легкую из егерей и основную из мушкетеров и гренадеров. Таким образом, егеря должны вести прицельный огонь, которым так дорожил Суворов, а мушкетеры идти ровным строем и давать залп шеренгам, удерживая позиции.

Отдельно хотелось бы поговорить об артиллерии Гатчинских войск. Е. И. Юркевич превозносит ее на большую высоту. Именно артиллерия гатчинских войск, по его мнению, оказала большое влияние на дальнейшее развитие артиллерии. Уровень подготовки и слаженность артиллерийских войск превосходили артиллерию в екатерининской армии.

Даже Керсновский, который поддерживает традицию негативной оценки гатчинских войск так показывает артиллерию: «Генерал-инспектором артиллерии был назначен Аракчеев, сразу поднявший артиллерийское дело на большую высоту… Материальная часть была в блестящем состоянии, 6-фунтовая легкая гатчинского образца. Весила всего 20 пудов (почти вдвое легче иностранных образцов), 12-фунтовая батарейная 50 пудов, а 12-Фунтовый единорог всего 15 пудов. Не было ни одного вида орудия, который не был бы, по крайней мере, в полтора раза легче соответственной иностранной системы и в два раза легче тех же образцов начала XVIII века.».

Большинство элементов в гатчинской артиллерии было заимствованно из прусской и французской артиллерии. Павел уделял артиллерии большое внимание. Он сам разработал мишени для картечного огня. Позже они были введены и для всей русской армии.

Корме того, при Павле была разработана новая система ведения боя. Команда артиллеристов была разделена по номерам с четким выполнением обязанностей. Эта система существует в артиллерии до сих пор. Была увеличена скорость открытия огня. В. Ф. Ратч пишет: «Постоянная мысль государя была искоренить в артиллерии медленную постановку ее на позицию и долгое приготовление к стрельбе. Артиллерии велено было маневрировать с заряженными орудиями, тогда как европейские артиллеристы, сознавая выгоду быстрого открытия огня, почти 40 лет спустя еще сомневались в возможности этого способа без потери зарядов. Артиллерия, остановленная на позиции, должна была немедленно открывать огонь; 10-ть секунд был наибольший предел, который допускал Государь до первого выстрела, как в конной, так и в пешей артиллерии. Для подобной быстроты в действиях и движениях недостаточно было доселе существовавшее строевое обучение, состоявшее только в общих способах заряжания и стрельбы: необходимы были более точные правила — приемы, строгое распределение обязанностей между прислугою, упражнения в движениях для их правильности и для предупреждения замешательства и несчастных случаев. Соединение же орудий в батареи и совокупное их действие с пехотою и кавалериею потребовали правил для построений, которые создавались и улучшались по указаниям Государя Императора Павла Петровича и при которых артиллерия постоянно должна была иметь в виду быстрое открытие огня».

Кроме маневров ежедневно проводились вахтпарады. Наиболее подробное описание сего действа мы находим на страницах Н. А. Орлова. Он цитирует какого-то современника, который пишет о вахтпараде так: «Все военнослужащие генералы, штаб и обер-офицеры, свободные от других должностей, собирались ежедневно к разводу, к 9-ти часам утра, который длился иногда до двенадцати. Государь весьма точно приезжал до прибытия дававшего развод батальона и лично назначал точку правого фланга, по которому расстанавливались офицеры для обозначения линии, по которой становился караул. После того приносилось знамя из Зимнего дворца; войско встречало его с отданием чести, барабанным боем и музыкой, причем Император снимал сам шляпу, и за ним все присутствующие. После того он обходил батальон, осматривая каждого солдата лично и обращая строгое внимание на одиночную выправку. Затем Император производил ученье с несколькими эволюциями. Государь лично подавал команду, которую принимал от него штаб-офицер, дежурный по караулам, что продолжалось около часу времени. По окончании ученья пехоты, выезжал взвод кавалерии, который исполнял разные построения. Затем Государь принимал рапорты представляющихся и после того, при пароле, отдавал Высочайший приказ. В заключение войска проходили церемониальным маршем; при прохождении знамен Государь и присутствующие снимали шляпы. Великие Князья Александр Павлович и Константин Павлович проходили на правом фланге первых двух шеренг. После церемониала главный караул следовал во дворец, где во внутреннем дворе, в присутствии Государя, сменял старый караул, от которого знамя относилось во внутренние покои». То есть, иными словами, это почетный развод караула. Вахтпарад был неотъемлемой частью гатчинской службы. Именно при Павле зародились вахтпарады, которые проводились почти весь XIX век.

Помимо муштры и парадов, случилось гатчинцам однажды побывать и в настоящей войне. Это была война со Швецией 1788 года, когда шведский король Густав III развязал войну для укрепления своего положения. Это война должна была стать быстрой и победоносной, чтобы получить авторитет в стране и в мире. Лучшие силы воевали тогда на войне Турцией, и для защиты северных границ людей было недостаточно. В этой войне участвовал батальон Его Императорского Высочества и артиллерийская команда. Что это за война, и какое участие принял в нем этот батальон, мы можем узнать на страницах О. Леонова. Поучаствовать в самих боевых действиях гатчинцам так и не удалось. Из-за нерешительности действий Густава III и Валентина Платоновича Мусина-Пушкина в этой войне не было ни одного серьезного сражения. А пеший Гренадерский батальон его Императорского Высочества был отправлен на флот. Они учувствовали в сражении при Роченсальме 13 августа 1789 г.. Известно также, что для охраны побережья был использован Кирасирский полк Его Императорского Высочества. Сам цесаревич так и не смог поучаствовать в серьезной битве. Кроме того, Павел увидел армию в том свете, в котором он ее запомнит навсегда: вялую, без хорошего оснащения. Организация и командование были на низком уровне. С тех пор Павел окончательно пришел к мысли о реформации этого «безобразия» .

2.5 Влияние гатчинских войск на дальнейшее развитие армии

В 1796 году, когда Павел стал императором, гатчинские войска были включены в гвардию. Случилось это в ноябре 10 числа. «Император выехал навстречу с блестящей свитой. Прямо с перехода отряд проследовал на Дворцовую площадь и прошел церемониальным маршем мимо Государя. Вся гвардия была выстроена перед Зимним дворцом для встречи новых товарищей. По мере того, как гатчинские войска подходили тихим мерным шагом, их выстраивали перед гвардией. Впечатление, произведенное гатчинцами, или пруссаками, как их называли в Петербурге, на гвардейцев, было громадное; с удивлением смотрели они на стройные ряды проходивших батальонов и эскадронов, одетых по прусскому образцу; поражало все: и скромные мундиры офицеров, и ловкость, и выправка солдат, и отличное состояние лошадей. Когда построение было окончено. Император объехал войска и, обратившись к своим воспитанникам, сказал им: „Благодарю вас, друзья мои, за верную вашу мне службу, и в награду за оную вы поступаете в гвардию, а гг. офицеры чин в чин“».

Теперь гатчинские солдаты должны стать учителями для гвардейских солдат. При Екатерине II гвардейцам жилось очень комфортно. Теперь же их ждал сущий ужас. Саблуков об этом пишет так: «Естественно, что все эти слухи не могли нам быть приятны, особенно после счастливого времени, проведенного нами при Екатерине, царствование которой отличалось милостивой снисходительностью ко всему, что только не носило характер преступления. Император был в восторге от этих войск и выставлял их перед нами, как образцы совершенства, которым мы должны подражать слепо. Их знаменам была отдана честь обычным образом, после чего их отнесли во дворец, сами же гатчинские войска, в качестве представителей соответствующих гвардейских полков, были включены в них и размещены по их казармам».

В каждый гвардейский полк вошли по два батальона гатчинских войск. Жандармские и драгунские полки вошли в Конную Гвардию. Гатчинские войска не только вошли в гвардию, но и послужили основой для новых гвардейских полков. Такими полками были: Лейб-гвардии Гусарского полка, Казачьего и Егерского. А также две артиллерийские бригады: Лейб-гвардии 1-й Артиллерийской бригады и Гвардейской Конноартиллерийской. Кроме того, были созданы Инженерные войска, они входили в состав артиллерии.

Таким образом, гатчинские солдаты стали частью российской армии. За счет них увеличилась гвардия. Были созданы новые гвардейские полки, которые просуществуют до 1917 года. Большое внимание оказала на дальнейшее развитие армии артиллерия. «К моменту восшествия на престол Павла I, артиллерия Гатчинских войск была одной из наиболее хорошо обученных и оснащенных частей русской полевой артиллерии», — пишет Юркевич.

Несмотря на негативное отношение и современников, и исследователей к феномену гатчинских войск, многие из них были согласны с тем, что необходимо реформировать армию. В Екатерининское время было заметно падение дисциплины. Офицеры часто использовали личный состав для своих нужд. В кавалерийских полках часто не хватало лошадей, а в пехотных — людей. «Главные недуги екатерининской армии, заключались в излишней самостоятельности начальников, начиная с полковых командиров, самостоятельности, зачастую переходившей в произвол» — пишет Панчулидзев. Отсюда, как пишет Панчулидзев, вытекает казнокрадство, жестокое обращение с солдатами и несоблюдение уставных норм.

Некоторые положительные черты в нововведенных порядках Павла видит А. А. Керсновский, который, в общем, поддерживал негативное мнение о гатчинцах. Тем не менее, он пишет: «Павловская муштра имела до некоторой степени положительное воспитательное значение. Она сильно подтянула блестящую, но распущенную армию, особенно же Гвардию конца царствования Екатерины. Щеголям и сибаритам, манкировавшим своими обязанностями, смотревшим на Службу, как на приятную синекуру, и считавшим, что дело не медведь — в лес не убежит — дано понять (и почувствовать), что служба есть, прежде всего, служба» .

Мысль о том, что в екатерининское время было падение дисциплины, высказывает и А. Г. Брикнер. «В последние годы царствования Екатерины замечалось ослабление военной дисциплины».

Таким образом, мы приходим к выводу, что армия после царствования Екатерины II стала менее организованной. Павел внес ту немецкую дисциплину и точность, которая считается наилучшей в мире.

Однако, несмотря на отличную дисциплину и выправку, имели дальнейшие преобразования Павла и негативное влияние. Очень много было об этом сказано выше, но так или иначе пристрастность Павла к мелочам службы никак не могла сделать армию более боеспособной. «В течение четырехлетнего царствования Павла цвет и покрой наших мундиров был изменен не менее девяти раз». — Пишет Саблуков. Такое внимание к мелочам и многочисленные изменения не могли положительно отразиться на настроениях солдат и офицеров. И, конечно же, постоянные смены обмундирования не делали солдат более обученными.

К основным минусам относится сокращение пехоты, а именно егерей, которые только начинали играть большую роль в армии.

Минусом стало назначение шефов полков, вместо командиров. Шефы были из гренадеров, которые не получили инспекции. Они обладали всеми обязанностями командиров, однако, обладили меньшими правами. В связи с назначением шефов появилась еще одна отрицательная сторона: теперь полки имели названия по имени шефов, что приносило огромную путаницу. До этого полки имели географическое название, традицию эту зародил еще сам Петр I.

При восшествии на престо Павел тут же ввел новые уставы, которые регламентировали все аспекты службы. Такая скорость их введения говорит о том, что разработаны они, были еще в Гатчине. В них было разобрано все, что касается военного дела, учения, построения, численности отрядов. Новый устав разрывал со всеми порядками, которые царили до Павла I и с тем терялся накопленный опыт русской армии. Вот один из примеров, как строго была расписана строевая служба солдат: «Солдат должен стоять прямо, но непринужденно; каблуки вместе и на одной линии, столь плотно, сколько можно; носки равно врозь выворочены менее прямого угла так, чтобы большие пальцы ног были против выемки плеч; колени вытянуты, но не напирая оных; имея грудь и тело вперед и не выставляя брюха; плечи назад равно опущены, не подымая вверх и не переменяя их положения, от чего наиболее зависит равенство всего фронта; руки лежали бы прямо и вольно, локти назад ближе к телу, не сгибая оных; ладонь немного выворочена, пальцы не согнуты, и чтоб мизинец лежал на боковом шву штанов; голову держать прямо и непринужденно, подбородок прижат книзу, не закрывая, однако ж, шеи, смотреть прямо перед собою в землю на 15 или 16 шагов».

Мы можем наблюдать, как серьезно Павел относился к внешнему виду солдат: «Когда приказано будет Эскадрону в строй выступить, то унтер-офицеры, за четверть часа собрав людей перед Вахмистрской квартирой, должны осмотреть: 1) так ли как приказано люди одеты; 2) хорошо ли вычищены и подкованы лошади; 3) в порядке ли седла, стремена и плащи, то же сабли, карабины и пистолеты; а учиняя сей смотр, когда трубачи по приказу Командира затрубят, вывести людей на сборное место и обще с прочими соединиться; где Ротмистру вновь пересмотреть, все ли так, как быть должно, исправно, и разделить Эскадрон свой на четыре взвода, а взвод на четыре части и проехать по шеренгам и позади Эскадрона с примечанием, дабы нигде и никакой ни самомалейшей неисправности не было».

Строгие уставные нормы приводили к тому, что большинство офицеров были неспособны их выполнить без должной подготовки. Это приводило к тому, что офицеров буквально каждый день ссылали или сажали в трюмы. Саблуков так пишет об этом: «Стремительный характер Павла и его чрезмерная придирчивость, и строгость к военным делали эту службу весьма неприятною. Нередко за ничтожные недосмотры и ошибки в команде офицеры прямо с парада отсылались в другие полки и на весьма большие расстояния. Это случалось настолько часто, что у нас вошло в обычай, будучи в карауле, класть за пазуху несколько сот рублей ассигнациями, дабы не остаться без денег в случае внезапной ссылки».

Тут можно еще рассмотреть первые распоряжения Павла при восшествии на престол. Саблуков вспоминает: «Едва мы дошли до Дворцовой площади, так уже нам сообщено было множество новых распоряжений началось с того, что отныне ни один офицер, ни под каким предлогом, не имел права являться, куда бы то ни было иначе, как в мундире; а надо заметить, что наша форма была очень нарядна, дорога и неудобна для постоянного ношения. Далее нам сообщили, что офицерам вообще воспрещено ездить в закрытых экипажах, а дозволяется только ездить верхом или в санях, или в дрожках. Кроме того, был издан ряд полицейских распоряжений, предписывавших всем обывателям носить пудру, косичку или гарбейтель и запрещавших ношение круглых шляп, сапог с отворотами, длинных панталон, а также завязок на башмаках и чулках вместо которых предписывалось носить пряжки. Волосы должны были зачесываться назад, а отнюдь не на лоб; экипажам и пешеходам велено было останавливаться при встрече с высочайшими особами, и те, кто сидели в экипажах, должны были выходить из оных, дабы отдать поклон августейшим лицам».

Таким образом, мы видим, что Павел перегибает палку. Мало того что он так быстро вводит непривычные для екатерининских офицеров порядки, он и со всей строгостью карает нарушителей. Большая придирчивость Павла к наряду солдат вошла в легенды. Это действительно, на наш взгляд, имела отрицательную сторону. Столь мелочная регламентация внешнего вида не только не подтягивала дисциплину, а создавала солдатам дополнительные проблемы. Приходилось тратить время на то, чтобы привести себя в порядок, вместо отдыха или досуга.

Таким образом, мы видим, что Гатчинские войска, которые были созданы цесаревичем в Гатчине, являлись прямой противоположностью действующей армии Екатерины II. Павел решил создать совершенно иную армию, согласно своим представления о ней. Это армия была централизована, хорошо обучена и оснащена. За основу Павел взял прусскую систему обучения и комплектования войск, которую считал лучшей. Павел лично вникал во все дела в армии, это касается не только строевой подготовки, но и повседневной жизни. Мы видим, что Павел уделял внимание не только солдатам, но и офицерам, для которых были созданы классы. В результате в Гатчине были воспитанные многие офицеры — участники в войне с Наполеоном. Служба в Гатчинских войсках была подвержена строгим правилам, за нарушение которых были регламентированы наказания. Несмотря на это, наказания были строго по закону, и были более гуманными, чем в русской армии.

Мы приходим к мнению, что армия времен Екатерины действительно была плохо дисциплинированна и коррумпирована. Единственным исключением была армия Суворова, которая принесла нашей стране немало побед.

При восшествии Павла на престол Гатчинские войска были включены в гвардию и стали основой для новых гвардейских полков. Они стали основой той армии, которую хотел видеть Павел во всей России. Официально были закреплены два новых рода войск: конная артиллерия и егерские стрелки. До реформ Павла эти подразделения нигде не значились. А конная артиллерия была полностью разработана в Гатчине.

Несмотря на это, были и минусы. Среди них мы находим такие, как: быстрое и повсеместное введение правил Гатчинских войск для всей действующей армии, которая была к этому не готова. Разделение всей армии на Инспекции и введение должности шефов полка. Это привело к путанице, так как полки стали называется именами шефов. При этом теряется само имя полка, его заслуги и честь. Кроме того такая централизация управления приводила к тому, что пропадает инициатива, что приводит к увеличению бюрократии.

Большое внимание к мелочам службы не могло сказаться положительно для всей большой армии России. Кроме того порядки, которые царили в Гатчинской армии презирали и высмеивали. Это связанно с тем, как мы думаем, что прусская система с ее порядками и укладом была не приспособлена для армейских традиций русской армии. И отсюда вытекает еще один минус в том, что Павел не учел того опыта и тех традиций русской армии, которые преобладали в ней на протяжении века.

Заключение

Целью настоящего исследования являлось рассмотрение создание Великим Князем Павлом Петровичем Гатчинских войск, их развитие и влияние на дальнейшие преобразования. В начале исследования был рассмотрен ряд источников, основными из которых были «Сведенья о Гатчинских войсках» и мемуары современников. Большое внимание было уделено изучению историографии данного вопроса.

Мы пришли к выводу, что в историографии ученые не всегда объективно подходили к изучению данного вопроса. Большинство ученых не ставило цели отдельно изучить Гатчинские войска. Те же, кто занимался именно историей гатчинских войск, использовали очень узкий круг источников и литературы, что привело к тому, что мысли кочевали из книги в книгу.

Мы же пришли к выводу, что предпосылки в создании гатчинских войск были еще в раннем возрасте Павла I. У него сложилось свое виденье, какой должна быть армия. Не имея настоящего боевого опыта, Павел не обладал реальными представлениями о том, что было бы для армии полезно. Он находился под влиянием людей, недовольных порядками Екатерины, а также был подвержен влиянию Фридриха II.

Применить свои взгляды Павел смог, когда получил в дар имение Гатчина. Там он стал создавать свою маленькую армию по прусскому образцу. Не смотря на очевидные негативные замечание исследователей, мы пришли к выводу, что обучение, маневры и быт в армии был на хорошем уровне. Миф о том, что там царила палочная дисциплина, не нашел подтверждения.

В Гатчине Павлом была разработана сильная, дисциплинированная и обученная армия, не смотря на ее маленькую численность. На высоком уровне находилась артиллерия, которая оказала огромное влияние на дальнейшее развитие артиллерийского дела.

Мы также проследили негативное влияние Гатчинской армии на армию России. Было установлено, что чрезмерно увлечение Павла уставными нормами сделало недовольными офицеров. Это в свою очередь привело к ухудшению боеспособности армии в целом. Возможно, это один из фактов, который сыграет роковую роль в скоропостижной смерти Императора Павла I.

В настоящее время Гатчинские войска и реформы Павла I плохо изучены. Основная причина заключается в отсутствии новых источников по данному вопросу. На данном этапе мы видим большие противоречия в оценке деятельности Павла, как в военной, так и в государственной сфере. Мы приходим к мнению, что актуальность данной темы только начинает возрастать. Дальнейшие перспективы изучения мы видим в поиске новых источников и их анализа с учетом прошлого опыта.

1. Баиов Алексей Константинович. Эпоха Императора Павла I.

2. Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII веке Очерки. М. 1958.

3. Богданов Л. П. Русская армия в 1812 году. Организация, управление, вооружение. — М. Воениздат, 1979.

4. Боханов А. Н. Павел I. М. Вече, 2010.

5. Брикнер А. Г. Смерть Павла I. — М. 2008.

6. Зубов В. П. Павел I. СПб. 2007.

7. Историческое описание одежды и вооружения Российских войск, составленное по Высочайшему повелению. Ч. VI. СПб. 1900.

8. История русской армии: В 7 т. — СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2003. Т. 1. Панчулидзев С. А. Значение военных реформ Павла I // Император и Генералиссимус: Сборник статей к 250-летию со дня рождения Императора Павла I и 275-летию со дня рождения А. В. Суворова. СПб. 2004.

9. Казимир Валишевский. Павел I. Сын Екатерины Великой. М. АСТ, Астрель, 2003.

10. Каменский А. Б. От Петра I до Павла I: Реформы в России XVIII в. Опыт целостного анализа. М. 1999.

11. Керсновский А. А. История русской армии. М. 1992. Т. 1: От Нарвы до Парижа. 1700−1814 гг.

12. Короткий век Павла I, 1796−1801 гг. / [сост.: М.Н. Смыр]. — Москва: ОЛМА Медиа Групп: 2010. — 255 с. л. цв. ил.; 22 см. — (Россия — путь сквозь века).

13. Лебедев П. С. Преобразователи русской армии в царствование Императора Павла Петровича: 1796−1801 // Русская старина. 1877. Т. XVIII.

14. Леонов О. «Потешные» идут на войну: Гатчинские войска цесаревича Павла в русско-шведскую кампанию 1788−1790 // Военная иллюстрация: Российский военно-исторический альманах. 1998. № 1.

15. Орлов Н. А. Гвардейские егеря при Павле Петровиче. СПб. 1896.

16. Песков. А. М. Павел I. М. 1999.

17. Потоцкий Павел. История гвардейской артиллерии. Санкт-Петербург: «Типография В. А. Балашова и К», 1896.

18. Ратч В. Ф. Сведения об артиллерии Гатчинских войск. СПб. 1851.

19. Скоробогатов А. В. Цесаревич Павел Петрович: Политический дискурс и социальная практика. М. 2005.

20. Томсинов В. А. Временщик: А. А. Аракчеев. М. 1996.

21. Шильдер Н. К. Император Павел Первый: Историко-библиографический очерк. М. 1996.

22. Шумигорский Е. С. Император Павел I: Жизнь и царствование. СПб. 1907.

23. Юркевич Е. И. Артиллерия Гатчинских войск Великого Князя Павла Петровича (1783−1796) и ее влияние на развитие русской полевой артиллерии конца XVIII — 1-й четверти XIX века: Автореф. дис. канд. истор. наук. СПб. 2003.

24. Юркевич Е. И. Военный Петербург Эпохи Павла I. М. 2007.